Демьян Бедный - Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)

"АДМИНИСТРАТОР"

Утром 27 декабря в Петропавловскую больницу в каретах скорой помощи были доставлены с тяжкими поранениями проживающие в доме № 13, по М. Вульфовой ул., Побожаева, два ее взрослых сына и чиновники — Ульянович, Чекалов и Чеботарев, все шестеро — израненные дворником, ворвавшимся в квартиру подвыпивших жильцов для водворения порядка.

Дворник арестован.

Ерема в дворниках служил.Хоть было по двору порой и хлопотливо,А в праздник — особливо,Одначе жил Ерема — не тужилИ службу нес хозяйскую ретиво.Хозяин уж не раз Ереме за трудыСулил при случае подачку.От радости мужик сильней порол горячку.И допоролся… до беды.О рождестве, когда кто мог, тот веселился,Хозяин к дворнику ввалился:"Ох, миленький, смотри!Поостеречься б нам пожара.В хватере надо мной шумят… Как будто свара…Перепились, должно… Поди-ко-сь… усмири!"И, повинуяся приказу,Наверх стрелой летит силач."Ой, убивают! Ой!" — раздался где-то плачИ замер сразу.Ерема мчит назад. Хозяин у перилСтоит испуганный. "Ну что?""Да усмирил!..С натуги ломит поясницу.Поди ж ты, начали дерзить!.."Израненных жильцов пришлося увозитьЕдва живых — в больницу!

Я знаю: приговор Ереме будет строг.Не повезло ему. Судьба в бараний рогТаких, как он, не всех сгибает.На неудачника легко махнуть рукой.А в этом дворнике какой"Администратор" погибает!

ОПЕКУН НА СТАРЫЙ ЛАД

Сечь вообще отвратительно. Так больно.

Но… высекли: и молодые люди не самоубиваются

и не совершают преступлений (столь частых). Но

перестали сечь: вдруг молодые люди сами себя

начали "сечь" самоубийствами и преступлениями.

У Клима помер зять,Господь бедняге не дал веку.Так довелося Климу взятьЕгорку-сироту в опеку.Едва ль не со второго дняНаш опекун ворчит: "Мотри ты у меня!Не стану по головке гладить.Набедокуришь — буду сечь.Замашек всяческих теперь как не пресечь,Так опосля с тобой не сладить".И, что ни день, с тех пор,Как только час улучит,Мужик сиротку учит:То по загривку даст, то схватит за вихор,То палкой взбучит!.."Побойся бога, Клим! — вздыхал сосед Пахом. —Опека бы твоя не кончилась грехом!"Грехом и кончилась. Случилось: после поркиДень целый опекун не мог сыскать Егорки."Вот, язва-то! Вот песий струп!Полезем на чердак. Там негодяя нет ли?..Есть! Вот!"… И обмер сам: на мужика из петлиГлазами страшными холодный глянул труп.И плач и вой пошел по дому. НапоследиСбежалися соседи."Что? — все накинулись на Клима. — Что, злодей?!""Как будешь ты глядеть, скотина, на людей?""У, чтоб те руки обломало!Дите, сироточку, побоями сгубил!""Бил! — огрызнулся Клим. — Беда не в том, что бил!Беда — что бил, как вижу, мало!"

Нововременскую прочтя на днях статейку,Где, изнасиловав убогую идейку,Сеченье воспевал какой-то подхалим,Я ахнул: батюшки! Да это ж пишет… Клим!

СВЕЧА

"Хозяин! Пантелей Ильич! Гляди-ко… Волга…Взбесилась, видит бог. И потонуть недолго.А не потонем — все равноВодой промочит все зерно".Приказчик мечется, хлопочет.А Пантелей Ильич, уставя в небо взор,Дрожащим голосом бормочет:"Святители! Разор!Чины небесные, арханделы и власти!Спасите от лихой напасти!Я добрым делом отплачу…Сведу в лампадах пуд елею…Под первый праздничек свечуВот с эту мачту закачу…И сотельной не пожалею!"То слыша, говорит приказчик Пантелею:"Ты это что ж, Ильич? Про мачту-то… всурьез?Да где же ты свечу такую раздобудешь?""Молчи, дурак, — умнее будешь! —Хозяин отвечал сквозь слез. —Дай только вымолить скорей у неба жалость,Чтоб я с моим добром остался невредим, —А там насчет свечи мы после… поглядим…Укоротим, пожалуй, малость!"

Читатель, за вопрос нескромный извини:Скажи, ты помнишь ли те дни,Когда везде толпы народаГудели, как шмелиУ меда:"Свобода!""Свобода!"А дела до конца не довели.На радостях, забыв о старом,Обмякли перед вольным даром.Читатель, ежли ты один из тех шмелей,Сам на себя пеняй и сам себя жалей, —А мне тебя не жаль. Польстившись на подарок,Что заслужил, то получи:Заместо сотенной свечи —Копеечный огарок.

"НАТУРАЛИСТ"

"Эх ты, карманчик мой! Расти, голубчик, пухни!" —Так губернаторский лакейМокейПред всею челядью бахвалился средь кухни."Что, ирод? Знать, опять с кого-нибудь содрал?""Вестимо!Чужой целкач у нас не проплывет, брат, мимо.Как вышло давеча. Проснувшись, генерал:"Ну, что, брат? — эт-та мне, — в приемной много люду?""Порядком, — говорю, — набилось отовсюду"."А ты, — и пальцем так изволил погрозить, —Карман себе небось успел уж нагрузить?""Так точно, — говорю. — Греха таить не буду.А только доложу: есть и для вас… "сюжет"…"Тут барин мой, как был без брюк и без манжет,К дверям-от — шасть, и к щелке — глазом."Где, говори скорей?""Вон… в шляпке с черным газом"."Так… Недурна, хе-хе… Еще разок взгляну…"А сам пустил слюну:"Венера… истинно Венера…Глаза потупила… Пикантная манера!Не удержаться тут святому от греха.Зачем пришла, Мокей?""Просить за жениха,Что посадили вон намедни… землемера"."За жениха, хе-хе… Ух, дьявол! Все забудь!Видал, какая грудь?Пусть не ломается, шепни, не будет дурой.Скажи, что, дескать, я… что мы… не как-нибудь:Облагорожены культурой!Исполним, дескать, все… Мол, барин — холостяк,И благодарность вся… пустяк:Возьмем, хе-хе… натурой!"

1913 г.