Василий Чесноков - Правила игры

– Совсем не похожи?

– Да.

А ведь есть еще и характеры. Здесь вообще полный разброд, и нет никакого смысла спрашивать о схожести. Редко, очень редко родителям удается точно разделить ласку и внимание между своими детьми. Чаще, один поступает в колледж, а другой целыми днями стучит мячом на площадке. Или тусуется с девками на дискотеке и пьет пиво каждый вечер. Или ничего не делает. Он, скажем, может найти отцовский пистолет…

– Ты с ним дружил?

– Не помню. Мы давно не виделись.

У людей с возрастом появляется все больше дел. Или поводов для того, чтобы не звонить брату раз в неделю, как угодно. Жизнь постоянно зудит повседневной рутиной, поглощает тебя полностью, и кажется, что нет времени даже на то, чтобы сводить ребенка в зоопарк. Потом трясешь головой и вспоминаешь, что девушка в пятнадцать лет предпочтет зоопарку ночной клуб с «марками». Время так незаметно, что стрелки размазываются по циферблату, и пропадает смысл его считать. Зачем, если все дни похожи?..

– Зачем ты за ним едешь?

– Он уехал из дома, не сказав ни слова. У меня есть, о чем его спросить.

– А он знает, что ты за ним едешь?

– Как-то не думал об этом.

И дни настолько похожи, что устаешь об этом думать. Боже мой, сегодня – понедельник, а завтра – вторник. Через неделю – то же самое. Человек не зря придумал недели и месяцы: так проще не замечать времени. Если подумать, то это самый страшный враг человечества. Оно неизбежно и неотвратимо, оно толкает людей на глупости и наполняет смыслом жизни тысяч миллионеров. Идут дни – бегут проценты, бегут недели – растет прибыль. Это простая арифметика материи. И люди научились получать выгоду из времени с помощью экономической теории. Кто бы научил покупать за материю время…

– Не отставай, – сказал Вик, обернувшись. Холли забросила сумочку на плечо и поспешила догнать его.

Они сидели за столом друг напротив друга, а между ними горели две свечи. Тэд налил в бокалы вино и посмотрел через свой на пламя. Оно теряло форму, но по-прежнему лучилось и сияло. Вайола улыбалась, изредка покачивая свой бокал, отчего вино оставляло красноватый след на стенках.

– Странно, – сказал он и умолк, сделав один маленький глоток. Вино оказалось очень приятным на вкус. Может, не лучше пива, но…

– Что странно?

– Не знаю, – усмехнулся он. – Просто странно…

Вино и свечи. И женщина, просто красивая, без шика и роскошества. Обед, самый простой, что можно было изготовить за десять минут из полуфабрикатов. Но Тэд чувствовал себя счастливым, по-настоящему счастливым, без эйфории и ликования. Неужели во всем виноват отпуск?

– Я даже не знаю, о чем это я.

– Нет, правда, что-то случилось? Тебе никогда не давали отпуск осенью.

Время его отпусков всегда приходилось на первое полугодие. Трудно себе представить, но так происходило каждый год. И каждый год они собирались куда-нибудь поехать, но первое время Тэд не мог себе позволить такое путешествие на зарплату стажера, а потом стало как-то не досуг. Возможно, весна не время для поездок? Он отпил еще немного. Хорошее вино надо пить медленно, чтобы чувствовать все оттенки вкуса.

– Может быть, надо было пригласить Виктора и Лизу? – спросила Вайола, продолжая поигрывать бокалом. – Они уже давно у нас не были. А твой отпуск – хороший повод для встречи…

– Понимаешь, Вик… в командировке, что-то вроде задания. Он обещал позвонить.

– Лиза звонила и спрашивала, где он.

Он же обещал позвонить! Тэд отставил бокал и взял с тарелки гамбургер. Посмотрев на аппетитное мясо, торчащее из булочки вместе с огурцами и помидором, сочным луком и потеками кетчупа, он положил его обратно. Подняв взгляд, он увидел, что жена смотрит ему прямо в глаза.

– Что-то случилось?

– Я же сказал, что нет. Успокойся, все хорошо.

– Почему ты не ешь?

Он уставился на тарелку, и ему стало беспричинно страшно, как это бывает в детстве. Ты смотришь на дверь в туалет и тебе страшно, но не потому, что там монстр с горящими глазами и окровавленной пастью. Он – там, и он пришел за тобой, но родители не смогут тебя защитить.

– Извини, я просто… просто очень устал, прости, – Тэд поднялся из-за стола пошел в спальню, но по дороге заглянул в ванную. Открыв кран с холодной водой, он умыл лицо несколько раз и посмотрел в зеркало. Оттуда смотрел человек, мужчина лет тридцати, ничем не примечательное лицо, в меру короткая прическа, щетина со вчерашнего дня. А в глазах выражение страха.

По спине пробежал холодок, и, проклиная себя за суеверие, он насухо обтер лицо полотенцем и проверил, хорошо ли заперта входная дверь. Пощелкав замком, он задвинул засов и хотел было вернуться в гостиную. В коридоре стояла Вайола.

– Правда, ничего не случилось?

– Да, все в порядке.

– А почему ты закрыл щеколду?

– Успокойся и вернись к столу, хорошо? Я сейчас приду, и мы закончим ужин. Пожалуйста…

Вайола растворилась во мраке комнат. В доме горели две свечи и лампа на кухне. Через окно в стене рядом с дверью синеватым светом светил фонарь. Тэд осторожно выглянул во двор из-за занавески, но ничего не увидел, кроме бликов от фонаря на пенящейся и пузырящейся поверхности воды. Вода была везде: на земле и в воздухе; дождь лил не переставая.

Во дворе было абсолютно пусто, но страх не пропал и не ослабел. Он осмотрел еще раз запоры на двери и снова выглянул в окно. Опять ничего, но его ладони внезапно вспотели, и Тэд едва удержался, чтобы не выругаться. Что это?!

Как ему показалось, живая изгородь соседей напротив едва шевельнулась, но фонарь, один на угол, подчеркнул это колебание. Он продолжал всматриваться в дождливую темень, но больше движения не было. Тогда он осторожно отпустил край занавески и вернулся в гостиную. Свечи здорово укоротились, а притихшая Вайола неподвижно сидела за столом, держа руки на коленях.

Прислушавшись, Тэд немного успокоился. Он сел напротив Вайолы и с неловкой улыбкой взял надкусанный гамбургер. Сквозь глухую дробь капель по железной крыше, раздался тоненький писк автосигнализации.

Шуршание подошв было единственными звуками, которые доносились до ушей двух идущих людей. Мужчина шел впереди, как, впрочем, и обычно, а женщина в темных очках плелась сзади.

Вик вдруг остановился. Через несколько шагов земля начинала плавно идти вниз, а в десяти метрах было видно, как спуск превращается в обрыв.

– И как он, по-твоему, здесь проехал? – крикнула Холли. – Сиганул на полной скорости?! Ерунда какая-то…

Следы автомобильных шин, по которым они шли два часа, вели прямехонько к краю и там обрывались. Вик заглянул вниз: высота была около ста пятидесяти футов, но никакой воронки от взрыва и никакого обгоревшего остова там не было. Чуть дальше ничего не было видно: над землей внизу висел плотный серый туман.