Тимофей Печёрин - Наследник подземного мира

   Монк успел коротко матюгнуться, Дазз - помянуть Дно. И все трое в буквальном смысле провалились под землю. Увязнув в ней на уровне груди или живота.

  - А теперь, - отложив посох, Гнеш торжествующе потирал руки, - теперь мы все вместе спокойно посидим. Подождем, пока мои незрячие подданные худо-бедно придут в себя. И потом перейдем к ритуалу. Можете пока договориться, чья кровь в нем прольется. Жребий бросить. Хотя... кровь трех человек, наверное, будет даже лучше.

  - Не надейся, - отозвался Олег, так и не выпустивший меча.

   Одноглаз находился слишком далеко от него. Не достать. А земля держала крепко. Но при всем том сдаваться и ждать смерти Замшелов не собирался. Он прибег к последней, оставшейся у него, попытке. Отчаянной. Такой, что в душе Олег даже не шибко верил в успех.

   Примерившись и размахнувшись, он метнул меч в колдуна-недоучку. Оружие не подвело и теперь - кувырнувшись в воздухе, оно рубануло Гнеша лезвием по голове. А, падая, еще и задело костлявое плечо.

   Со стоном, больше похожим на плач, Одноглаз осел на землю. "Как же это?.." - пролепетал он с обидой в голосе, еще не веря в конец. А заодно и в крушение всех надежд.

   Но главное было даже не это. Кровь Гнеша, брызнув, окропила алтарь и угодила в костер. Где соединилась наконец с другими ингредиентами, приготовленными к ритуалу.

   Кровь неприглядного, никудышного по жизни - но человека!

   Пламя костра взметнулось огненным столбом, окрасившись сначала в белый, а затем в небесно-голубой цвет. А затем прямо в воздухе скрутилось в светящуюся воронку. Потянуло ветром - сухим, как в пустыне, но сильным.

  - Что это? Никак портал? - вопрошал Олег, зачарованно глядя на плоды чужого колдовства. И отряхиваясь от земли, разжавшей колдовскую хватку.

  - Знал бы ты, куда этот портал ведет, - хотел было сказать Дазз, но успел произнести только первые три слова. Потому что воронка немного расширилась... и как корова языком слизала и алтарь, и меч заодно.

  - Нет! - вскричал Замшелов, рефлекторно метнувшись следом.

   И скрылся в светящемся вихре.

   По другую сторону ждала лестница. Множество каменных ступенек, закрученных в спираль и ведущих глубоко вниз. Без всякой опоры держались они прямо в воздухе... и мелких удобств, вроде перил, лишены были тоже. Потому спускался Олег осторожно, если не сказать боязливо. Переступая по ступенькам крохотными шажочками.

   К оставшемуся с детства страху перед высотой вскоре присоединилась и боязнь неопределенности - столь же давняя и долговечная. Временами очередной виток ступенчатой спирали оказывался скрытым за плотным облаком. Или делался неразличимым из-за тумана. Или ступенька-другая становилась невидимой. Словно ставя Замшелова перед выбором: отступиться или все-таки сделать шаг вперед. Рискуя однажды нащупать ступней лишь пустоту.

   Олег не отступал - и лестница все не подводила его. Так и не сподобившись до окончания пути.

   Тем временем меч, хоть и необычный, страхов по понятным причинам был лишен. Так что лестницу преодолевал много быстрее своего нового хозяина. Не задерживаясь ни на секунду, он перекатывался со ступеньки на ступеньку с негромким звоном. Пока не скрылся из виду. Достигнув, как видно, самого... Дна?

   Да-да, Олегу не потребовалось много времени чтобы сообразить, куда именно открыла портал кровь Гнеша. Но трепета данное обстоятельство у него, как ни странно, не вызвало. Страх был - естественный страх перед близкой возможностью сорваться и разбиться. Но от мира пребывания он не зависел. Были и неприятные ощущения. Например, от здешнего воздуха, сухого и тяжелого. И электричеством насыщенного выше всякой меры. А вот священное содрогание перед местом, откуда нет возврата, почему-то отсутствовало.

   Видимо, подсознательно Замшелов был уверен: уж лично ему возврат в мир живых гарантирован. Ведь по лестнице можно не только спуститься, но и подняться. Что Олег и намеревался сделать. А прежде забрать меч.

   Преодолев последнюю ступеньку, он сошел на землю - мягкую, сыпучую и какого-то бледного оттенка. Вроде песка... или пепла. Сделав несколько шагов, Замшелов осмотрелся.

   По крайней мере, на Дне существовало небо - хоть и выглядевшее непривычно для земного человека. Взамен синевы оно переливалось красками разной степени отвратности. От грязно-желтой, "а ля детская неожиданность", до бардовой, как засохшая кровь.

   То и дело небесный свод перечеркивали молнии.

   Горизонт терялся в тумане. Время от времени, разрываемый жестким ветром, тот открывал взору Олега то очертания гор, то смутные силуэты диковинных строений, то широкую полосу дороги, уходящую вдаль. Картинки эти не повторялись... хотя и были неуловимо похожи одна на другую.

  - Поменьше смотрите на это, - окликнул Олега мужской голос, грубоватый, но дружелюбный, - а то сами не заметите, как не сможете оторвать взгляд.

   Обернувшись, Замшелов увидел человека. И без того широкоплечий, тот смотрелся богатырем в своем пластинчатом доспехе. Человек стоял возле меча, наполовину воткнувшегося в землю. И, склонившись, рассматривал его, не смея прикоснуться.

   Когда Олег подошел ближе, человек отвлекся. И повернул к нему голову... оказавшуюся почти голым черепом с остатками кожи.

   Замшелов отпрянул, не очень-то привычный к подобным зрелищам.

  - Это мой меч, - на всякий случай проговорил он, пытаясь придать голосу твердость.

  - Прошу прощения, - произнес человек, - думаю, так будет лучше.

   Череп сменился обычной головой. С немолодым суровым лицом, короткой стрижкой и усами, чуть тронутыми сединой.

  - Хотя насчет меча вы не правы, достопочтенный Алгар. Я узнал его, и потому уверен: он точно не ваш.

  - А чей же? Ваш что ли? - недовольно вопрошал Олег.

  - О, нет, - было ему ответом, - прежний... и истинный владелец этого оружия сейчас пребывает на таком слое Дна, что туда колдовством смертных и не добраться. Кстати, еще раз прошу прощения, я не представился. Ар Халлас, ныне покойный кастелян Даргоза.

  - Олег... то есть, Алгар, сын Ашсара, - в ответ проговорил Замшелов и машинально протянул руку для рукопожатия.

   Ар Халлас в ответ лишь отвесил легкий поклон.

  - Приятно бывает признать ошибку, - произнес он глубокомысленно, - если прежде уже ошибся в том же человеке. Хотя... учитывая, где именно мы встретились... быть может, предыдущее мое мнение оказалось и верным. Так о чем мы говорили? Ах да!

   Так вот, почтенный Алгар, прежде всего я рад, что вы не опустили руки. И не склонили голову перед этой... Гадюкой. Трон ваш по воле покойного отца, а эта колдунья заняла его самовольно. Никто ее власть не признает - ни подданные, ни соседи, ни даже двор. Колдунам вообще-то не полагается быть властителями. Так что рано или поздно эту тварь скинут... либо те, либо другие. И, я думаю, будет лучше, если это сделаете именно вы.