Вадим Климовской - Изгои Зоргана

"Мы держимся".

"Я поднимаю в воздух взвод магистрата, где Лойрен Жильз?"

"Они заняты инкубаторами…"

"Что?! Кто давал ему право прикасаться к моей собственности? Ладно, разберемся с ними после всего. Держите оборону, Жмальз!"

Контакт оборвался.

Оргул знает, что творилось в каньоне? Оргул знает, что творится в Общине? Катастрофа! Катаклизм!

— Бьем по тварям!

Атаки нежити захлебнулись, видимо наступательная акция эльфаров с воздуха ощутимо придавила крылатую тварь. Во благо нам! Они хоть смогут отдышаться и передохнуть.

"Лотьенн! Лотьенн! Лотьенн, граки тебя сожри!"

Граки?! А ведь действительно, крылатая нечисть Призрачного мира, так похожа на граков! Разница только в чем? Наверное, в том, что наши образцы, наделенные жизненной силой и теплом, а эти… а эти — мертвым холодом.

Жмальз невольно, внутренне содрогнулся.

Держать оборону!

— Принесите мне чаю, и Фаульз, есть что-то новенькое из каньона? — потянулся в рабочем кресле сир Лилиаф.

Камердинер, сухопарый и вытянутый, словно струна эльф, почтительно поклонился монарху.

— Две сотни йераннов обоих орденов с магистратом во главе, атаковали сегодня днем рхаа, я получил данные из секретариата, туман упирается нашей магии…

— Упирается? — удивился Император, — и какими же, позвольте спросить, способами, он упирается?

— С самого начала огрызался стремительными выпадами, но потом, когда эльфары ударили по материи, оно выбросило орду крылатой твари.

— Вот как? — призадумался Лилиаф. — Ну, что же Фаульз, чаю. Оставьте меня одного, мне надо многое обдумать.

За камердинером захлопнулась бронированная от магических арканов дверь. Сир Лилиаф был очень щепетилен, когда касалось вопроса личной охраны. Маниакально щепетилен.

Он привстал с кресла, вышел на середину просторного кабинета, легкие мокасины утопали в изысканном ковре — работа тысячелетних мастеров. Мда, неприятная ситуация, как же интересно узнать, поступит господин Бремиан Баркл? Лилиаф приблизился к массивному окну, солнце стояло высоко в зените и должно уже в скорости перемахнуть половину дня, его снова разбудили раньше обычного времени, правда в этот раз, по его личному приказу, он тревожился обстановкой в Рудшукке, болезненно переживал разыгравшуюся в Арадаре трагедию, к чему приведет халатность Бремиана? Устоит ли Дом Барклов от притеснений Общины? Или сделать так, чтобы не устоял? Император снова невольно вспомнил о подопытных образцах. Устойчивость к внешней среде. Иммунитет и способности к магии, как широко и перспективно могли открыться столь замечательные характеристики этих дайк… дайкинов! — произнес чуть слышно Властелин Эльзорана. Возможно, Рубиновый Круг постарается, и эта популяция особей навсегда заменить войтов и… хорратов? Правда придется избавиться от ненужного "материала", а его скопилось за столько веков уж слишком предостаточно, очень много, гораздо больше, чем требовалось. Что ж, тем больше работы эльфарам по утилизации отсроченных экземпляров.

Сир Лилиаф тяжело посмотрел на высоченные шпили магических орденов, на башни магистрата, масштабную колонну гранита Небесного Свода, на взлетающие звенья йераннов и крохотные силуэты наездников, на первый взгляд — боевое звено, но Император знал, боевые отряды уже покинули Эльзоран, и теперь ведут бой с рхаа и ее нечистью.

Грядут перемены! Столь кардинальные искажения истории, он чувствовал всегда, всегда умело успевал приспосабливаться к ним и получать от событий положительные и выгодные результаты. Многих ломила и коверкала Судьба, но сир Лилиаф Эльзоран, грандиозно умел адаптироваться к изменчивой Фортуне, по полной программе использовал свой Дар Провидения и чувство удачи. Каким же ты будешь правителем, если не сможешь и не сумеешь с выгодой дела, использовать текущие события в стране? Стечением обстоятельств и ходом истории? А сегодня, для Эльзорана и для Общины эльфов наступал легендарный момент в жизни — день роковых свершений. И самое интересное и важное в этом действе — это кульминация, развязка в каньоне Рудшукк, кто выдержит шторм боя, и какой Дом Общины исчезнет навеки, в пепле и в огне магии? Кто продолжит правлением Эльзорана, а кого бесцеремонно подвинут прочь, и растопчут, как жалких насекомых?

Император загадочно и лукаво ухмыльнулся.

"Осталось недолго ждать, Фаульз к вечеру подготовит подробнейший отчет".

— Мама! Мама! Мама!

Нильенн мчался из комнаты в комнату, слуги с трудом поспевали за ним, а тени хорратов призраками следовали по пятам, не упуская юного эльфа из виду. Викон, сдержанный и молчаливый, полубегом-полушагом, старался не отставать от вельможи. Драмьенн Баркл четко дал понять охране, что наступило тяжелое время для Дома и, что необходимо быть предельно бдительным, удара можно ожидать от кого угодно, тем более тогда, когда грядет кровная распря с Домом Шотьеннов. Когда Бремиан Баркл попал в немилость сиру Лилиафу и когда Община, алчно плетет паутины интриг, чтобы выбить почву из-под ног семьи Барклов и занять привилегированные места у трона Императора.

Драмьенн оцепил усадьбу плотным кольцом магической защиты, раздал точные распоряжения охране и эльфарам — защищать семью не жалея собственных жизней. Вряд ли верные хорраты и преданные эльфы осмелятся ослушаться его приказов? Драмьенн и Бремиан железно ковали в их сердцах послушание и раболепную преданность, взращивали божественное обожание. За жену и младшего сына Драмьенн не переживал, стены дома устоят любую атаку, выдержат любую осаду и штурм. Поэтому упустил то мгновение, когда Вильенна и Вервон ускользнули с оцепленного дома и осмелились пойти против его воли. Ладно, Вервон, он бросился спасать брата, но Вильенна, куда рвалась она, Оргул ее забери? Чем она могла помочь Бремиану в бою?

И Вервон хорош, куда намылился несносный мальчишка? Какой бой? Он еще толком меч не научился держать в руках, не то, что состязаться с мощью рхаа и ее нечистью.

Драмьенн обезумел, и этим было все сказано. Впал в ступор и отчаяние. Его сердце готово было вот-вот разорваться от горя, но помощь пришла с неожиданной стороны.

Маршал Рубьенн Лужанн смилостивился, размяк от увиденной на стартовой площадке сцены и протянул Первому Советнику Императора руку помощи, и даже более того…

— Мама! Мама! Ма…

Нильенн ворвался в прихожую спальни. Родительской спальни. Естественно, в покоях он не застал отца, поэтому почувствовал себя, намного смелее и вызывающе. Хорраты и так подчинялись ему беспрекословно, а сейчас вообще оставались в тени, за его спиной, не решаясь перечить мальчугану.