Сара Риз Бреннан - Недосказанное (ЛП)

— Не любовное, — сказал Эш. — Если же между людьми уже существует влечение, мы просто направляем его в правильное русло и усиливаем. Но это долго не продлиться.

— Получается, что когда-то, давным-давно, Линберны обманули эту женщину, — заметил Джаред. — Разве наше семья не очаровательна? Лично я поражен тем, что горожане до сих пор не замкнули все двери и не сожгли Ауример дотла вместе со всеми Линбернами.

Эш уставился на него. Лично он был поражен тем насколько Джаред был сумасшедшим. Вопрос о любовном заклинании натолкнул его на ужасно подозрительную мысль.

— А что на счет тебя? — спросил Эш. — Ты сказал, что Ауример и Линберны важны для меня, и что мы с тобой не стремимся к одному и тому же. Что же важно для тебя? Чего ты хочешь?

От улыбки Джареда Эш вздрогнул.

— Того, чего я не могу иметь, — сказал ему Джаред. — Спасибо за помощь, Эш.

Он вскочил со своего стула, сдув на пол листы бумаги. Эш наклонился, чтобы подобрать их, и в тот момент до него дошло, что хоть Джаред и сумасшедший, он единственный член его семьи, который попытался наладить с ним отношения после произошедшего в карьере.

— Джаред, — окликнул он.

Джаред был уже у двери, но он остановился и повернулся.

— Я лишь хотел поблагодарить тебя, — продолжил Эш неловко. — За хороший разговор. Я подумаю.

Джаред стоял у двери, обрамленный вырезанными из дерева знаками огнем и водой, как будто перед ним стоял выбор между молотом и наковальней, и впервые за многое время Эш смог сопереживать тому чувству, что охватило Джареда.

На мгновение он выглядел виноватым.

— Я никогда не отберу у тебя Ауример, — сказал Джаред. — Клянусь. Ты можешь верить мне.

Затем дверь, с выгравированными огнем и водой, закрылась за ним, а Эш прислушался к медленно удаляющимся шагам в каменных зала дома.  Глава Десятая 

Последние ресурсы

К тому времени, когда Кэми услышала скрип открывающейся входной двери и сразу же громкий папин голос, дети вновь были уложены в постель.

Голос звучал зло в такой пугающий манере, какой не звучал никогда прежде.

— Ты просто хотела защитить меня, и наших детей, и наш город.

— Да, — ответила мама.

— Поэтому значит ты лгала и лгала мне, думая, что так лучше, пока не нагромоздила столько лжи, что уже и не знала, как рассказать правду.

— Да, — вновь сказала мама с отчаянием в голосе.

— Я мог бы простить тебе любую ложь, — сказал папа, хотя его голос совсем не звучал прощающим. — Но её было столько. Ты не знала, как начать рассказывать правду? А я не знаю, как снова начать тебе доверять. В нашей жизни не было периодов, когда ты не лгала. Нам даже не к чему возвращаться.

Кэми начала украдкой спускаться по лестнице, стараясь ступать тихо и обойти все скрипучие места, пока не добралась туда, откуда ей был бы виден холл. Она видела тени своих родителей, черные на желтой стене, и находившиеся далеко друг от друга.

— Да расскажи я тебе, ты бы все равно ничего не смог сделать, — тихо сказала мама. — Я ошиблась, но я поступила так от того, что люблю тебя и наших детей.

— Не тебе было делать этот выбор! — воскликнул папа. — Они не только твои дети. Это наши дети. Вот, что имеется в виду, когда люди женятся. Мы обещаем друг другу принимать решения вместе. Я так и делал.

— Я знаю, что ты многим пожертвовал, чтобы вернуться в Разочарованный дол, когда я сказала тебе, что беременна Кэми, — нервно проговорила мама. — И до сего момента ты меня этим ни разу не попрекнул.

— Это не честно.

— Мне хотелось загладить вину перед тобой, я хотела сделать все правильно, — оправдывалась мама, голос которой менялся, возвращаясь к прежнему. Она пыталась успокоиться, пыталась объяснить, как все было. — Поэтому я согласилась на заклинание, и оно навредило Кэми. После этого я поняла, что никогда не смогу рассказать тебе. Я была уверена, что ты меня никогда не простишь.

— Ну что ж, — сказал папа. Его голос тоже изменился. — Наконец-то мы хоть в чем-то согласны друг с другом.

Они пошли в кухню. До Кэми доносился шум от их движений, и отсутствие шума, что было их разъяренным молчанием. Её рука все еще обнимала перила. Будто захват древесины могло принести какое-то успокоение. Будто её дом был выстроен только из дерева и камня. Она подумала об Ауример Хауз, куда к Лиллиан, по словам Анджелы, отправились люди, где они надеялись найти ответы.

Анджела еще сказала, что и Джаред там.

Нет. Она не собирается этого делать. Она собирается лечь в кровать и уснуть, а утром она уже сможет держать себя в руках. Утро вечера мудренее.

Кэми оторвала руку от перил. Она медленно побрела вверх по лестнице, в свою комнату. В завершении, она захлопнула за собой дверь, будто могла заставить весь мир снаружи замереть. Она легла на кровать, все еще одетая, и закрыла глаза, чтобы не видеть до сих пор полыхающий пожар. Сквозь закрытые веки в темноте мелькали красные полосы. Погружение в сон было сродни чувству, будто она сдавалась, словно она не могла выдержать свои мысли ни секундой дольше и воспользовалась забвением.

Но забвения не наступило. Вместо него она грезила водой и золотом, утоплением и сожжением, и вынести это было невозможно. Она грезила, что Джаред вновь вернулся к ей в голову, где она была совершенно уверенной в нем. Но все остальное в её сне было хаосом, да и неважным. Она была счастлива.

Кэми проснулась от резкого толчка в своем сознании, свернувшись калачиком на простынях. Каждый её мускул был напряжен и ныл.

Она вылезла из постели и закрыла окно. А потом обнаружила, что стоит на коленях и все её тело трясет. Она уткнулась лицом в ледяные подушки на подоконнике и протянула руку. Словно там было еще нечто, кроме ночного морозного воздуха, за что можно было ухватиться.

Кэми никогда не была такой как другие. Она никогда не плакала в одиночестве во сне. Это подавляло настолько, чтобы осознать — больше никогда не будет маломальского утешения. Она собиралась провести остаток своей жизни, как остальные люди, в ужасающем повседневном одиночестве, а она не знала, как с этим справится.

Она хотела пойти на что угодно, заключить любую сделку, лишь бы вернуть его.

Кэми поднялась спустя некоторое время длинной тьмы и спустилась по лестнице, а потом вышла за дверь, стараясь проделать это как можно тише. А потом она пустилась бежать, вдоль леса к тропинке, которая вела прямиком к Ауримеру.

Во всех окнах горел свет, холл был так сильно залит светом, что когда распахнулась дверь, все что Кэми могла разглядеть - это высокую фигуру с нимбом светлых волос.