Майкл Муркок - Король мечей

— Почему ты так решил?

— Не знаю. Так, взбрело в голову — только потому, что она сейчас совершенно пустая. Лучше на время забыть про все это и постараться найти Исчезающую башню. Болориаг прав. Карта действительно никуда не годится.

— А что это за Исчезающая башня?

— Когда-то она существовала в вашем царстве, Корум, в одной из пяти плоскостей, но не в твоей. Она стояла в Темной долине на границе области, что звалась болотами Балвина. В те дни Хаос теснил Закон. Силы Хаоса напали на Темную долину и тамошнюю крепость, — скорее даже не крепость, а башню. Владелец замка попросил помощи у Владык Закона, и те дали ее, подарив ему способность перемещать башню в плоскостях. Но Хаос проклял башню и обрек ее вечно скитаться из мира в мир, не задерживаясь ни в одной плоскости более чем на несколько часов. И так она блуждает по нынешний день. Прежний владелец, который защищал беглецов от сил Хаоса, вскоре повредился рассудком, так же как и остальные обитатели башни. Тогда явился Войлодион Гагнасдиак, который и теперь хозяйничает в башне.

— Кто он такой?

— Довольно неприятное создание. Некогда он сам попался в ловушку и с тех пор боится нос высунуть из башни, а потому заманивает к себе доверчивых путников, развлекается их компанией, пока ему не надоест, и потом убивает.

— Значит, это с ним мы должны сразиться, когда проникнем в башню?

— Именно.

— Что ж, нас двое, и мы вооружены.

— Войлодион Гагнасдиак весьма могуществен: это незаурядный чародей.

— Тогда мы не сможем победить его! Мои глаз и рука более не повинуются мне.

Джери пожал плечами. Потом почесал кота за ухом.

— Да. Я ведь сказал, что это опасно, но Болориаг ответил, что у нас нет выбора, верно? В конце концов, мы на пути к Танелорну. Мне сдается, что во мне снова просыпается чувство направления. Сейчас мы ближе к Танелорну, чем когда бы то ни было.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Знаю — и все тут.

Корум вздохнул:

— Я так устал от загадок, от колдовства, от трагедий. Я простой…

— Сейчас не время жалеть себя, принц Корум. Пойдем, нам в ту сторону.

Они прошли мили две вверх по течению ревущей реки. Поток мчал по глубокой лощине, и они карабкались по его обрывистым берегам, цепляясь за свисающие ветви деревьев, чтобы не упасть. Наконец они пришли в место, где река разделялась на два рукава. Джери показал на каменистую отмель, через которую перекатывались мелкие волны.

— Брод, — сказал он. — А нам нужен вон тот остров. Именно там стоит башня, когда попадает в эту плоскость.

— Сколько же нам ждать?

— Не знаю. Похоже, на острове водится дичь, а в реке есть рыба. С голоду мы здесь не умрем.

— Я беспокоюсь о Ралине, Джери, не говоря уж о Бро-ан-Вадаге и Лиум-ан-Эсе. У меня иссякает терпение.

— Наша единственная возможность попасть в пятнадцать плоскостей — это башня. Нам больше ничего не остается, кроме как ждать ее.

Корум вздохнул и побрел по ледяной воде к острову. Неожиданно Джери ринулся вперед, обогнав Корума.

— Она здесь! Она уже здесь! — завопил он. — Скорее, Корум!

Он мчался со всех ног туда, где среди деревьев виднелась каменная стена. Башня казалась совершенно обычной. Коруму даже не верилось, что это и есть их заветная цель.

— Скоро мы увидим Танелорн! — ликующе вопил Джери. Он уже добежал до оконечности острова, а Корум замешкался и отстал, продираясь через подлесок.

В основании башни была дверь, и она была открыта.

— Скорее, Корум!

Джери уже был около двери. Корум бежал медленно, вспоминая, что он слышал о Войлодионе Гагнасдиаке — хозяине башни. Джери с котом на плече ворвался внутрь.

Корум ускорил бег, держа руку на эфесе меча. И вот он тоже достиг башни.

Но неожиданно дверь захлопнулась. До Корума долетел полный ужаса вопль Джери. Корум вцепился в дверь и принялся колотить по ней.

— Найди Троих, которые Одно! — это единственная надежда, Корум! Найди их! — донесся до Корума крик Джери. Затем послышался чей-то смешок — явно не Джери.

— Открой! — проревел Корум. — Открой свою проклятую дверь!

Но дверь не поддавалась.

Смех был густой и жирный. Он становился все громче — и скоро заглушил крики Джери. Незнакомый голос сказал:

— Добро пожаловать в обитель Войлодиона Гагнасдиака, друг. Ты мой почетный гость.

Неожиданно Корум почувствовал, что с башней творится неладное. Он оглянулся. Лес за спиной исчез. Он вцепился в дверную ручку, стараясь удержаться на ступеньках. Все его тело содрогалось от мучительных спазмов, следовавших один за другим. Нестерпимо ломило все зубы, каждую косточку пронзала ноющая боль.

Дверная ручка вырвалась из его ладони — и Корум увидел, что башни нет.

Он стремительно падал.

И упал — на влажную болотистую почву. Была ночь. Где-то кричала птица.

Глава восьмая

НЕБОЛЬШАЯ БУРЯ

Миновала ночь, вставало солнце, а Корум по-прежнему брел куда глаза глядят. Ноги у него гудели от усталости, он чувствовал себя потерянным, однако упорно продолжал шагать. Он просто не знал, что еще ему делать, а делать что-то было надо. Вокруг простиралось болото — без конца и без края. Стаи болотных птиц вспархивали в розовое утреннее небо, мелкие болотные твари извивались и прыгали по мокрой почве в поисках пищи.

Корум наметил себе новые заросли тростника. Добрел до цели, постоял с минуту, переводя дух, затем пошарил глазами, ища новую цель. Так он продвигался вперед.

Он чувствовал себя совершенно несчастным. Сначала он потерял Ралину. Теперь он потерял и Джери — и вместе с ним надежду отыскать Танелорн, а значит, и Ралину. И стало быть, навсегда потерял и Бро-ан-Вадаг и Лиум-ан-Эс: оставил их на поругание Хаосу и Гландиту. Итак, все потеряно…

— Все потеряно, — пробормотал он онемевшими губами.

Все потеряно.

Пронзительно верещали и гоготали болотные птицы. Невидимые болотные зверьки с шуршанием сновали в зарослях камыша, торопясь по своим делам.

Неужели весь этот мир — одно сплошное болото? Похоже на то. Болото на болоте.

Корум доплелся до очередного тростникового островка и в изнеможении опустился на мокрую землю. Он посмотрел на бескрайнее небо, на алые облака, на встающее солнце. Становилось жарко.

Над болотом поднимались испарения.

Корум снял шлем. Серебряные поножи были в болотной мути, руки вымазаны в черной жиже, даже рука Кулла заляпана грязью.

Струйки пара медленно вились над топью — словно вынюхивали, выискивали что-то. Корум смочил лицо и губы солоноватой водой и постоял, раздумывая, не снять ли ему плащ и кольчугу, однако отказался от этой мысли: кто знает, не попадется ли ему более крупный и кровожадный обитатель болот, нежели мелкие твари, что встречались до этих пор.