Анастасия Пак - Одиночка

Только теперь мне стало понятно непреодолимое желание Старшего избавиться от меня любым способом, и его ненависть, старая, жгучая, наверняка начавшаяся именно здесь, среди выжженных земель. Он видел во мне не просто подопечного одного из одиночек, нет, он видел во мне ученика Сеедира, которому сам приходился учителем.

– Скорее, забыть, – после короткой паузы нехотя ответил Веланд. – Если честно, не ожидал тебя здесь увидеть. В прошлый раз ты клялся, что навсегда вычеркнешь это место, даже весь мир из своей памяти. Выходит, обманул.

– Вовсе нет. – Сеедир долгим взглядом обвел равнину, этот ужас, долгое время преследовавший его в снах. – Просто тогда я был на пределе, истощен не столько магически, сколько духовно. Все, во что я верил, осталось здесь, превратившись в прах. Я потерял самого себя в той бойне, что до сих пор стоит у меня перед глазами. Вроде живой, а по сути мертвец, бесцельно слоняющийся по мирам, вот кто я теперь.

– Так тебе нужен новый ориентир? – Черты лица Веланда застыли. – Я дам тебе его. Посмотри на тех магов. – Словно услышав его слова, они кинули взгляд в нашем направлении. – Здесь все мы разрушили старое единство, здесь же я хочу вновь его возродить. Они уже присоединились ко мне, сделай это же, ученик, встань на мою сторону. И тогда тебе больше не придется бегать по разным мирам, предлагая свои услуги почти задаром под градом насмешек и презрения. Только подумай, одно слово – и унижениям придет конец. Те, кто бросал в тебя камни, будут на коленях вымаливать прощение. Мы заставим всех вновь вспомнить о том уважении, которым пользовались когда-то.Но для этого ты должен быть рядом со мной, твоим наставником.

– А все остальные? – прошептал Сеедир, словно наяву видя лица, хороводом кружащиеся вокруг него. Некоторые были страшно обезображены, другие бледны и безразличны. Как у него все десять лет скитаний.

– Я никого не прогоню.

Сеедир медленно поднял на него глаза, сухие и блестящие, как у больного лихорадкой. В их глубине затаилось недоверие. Он, ученик Веланда, был единственным, кто давно и хорошо изучил умение наставника манипулировать людьми, скрывать правду, облекая ее в манящие миражи. И сейчас перед ним был один из них, красивый и трогательный, только насквозь гнилой внутри.

– Ты не понял, учитель. Я имею в виду тех, кто не согласится и предпочтет остаться одиночками.

– Такие пусть сами о себе заботятся, – резко ответил Веланд и тут же иронично прибавил: – Если получится…

– Готовишь новую войну? – невесело усмехнулся Сеедир, в который раз убеждаясь в своей правоте. – И еще надеешься, что я повторно стану убивать ради тебя тех, что когда-то были моими друзьями? Нет. Второй раз я тебя не поддержу, учитель. и сейчас-то все никак не могу забыть свою подлость. Переживать все еще раз я не хочу и не стану.

– Уверен? – холодно осведомился Веланд. – Подумай еще раз… Сеедир.

Он впервые не назвал его учеником, и это заставило мага резко вскинуть голову и встретиться с ним взглядом. Я почувствовал, как у меня вспотели ладони, и незаметно вытер их об одежду.

Разговор, который не понравился мне с самого начала, приобретал все более серьезный оборот. Я почти не дыша, ловил каждое слово, не забывая искоса посматривать на свиту Старшего, так и норовящую невзначай зайти нам за спину.

– Ты можешь убивать кого угодно, учитель, но уже без меня, – наконец решительно произнес Сеедир.

– А твой спутник? – Ледяной взгляд Веланда с нехорошим прищуром остановился на мне. – Что-то я тебя не помню, маг. И десять лет назад, когда здесь собрались все, я тебя тоже не видел, а память на лица у меня отличная. Кто твой учитель?

Этот вопрос застал меня врасплох. И я промолчал бы, если б не чувствовал, что даже сейчас, еще не будучи Старшим и главой магов, Веланд не тот, чьи вопросы можно просто так игнорировать. А потому уклончиво ответил:

– Неважно. Меня действительно не было здесь тогда и я многого не знаю и не понимаю, да только это ничего не меняет. Мне достаточно одного вида этого места, магии, рождающей смутные, но оттого не менее неприятные видения, чтобы сказать: я не буду, не желаю становиться одним из Единых. – Я резко замолчал, сам удивившись собственной горячности. Что сболтнул лишнего, до меня дошло лишь по окончании фразы.

Веланд удивленно моргнул:

– Как ты узнал, что именно так я хочу назвать новый союз магов?

Мысленно отвесив себе парочку пощечин, я изобразил на лице полнейшее безразличие и пожал плечами.

– Да ничего я не знал. Просто как-то само собой пришло на ум.

Не знаю, поверил он мне или нет, но посмотрел так задумчиво, будто видел все, что я пытаюсь скрыть.

– И тем не менее угадал верно, – заметил Веланд и улыбнулся непонятно чему. – Значит, не хочешь становиться одним из нас?

Я молча кивнул, чувствуя, как этим сам себе подписываю приговор. Не будь рядом Сеедира, мог бы и согласить – так, для вида, – чтобы потом смыться без лишних проблем. Но учитель – вот он, под боком, бледный и непреклонный, и я хоть тресни, ну не мог при нем заставить себя встать на сторону Единых. Конечно, их пока всего лишь пятеро магов, но это уже они. Те, кого я ненавижу, кто подослал ко мне наемников и расправлялся со всеми одиночками, даже если те никак не вмешивались в их дела.

Сеедир бросил на меня короткий выразительный взгляд. На его лице ясно читалось облегчение. Он явно решил, что раз я слыхом не слыхивал про их давние распри, то не задумываясь, примкну к его наставнику. И он бы меня за это не осудил.

От этого взгляда на душе у меня сразу же потеплело. В эту минуту я радовался, что все таки увидел его иным, не затворником, потерявшим смысл жизни, а первым магом, отважившимся сказать "Нет" самому Веланду.

А Старший молчал, словно еще надеясь, что кто-то из нас переменит решение, и только я знал, что этого не будет никогда.

– Ты зря ждешь, – с печальной усмешкой произнес Сеедир. – Теперь мы по разные стороны с тобой, учитель. Ты возглавишь Единых, а я навсегда останусь среди одиночек. И, пожалуйста, не думай, что я когда-нибудь об этом пожалею.

Я едва заметно покачал головой, признавая его правоту. Он действительно будет одним из них до конца жизни. Даже больше того, умрет, как одиночка.

Резкий смех вырвал меня из задумчивости. Старший улыбался, переводя взгляд с меня на Сеедира и обратно.

– Итак, вы оба отказываетесь, – почти весело сказал он, хотя я решительно не понимал, что это смешного он находит во всей этой ситуации. – Что ж, значит, станете первыми отступниками, вставшими на пути Единых.

Сеедир поднял голову. Его потускневший взгляд не отрывался от лица Старшего, словно отыскивая ответ на давно мучавший его вопрос – что могло случиться с тем наставником, которому он привык беспрекословно внимать не из боязни, как другие, а потому что безмерно уважал и верил. А найдя, вмиг понял все и только приглушенно спросил: