Мария Чурсина - Императрица и смерть

- Мне нужно твоё платье. То, вчерашнее. - Орлана остановилась, едва войдя в залу. От здешнего тепла стали согреваться руки, кожу кололо иголочками.

Ишханди на мгновение замерла, потом обернулась.

- Оно будет тебе велико.

Орлане сделалось страшно: вдруг платье уже вычистили, не оставили на нём даже крошечной пылинки от воспоминаний вчерашнего дня?

- Ты не могла бы просто дать мне его?

За окнами всё ещё висел серый день, и в зале было сумрачно. Ишханди создала в воздухе рядом с собой шар белого пламени и внимательно вгляделась в лицо Орланы.

- Бери, - мотнула головой она и пошла вверх по лестнице. Она вряд ли особенно переживала из-за неожиданного визита императрицы, ещё меньше её беспокоила странная просьба.

Орлана всего несколько секунд стояла в полумраке залы, потом поспешила следом за мачехой, думая о том, как мило было бы просто попросить у неё платье, будто ничего не случилось, вовсе даже не для того, чтобы найти на длинных рукавах следы яда.

Попросить, примерить, даже надеть потом на прогулку по берегу Сантарина, где свежо и остро пахнет речной свежестью, где серебрятся под лучами закатного солнца тонкие паутинки в голых ветвях деревьев.

Их с Ишханди никогда не связывало что-то большее, чем просьба надеть её платье.

Орлане часто хотелось коснуться её волос, но она останавливалась - всё же это будет неправильно понято, как и сорванный в душевном порыве цветок. Она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что шокирует окружающих. Императрице, конечно, это было позволено.

- Ты свободна сегодня вечером? - Она не раз и не два задавала этот вопрос и всегда в ответ получала непонимающий - но напоённый солнцем - взгляд Ишханди. - Я тут подумала, может быть, прогуляемся?

Ишханди соглашалась, просто кивала и возвращалась к своим делам, будто и не замечала, как нервно Орлана теребит край мантии и боится сказать что-то лишнее, сделать неправильное - как в тот раз сорвать цветок.

Вечером они шли по берегу спокойного как никогда Сантарина, и блестела в лучах солнца паутина, и шуршали листья под ногами, и было всё так, как и представляла Орлана, но она так и не решилась взять Ишханди за руку.

С Сабриной всё казалось куда проще. Хотя она тоже не любила людных мест, случайных прикосновений и яркого солнца. А Орлана щурилась на закат, умело лавировала в толпе и постоянно хватала её за руку.

Темы для разговоров иссякли парой пустых фраз, и приходилось прятать руки в складках мантии. Орлана боялась молчания, потому что за молчанием обязательно должен был последовать этот вопрос. И он последовал.

- Зачем ты меня позвала? - Ишханди спросила мягко, как будто под полуулыбкой прикрытых глаз не пряталась настороженность. - Не просто так, верно?

- Почему я обязательно...

Ишханди остановила её, качнув головой.

- Ты не так глупа, чтобы вмешиваться в мои отношения с твоим отцом. Ты не так открыта, чтобы рассказывать о своих переживаниях. Ты не так несчастна, чтобы просить помощи. Ты удивила меня этим приглашением.

- Я... - начала Орлана и запнулась.

'Хочу дружить'? 'Хочу делиться с тобой маленькими глупостями и большими страхами'? 'Хочу прикоснуться к твоим волосам'?

Сабрина никогда не спрашивала - зачем. Она и сама могла объяснить кому угодно.

- Я просто хотела попросить твоё платье, с рукавами до кончиков пальцев. Подумала, что буду неплохо смотреться в нём на... одном визите.

Ишханди остановилась возле огромного валуна - стража набережной - и внимательно вгляделась в Орланино лицо.

- Бери. Только оно будет тебе велико. Ничего, я скажу, чтобы ушили.

Орлана вошла в её кабинет и прикрыла за собой дверь ровно так, чтобы темноту передней комнаты разрезала полоска света от белого пламени. Ишханди подняла со стола наполненный чем-то тёмным бокал и протянула его Орлане. Та осторожно взяла его в ладони, пропустив тонкую ножку между мизинцами, и пальцы сразу же согрелись.

- Гхаки, - подсказала Ишханди. - На травах и ягодах. Не бойся, от этого не пьянеют и не умирают.

Орлана склонилась к бокалу, тайно надеясь, что мачеха не поймает её взгляд.

- Когда согреешься, возьми платье в спальне. Оно на кровати, если не ошибаюсь. - Ишханди сделала неопределённый жест рукой и уселась за стол. Она сразу же погрузилась в себя и свои дела - перебирала стопку исписанных листов и как будто совсем забыла о Орлане.

- Послушай, - Орлана, стараясь не наделать лишнего шума, села в ближайшее кресло, - ты сегодня не пришла на совет.

Ишханди тяжело вздохнула, показывая, как же устала она от глубокомысленных и обрывающихся на полуслове разговоров. Хлопнула пачкой бумаг по столу, и в воздух взметнулась пыль.

- Говори сразу о главном, не нужно вступлений.

Орлана согласно кивнула и, чтобы смочить враз пересохшее горло, сделала глоток из бокала. Рубиновая жидкость оказалась сладкой и чуть терпкой на вкус.

- Я не так глупа, чтобы лезть в твои отношения с моим отцом, но сейчас особый случай. - Она смотрела, не отрываясь, на зеркально-чёрную поверхность стола, на угол, напротив которого сидела. - Хочу услышать правду. Я знаю, у вас была ссора.

Ишханди усмехнулась, провела ладонью линию - по пыли на столе. Взяла в руку солнечное перо и поиграла отблесками белого пламени в его гранях.

- Понимаешь, Орлана...

В отличие от всех остальных близких ей магов и людей, Ишханди ни за что не соглашалась называть её Орланей. Безликое официозное 'Орлана', надо посметь признаться, больше подходило ей сейчас - больше подходило чёрной маске на её лице.

- Понимаешь, между мной и твоим отцом никогда не было роковой страсти. Мы не юны. Отношения основались скорее на уважении и желании создать семью. Предполагаю, тебе это покажется скучным, но обошлось без бурных выяснений отношений. Поэтому я не понимаю, откуда ты взяла ссору.

Орлана опустила бокал на край стола - заколыхалась багряная гладь гхаки.

- Я не к тому, чтобы обвинять тебя в убийстве.

- А мне почему-то кажется, что как раз к тому самому, - удручённо вздохнула Ишханди, снова притягивая к себе стопку бумаг. Освещённые белом пламенем, вокруг неё плавали крошечные лёгкие пылинки.

Орлана набрала воздуху в грудь, чтобы доказать ей свою искренность, но выдохнула. Снова набрала.

- Я считала, что ты поддержишь меня. Но если нет, то просто не мешай. Я не остановлю расследование, пока не найду убийцу.

Едва слышно солнечное перо скребло по бумаге, и на последних словах Орланы Ишханди с силой зачеркнула написанное.

- Ищешь виноватых, так? - Таким тоном она говорила редко - только на Ордена в том злополучном январе зарычала, как обозлённая пантера: 'Не нарушай моего спокойствия, глупый маг'. - Но бывает, что виноватых просто нет.