Виктор Ночкин - Эромахия. Демоны Игмора

Не теряя времени, Эрлайл перешел в атаку. Его манера боя, с экономными короткими движениями, как нельзя лучше подходила для поединка в тесной комнате, тогда как Сьердан привык рубить сплеча и теперь чувствовал себя неуверенно. Ридрих, стиснув зубы, наседал на противника, атаковал, оттесняя от двери. Мельком он взглянул на дворянина, распростертого на полу, — тот лежал неподвижно, закатив глаза. Похоже, потерял сознание от боли. Убедившись, что с этой стороны опасности нет, Эрлайл сосредоточился на поединке. Он опасался, что Сьердан позовет своих людей, но тот дрался молча, берег дыхание. Чтобы ускорить развязку, Ридрих после очередного выпада отвел меч далеко вправо, приоткрывая бок, — заманивал. Атака разбойника оказалась столь стремительной, что Эрлайл едва не поплатился, но все же сумел вывернуться из-под удара, пропуская Сьердана мимо себя слева, а когда тот проскочил — пихнул в спину. Разбойник споткнулся о лежащего дворянина из свиты Оспера и рухнул на пол. Ридрих прыгнул следом и припечатал сапогом ладонь противника с зажатой рукоятью. Сьердан зарычал, но руку разжал, Ридрих отшвырнул неприятельский клинок и позволил противнику сесть.

— И что теперь? — осведомился Сьердан, массируя ушибленную кисть. — Мы можем договориться? К примеру, я расскажу тебе о планах заговорщиков…

— Не надо, — бросил Ридрих, покачивая острием меча перед носом врага. — Я услышал достаточно. Лига Добра и Справедливости. Заговор против короны. Люди Оспера идут сюда, чтобы помочь местным сеньорчикам одолеть Игмора, а затем все вместе двинутся на соединение с основными силами бунтовщиков. Знаешь, Сьердан, а ты плохо рассчитал. Твой план совсем негодный — Лоренет уже догорает.

— Как?

— Благодаря мне. Я прорвался из Эрлайла, прискакал в Игмор, а потом обманом открыл ворота Лоренета. Будущих членов твоей Лиги перебили пьяными, так что отсюда Оспер подкреплений не получит… А дядя Фэдмар к утру вернется в свой неприступный замок на горе. Это означает — его не захватят в поле. Ты проиграл, Сьердан.

— Но ты не убил меня сразу. Значит, у тебя что-то на уме, молодой Эрлайл?

— Я всего лишь хотел сообщить, что гениальные планы, о которых ты заливал приезжему господину, пошли прахом. Не тешь себя воспоминаниями на том свете.

С этими словами Ридрих проткнул грудь разбойника. Тот выгнулся, захрипел, на губах вздулись и опали красные пузыри. Руки Сьердана подломились; он, выпучив глаза, осел на пол. По впалой щеке сбежала последняя струйка крови. Убийца поставил ногу на мертвое тело и высвободил клинок. Раненый сине-красный застонал, приходя в себя. Эрлайл склонился над ним и выдернул кинжал. Боль в пронзенной ладони вернула дворянину сознание. Он медленно сел, левой рукой утер кровь и вино, затем с трудом прошамкал разбитым ртом:

— Хфо фы?

— Я сын Удвина Эрлайла.

— Э-э…

Юный рыцарь отступил на шаг, занося оружие.

— Передай отцу, что он отомщен…

Ридрих вытер меч о сине-красный камзол, сорвал с убитого дворянина плащ и принялся рвать его на полосы. Он устал и чувствовал, что обратный путь по стене проделать уже не сможет — потребуется веревка…

В замок Игмор Ридрих добрался к полудню. Он не спешил. Торопиться было некуда и незачем — у юного Эрлайла не осталось ни семьи, ни замка. Стоит объявиться в собственных владениях — и он превратится в желанную добычу родни рыцарей, зарезанных нынче в Лоренете. Где-то на юге живут родственники Эрлайлы… Ридрих их не знает, не пришлось познакомиться. Остаются Игморы — грубые, кичливые, заносчивые. Но отец крепко поддерживал их, из-за союза с кузеном Фэдмаром он и погиб. Сыновний долг, как его понимал Ридрих, велел отправиться в Игмор… Юноша дрался и скакал почти сутки без перерыва, только теперь, когда больше некуда стало бежать, он осознал, что остался один и прежней жизни конец. Прошлое никогда не вернется, надо все начинать заново… Vita nova.[27] Но как начать? И чем его встретит замок Игмор?

К прежней жизни нет возврата.Что нас ждет за поворотом?Все торопимся куда-то…Отчего-то… Для чего-то…

Стражники опустили мост и посоветовали искать барона на втором этаже, в зале с римской мозаикой. Ридрих спешился и оглядел двор. Повозки с лоренетской добычей стояли не разобранными. Юноша направился в зал.

Там был накрыт стол, за которым расселись участники вчерашнего набега. Похоже, возвратились они лишь под утро и выглядели очень вялыми. Ни есть, ни даже пить воинам после бессонной ночи не хотелось, собрались просто потому, что таков был обычай, заведенный у Игмора. Некоторые дремали, опустив головы на сложенные руки, прочие вяло жевали. Отфрид спал, развалившись на стуле и вытянув ноги. Фэдмар, завидев родича, махнул рукой:

— А, одумался! Правильно, племянник. Садись, выпей за отца.

— Дядя, у меня важные новости. Я застал Сьердана беседующим с доверенным человеком графа Оспера.

— Ты все же наведался в разбойничье логово? — Барон не скрывал удивления. — Ты побывал там? И?..

Дремавшие солдаты встрепенулись и уставились на юного рыцаря. Отфрид вскинул голову, зевнул, сглотнул слюну и принялся тереть кулаками глаза.

— Я убил обоих. — Ридрих обогнул стол и тяжело плюхнулся на скамью рядом с бароном. Тот протянул родичу кубок и сам налил вина. — Но сперва я послушал, о чем они толкуют.

Фэдмар восхищенно крякнул и, когда Эрлайл отхлебнул вина, тут же плеснул в кубок племянника новую порцию. Потом ткнул локтем Отфрида, так что тот едва не свалился со стула.

— Ты слышишь? Вот это я понимаю! Вот это молодчина! Слышишь, Отфрид, как поступает настоящий мужчина? Ридрих, ты истинный Игмор! Твой отец был замечательным человеком, но ему недоставало… не то чтобы смелости, нет… этакой душевной подвижности, что ли. Я не знаю, как это зовется по-ученому, но он бы не стал подслушивать…

— Я не подслушивал, я просто ждал удобного момента, ведь их было двое там, в башне, — пожал плечами Ридрих. — Но пока я торчал там, Сьердан с мергенцем наговорили вполне достаточно. Qui habet aures audiendi, audiat.[28] Желаете, чтобы я сказал сейчас же, при всех? Речь пойдет о заговоре против короны.

Фэдмар припал к кубку, махнув свободной рукой — мол, говори. Юный рыцарь кивнул и продолжил:

— Некие важные шишки составили заговор, назвались Лигой Добра и Справедливости. Собираются низложить его величество, насколько я понял. Что лигисты намерены делать дальше и кто еще поддерживает заговор, парочка не обсуждала. Граф Оспер — один из них, этого достаточно.

— Да, для нас достаточно, — кивнул барон, — это значит, что мои враги — бунтовщики и изменники. Стало быть, то, что мы совершили, — не просто набег, а подавление мятежа! И после резни в Лоренете я как верный вассал его королевского величества смогу обрушиться на…