Карл Вагнер - Паутина тьмы

По прибытии их отвели в недавно построенные бараки, в которых уже обитали сотни новобранцев, выбранных среди отбросов Империи. Здесь им давали еду, оружие и снаряжение и обещания золота. Чтобы отработать содержание, они должны были каждый день готовиться к сражению. Несмотря на конспирацию, даже дураку было ясно, что готовится мятеж. Без конца шли разговоры – ликующее предвкушение грабежа по всей Империи, взволнованные рассуждения обо всех сторонах наглой авантюры, безумные предположения по поводу зловещего незнакомца, который руководит всеми приготовлениями.

Как только Касси счел это безопасным, он ускользнул, чтобы связаться со шпионской сетью Неистена Мариля на Пеллине. После нескольких безуспешных попыток он наконец связался с Толситом, который был также главным поставщиком вин в Дан-Леге.

В винной лавке стоял спертый запах уксуса и кислого пота. Она выглядела как таверна после закрытия – убогая и заброшенная в отсутствии клиентов. Сам Толсит не особо был похож на толстого жизнерадостного виноторговца. Да, он был довольно упитанным – хотя по заметным складкам кожи становилось ясно, что недавно он потерял не один фунт. Но он совсем не был жизнерадостным. Он был перепуган. И выглядел так, как будто не был трезв много месяцев.

– Ладно, что здесь произошло? – потребовал ответа Касси, как только застал напуганного виноторговца в одиночестве и удостоверил свою личность. – Клянусь черным сердцем Лато! Ты что, не знал, что на Пеллине что-то происходит в последние месяцы? Так почему не было ни одного донесения? Почему несколько агентов, вернувшихся на Товнос, ни слова не сказали об очевидном заговоре? Ведь Мариль более чем вдвое увеличил количество своих разведчиков здесь – где они?

– Мертвы. Все мертвы,– тихо ответил Толсит.– Клянусь богами, они все мертвы.

Его голос дрожал. Касси в тревоге заметил, что его глаза были влажны от слез, хотя на лице ничего не отражалось.

Касси взорвался:

– Мертвы! Все мертвы, кроме тебя! Ты что, думаешь, я проглочу такое вранье?

Его узкие глаза сузились еще сильнее. Касси был маленьким, скучной и невыразительной наружности. Гадюка тоже мала и невыразительна на вид, пока не бросится.

Виноторговец глупо улыбнулся сквозь слезы:

– Мертвы, да. Все, кроме меня. Только Толсит. Некоторых она, должно быть, перекупила. Некоторых она пощадила, чтобы они отсылали ложные донесения Неистену Марилю – ядовитую ложь о спокойном, мирном Пеллине. Похоже, они хорошо отрабатывают свою плату. Может быть, они сказали ей, где найти их бывших товарищей. Может быть, некоторых она заставила предать с помощью адских пыточных приспособлений. Если бы ты только видел, что она с ними делает. Она гордится – подвешивает их трупы на стенах Дан-Леге, чтобы все восхищались ее искусством. Должно быть, она целыми днями так развлекается. Обожженные, искалеченные тела с содранной кожей…

– А ты? – подозрительно перебил Касси.

– Мариль всегда учитывал возможность предательства, ты сам знаешь, – ответил Толсит. – Он завел две независимые шпионские сети на Пеллине, причем одна ничего не знала о другой. И у него было несколько сверхсекретных агентов. И, само собой, были агенты вроде меня – назначенные присматривать за каким-либо участком сети, и никто не знал о нашем существовании. Теперь понимаешь, почему я еще жив? Никто здесь не знает, что я агент Мариля. Но она обнаружила всех прочих. Всех, кого я знал, и Хормент знает, сколько еще, кто, по словам Эфрель, были шпионами. Может, ее демоны назвали ей их имена. Я знаю только, что они не назвали ей моего. Я не осмеливался предупредить Мариля или помочь остальным – я боялся даже сбежать. Я не делал ничего такого, что могло бы обратить на меня внимание.

Он поморщился от смешка Касси:

– Если бы ты был здесь, с тобой было бы то же самое. Смотрел бы, как она охотится за нами, как лиса за курицами. Жил бы в нескончаемом ужасе ожидания того дня, когда она подвесит твой изуродованный труп на стенах Дан-Леге.

– Так ты веришь этому вранью, что Эфрель жива? – презрительно спросил Касси. Какая игра судьбы сохранила ничего не стоящую жизнь этого труса, подумал он, когда лучшие люди погибли ужасной смертью.

Толсит фыркнул от гнева – первый намек на то, что к нему возвращаются остатки храбрости.

– Эфрель мертва? Ты можешь поспорить на свою драгоценную задницу, но она жива, она жива! Это не слух, пущенный, чтобы подогреть воображение народа. Здесь каждый знает, что Эфрель жива, – наплевать, что никто ее не видел. Но рука Эфрель чувствуется во всем этом. А кто, ты думаешь, стоит во главе заговора? Альремас? Кейн? Да, ты у нас умница, правда? Шныряешь тут, после того как всех наших вырезали, и сомневаешься в словах единственного человека, у которого хватило мозгов, чтобы спастись от этой проклятой ведьмы.

Касси хмурился, глядя на виноторговца с двусмысленным одобрением. Он нуждался в этом человеке, но не был уверен, может ли он положиться на его помощь – или хотя бы доверять ему. Возможно, жизнь агента пощадила не только удача.

– Почему ни один не сбежал с острова? – подозрительно спросил Касси.

– Мало у кого была такая возможность, она ударила слишком быстро. И ни один корабль не покидает Пеллин без тщательного досмотра – даже рыбацкая лодка. С кораблями, которые пытаются ускользнуть втихомолку, всегда что-то случается.

– Все пойманы? – недоверчиво нахмурился Касси. – Ни одна блокада не может остановить все суда.

– Там, в море, есть вещи похуже, чем флот Эфрель.– Толсит вздрогнул.– Кандон и Моска пытались бежать. Украли лодчонку и отплыли в туманную ночь. Я видел, как они отплывали. И на следующий день я их тоже видел. Висели на стенах Дан-Леге, белые и раздувшиеся, покрытые морщинистыми рубцами с ног до головы, словно их хлестали и прижигали огнем. Вот и все. Они уплыли в море ночью, а на следующее утро их вытащили из Дан-Леге и повесили на корм воронам. И я не знаю, сколько еще попыток окончилось так же.

Касси сменил тему:

– Что ты знаешь об этом человеке, о Кейне?

– Не больше, чем ты уже слышал. О нем никто ничего толком не знает. Эфрель призвала его, чтобы он командовал ее армией. Оксфорса Альремаса пришлось уступить свое место, так что теперь они смертельные враги. Альремас слишком популярен и слишком могуществен, чтобы легко от него избавиться, а Кейн слишком хорошо выполняет свою работу, чтобы Альремас мог вернуть себе первое место. Что-то будет.

– Как насчет этих… рассказов о Кейне?

Толсит пожал плечами:

– Ты имеешь в виду разговоры, что он – Кейн из старины? Рыжий Кейн Пират вернулся из прошлого, чтобы отомстить Империи, которая уничтожила его два века назад? Я полагаю, и это может оказаться правдой. Эфрель тоже уничтожила Империя. Но она все еще жива – так почему не Кейн? В этом заговоре все отрицает законы природы. И зачем только Мариль взял эту колдунью на свое ложе!