Вольфганг Хольбайн - Над бездной

На дороге царило оживленное движение. Несмотря на огромное число людей, идущих через городские ворота, они привлекали внимание окружающих. В первые минуты предостережение Круши насчет того, что их ищут, показалось им смехотворным. Как можно в такой сумятице найти отдельного человека? Но выходило, что их нельзя обнаружить лишь пока они ведут себя как часть этой огромной толпы.

— Ты веришь, что мы найдем постоялый двор? — спросил Фредерик.

Ему приходилось почти кричать, чтобы в этом шуме можно было что-то расслышать. Вместо ответа Андрей пожал плечами.

«Постоялый двор» — это звучало смешно. Взгляд Андрея скользил по пестрой неразберихе базарных прилавков, деревянных навесов, по фасадам домов, окружавших площадь. Все они имели не меньше трех этажей. Многие были украшены искусной резьбой, крыши были из красиво обработанного деревянного гонта, но встречались и черепичные. Констанца оказалась невероятно богатым и очень большим городом. Тут должна была находиться по меньшей мере дюжина постоялых дворов.

— Попытаемся, — сказал он.

— Как?

Андрей беспомощно пожал плечами. Надо спросить у кого-нибудь, но он не был уверен, можно ли на этой переполненной людьми площади что-то узнать. А времени у них в обрез. Предложение Круши войти в город порознь и уже там встретиться еще утром казалось ему разумным. Теперь же он спрашивал себя, не было ли это ошибкой. Если они опоздают на встречу или не найдут себе пристанища, то жителей Борсы спасти не удастся. Круша поскупился на сведения, но заверил, что пленных уведут уже этой ночью.

Деляну огляделся, жестами объяснил Фредерику, чтобы он не двигался с места, и пошел назад к воротам. Раньше, когда они входили в город, привратник не обратил на них внимания. Разумеется, он не мог удержать в памяти бесчисленные лица тех, кто изо дня в день с утра до ночи проходил перед его глазами. Кроме того, он, видимо, не особенно усердно относился к службе: скучал, опираясь на копье, и был явно недоволен тем, что Андрей подошел к нему. В своем оранжево-белом полосатом мундире он выглядел скорее смешным, чем вызывающим уважение, по крайней мере в глазах Андрея.

— Простите… — начал Деляну.

Стражник немного подтянулся, но не дал себе труда ответить, а только изучал незнакомца оценивающим и одновременно презрительным взглядом.

— Мой племянник и я впервые в городе, — начал Андрей. — Мы договорились с моими братьями встретиться тут, но я боюсь…

Он сознательно не стал продолжать, а закончил фразу беспомощным пожатием плеч и соответствующим выражением лица. Реакция была такой, на какую Андрей и рассчитывал. Презрение в глазах солдата усилилось, и в голосе прозвучало злорадство, которое часто соседствует с удивительным великодушием.

— И теперь ты впервые в жизни видишь город, окруженный стеной, в котором больше десятка домов, и уже готов от страха напрудить в штаны, так? — спросил он насмешливо.

Андрей изобразил смущение на лице.

— Очень уж большой, — признался он. — Мы не думали, что здесь так много людей. И у нас всего один час, чтобы найти постоялый двор.

— Так-так… — Страж оперся на копье, выпрямился и задумчиво посмотрел на площадь. Вероятно, он искал племянника, о котором упомянул Андрей, что, возможно, было ошибкой с его стороны. — Знаешь ли ты, по крайней мере, название постоялого двора, на котором вы договорились встретиться?

— У «Одноглазого медведя», — ответил Андрей.

— Притон, — сказал стражник. — Даже для такого человека, как ты, это едва ли подходящее место, кажется мне. Деньги у тебя есть?

— Немного. А что?

— Не бойся, мне ничего не надо. Я хотел только посоветовать тебе быть внимательным. Там, куда ты собираешься, орудуют мошенники. Если твои братья там остановились, тебе надо подумать о своей семье. — Он вздохнул. — Но какое мне дело до этого? Найти нетрудно. Надо пересечь базар и идти по дороге до замка. Обогнуть его справа, пока не дойдешь до пристани. Там все знают «Одноглазого медведя». Только смотрите, чтобы до наступления сумерек вас тут не было.

Андрей был смущен. Кроме несомненной насмешки, он почувствовал и благорасположение, которого не ожидал от солдата, со стоящего на службе у герцога. Он собрался его поблагодарить, но в этот момент со стражником что-то произошло. Привратник резко выпрямился, куда-то подевалась скука, и он весь напрягся, словно изготовился к прыжку. Его глаза сузились, а на лице появилось странное выражение — что-то среднее между испугом и сдержанным гневом. В первый момент Андрей подумал, что он догадался, кто перед ним, но тут стало ясно, что стражник смотрит совсем не на него, а на что-то за его спиной. Андрей повернул голову — и обомлел.

С той стороны невесть откуда появилась группа из десяти-двенадцати всадников. Они скакали напролом, не обращая ни малейшего внимания на то, что дорога запружена людьми. На большинстве из них были такие же оранжево-белые полосатые мундиры, а на одном, впереди, пурпурная бархатная мантия и шляпа с широкими полями. По левую и правую сторону от него возвышались двое всадников в черных плащах, под которыми поблескивало золото.

У Андрея не было надобности всматриваться в их лица, чтобы узнать этих людей. Когда Серж после пожара на постоялом дворе заколол одного из трех золотых рыцарей, их осталось только два, и, вероятнее всего, одним из них был тот богатырского телосложения человек, с которым он вел первый настоящий бой не на жизнь, а на смерть. Могло, конечно, статься, что в Констанце находятся и другие золотые рыцари и что личная охрана инквизитора состоит сейчас из совершенно незнакомых ему людей.

Деляну отвернулся и опустил голову. Это была столь же беспомощная, сколь и неразумная реакция: в такой массе народа инквизитору и его палачам едва ли бросится в глаза отдельный человек. И наоборот, таким поведением он подвергал себя опасности привлечь внимание. Он попытался исправить ошибку — слишком поспешно, как заметил ему раздраженно внутренний голос, — и поднял голову, немного, ровно настолько, чтобы это было похоже на покорность человека, ни в коем случае не желающего противостояния.

И чудо произошло! Группа всадников проскакала мимо, не сбавляя хода, и чувство опасности где-то внутри стало исчезать с каждым метром их отдаления. Андрей боролся с желанием посмотреть им вслед, когда они проезжали ворота, и боковым зрением отметил, что один из двух золотых рыцарей приподнялся в седле и окинул взглядом толпу. Может быть, он надеялся где-то здесь обнаружить врага — настолько многолетние битвы сделали его осторожным; и Андрей обязан сейчас самым банальным обстоятельствам, а именно тому, что пожар лишил его длинных волос и ощутимо повредил одежду. Со своим почти голым черепом, облаченный в странное платье, напоминающее восточное, которым снабдил его Круша, он выглядел так, что, пожалуй, даже Фредерик не сразу разглядел бы его в таком человеческом месиве.