Марина Дяченко - Корни камня

Коридор. Поворот. Переулок под высоким потолком. Вентилятор. Винтовая лестница. Еще. Поворот.

Барракуда остановился, и Ивар увидел, что ему тоже тяжело бежать. Лицо его казалось маской, размалеванной струйками пота.

— Это помутнение, — сказал Барракуда хрипло. — Ты думаешь… почему объект… запрещен?

Ивар молчал — экономил дыхание. Барракуда вытащил из кармана круглый плоский хронометр на длинной цепочке и накинул Ивару на шею:

— Будешь… Следить…

Хронометр мерцал теплым зеленым светом: десять минут пятьдесят три секунды. Пятьдесят четыре…

— Пошли, — Барракуда дернул Ивара за собой, и черная сумка на боку мужчины ударила мальчика по лицу.

Переход. Поворот. Труба. Переулок. Какая-то огромная магистраль, опутанная бесконечными змеями кабелей. Снова переход. Барракуда застонал — или Ивару показалось?

В коридире прямо перед ними мелькнула человеческая фигура — и сразу же хлестанул крик. Ивар почувствовал, какими холодными и липкими сделались его мокрые брюки. Кричал мужчина, и голос его был искажен до неузнаваемости. Искажен страхом.

— Не пойдем туда, — неожиданно для себя прошептал Ивар, цепляясь за руку Барракуды. Тот приостановился, и Ивар увидел протянутый шприц-пистолет:

— Бери!

Ивар взял бездумно, просто повинуясь приказу. Барракуда прикрыл глаза, будто пытаясь сосредоточиться:

— Так… Прижать к коже — к обнаженной коже — и нажать на спуск… Как только я крикну «Давай»… В ту же секунду. Понял?

Ивар молчал.

— Понял?!

Отдаленный крик повторился, и Ивар почувствовал, как шевелятся волосы на его голове.

— Понял… — прошептал он почти беззвучно.

Барракуда несколько мгновений сверлил его глазами — потом повернулся и двинулся навстречу далекому, захлебывающемуся воплю.

Источником вопля оказалось скорчившееся в углу существо; Ивар не сразу распознал в нем человека, а когда распознал, не обрадовался. Барракуда что-то громко, ласково проговорил; существо широко распахнуло белые безумные глаза, заскулило и выставило перед собой короткий ствол разрядника.

Барракуда длинно, изощренно, грязно выругался.

Ивар прижался к стене. Он пропустил момент, когда Барракуда прыгнул; разрядник плюнул в светящийся потолок, и один за другим почернели три или четыре плафона. Потом что-то покатилось по полу и остановилось неподалеку от затаившегося Ивара; покосившись под ноги, тот увидел короткий широкий ствол.

Двое боролись. То существо в углу оказалось сильным и гибким; извиваясь, оно тонко и жутко визжало. Барракуда рычал, наваливаясь, хватая ртом воздух; в какой-то момент существо оказалось прижатым к полу, и тогда Ивар услышал сдавленное:

— Давай!

Он стоял на месте, пытаясь понять, к кому обращается Барракуда.

— Давай! Давай! Давай!!

Ивар сделал шаг вперед. Мокрые штаны облипали ноги.

Существо рвалось из последних сил, Барракуда больше не мог его удерживать:

— Дава-ай! — последовало ругательство, да такое, что Ивара передернуло.

Костлявая рука существа царапала пол, оставляя кривые бороздки; Ивар пересилил себя и коснулся рукава. Обнажилось запястье, вздутые вены, каменные мышцы…

Ивар прижал рыло пистолета к этой дергающейся руке и надавил на спуск. В ту же секунду Барракуду отбросило к противоположной стене; Ивар успел отскочить, а на том месте, где он только что сидел, бились о пол длинные ноги в высоких зашнурованных башмаках.

Потом ноги ослабли. Барракуда поднялся и, капая кровью из прокушенного Иваром пальца, подошел к лежащему:

— Вставай.

Тот застонал, шаря руками в поисках опоры. С трудом сел; Ивар еле сдержал удивленный возглас.

Потому что сидевший оказался Генералом.

— Ивар, — бросил Барракуда через плечо. — Время.

Ивар глянул на хронометр:

— Девятнадцать минут сорок три секунды…

— Барракуда, — прошептал Генерал. — Это… немыслимо. ТАКОЕ… это впервые. Это…

— Заткнись, — сказал Барракуда сквозь зубы. — У нас сорок минут… — из черной сумки показался еще один шприц-пистолет и тускло звякнувшая коробка ампул. Генерал поспешно закивал:

— Да… Но предупреждения не было. Почему не было сводки?..

Барракуда будто не слышал:

— Второй корпус… В одиночку трудно. Начинай с женщин, кто послабее… — пальцы Барракуды выбросили из шприца пустую ампулу и заменили ее полной, зеленой, как изумруд. — И связь. Обязательно связь, Генерал… Все. Пошел!..

Прижимая к боку коробку ампул, Генерал поспешил прочь по коридору; Барракуда снова завладел онемевшей рукой Ивара, и снова навстречу им понеслись коридоры и повороты.

Полуоткрытая дверь. Пожилая женщина в обмороке; Ивар облегченно вздохнул: драки не будет. Барракуда ввел бедняге лекарство и не стал дожидаться, пока она придет в сознание — просто потащил Ивара дальше.

Следующая дверь оказалась распахнутой настежь. В темной луже у порога белела вывалившаяся из проема рука — судорожно стиснутая, вцепившаяся в остро поблескивающий предмет — не то лезвие, не то осколок. Барракуда заглянул в проем — и властно отпихнул мальчика:

— Дальше.

Хронометр показывал тридцать девять минут две секунды. Ивар заплакал.

Запищал браслет на руке Барракуды; не останавливаясь, он поднес зеленый огонек к щеке:

— Хорошо… Очень… хорошо… еще двадцать минут. Ищите…

Происходившее потом слилось в один сплошной поток.

Ивар едва успевал выбрасывать из шприца пустые ампулы; коридоры вдруг наполнились людьми, обезумевшими от страха, и другими, растерянными, злыми, деловитыми; Ивар тыкал шприцом, не глядя — тыкал, пока шприц не вынули из его непослушных рук. Отойдя прочь, он еще успел увидеть чьи-то босые ноги, медленно покачивающиеся в полуметре от пола.

Помутнение. Помутнение разума.

Барракуда сидел на полу — глаза полуприкрыты, губы запеклись, серое, изможденное лицо. Ивар чуть не споткнулся о его ногу.

— Время… — прошептал Барракуда, не открывая глаз.

— Пятьдесят три сорок две, — автоматически ответил Ивар.

Вокруг суетились и переговаривались, ругались, окликали и считали уцелевших.

— Что такое Помутнение? — спросил Ивар.

Барракуда чуть заметно шевельнул губами:

— Движение… песков… Вибрация… Проклятие… запрещенного объекта «Пустыня»…

— Это… часто?

— Редко… Так сильно — почти никогда. И сводки не было, черт, черт!.. Не было сводки…

За углом коридора плакала девушка. Навзрыд. Почти девчонка.

— Зачем же вы поселились в проклятом месте?

Барракуда вскинул брови:

— А все другие места Город застолбил задолго до твоего рождения… И моего, кстати, тоже…