Елена Хаецкая - Сага о Хелоте из Лангедока

– Пора бы тебе, бездельник, хотя бы хлеб свой отработать!

И с этими словами бесцеремонно взвалил мешок на Хелота. Пока ошеломленный лангедокец возился с целебным сеном, дабы не рассыпать его по снегу, проклятый сарацин взял девчушку за подбородок и чмокнул в упругую щеку. Девушка покраснела и убежала.

– Смотри ты, освоился в христианских землях, – заметил Хелот. Несмотря на то что он подавил зарождавшееся в нем чувство к Дианоре, легкий след обиды на друга еще остался.

Сарацин хмыкнул.

– Шалости, – сказал он, щуря глаза.

Хелот посмотрел на него искоса, безошибочно угадав в этом словце влияние духовного наставника лесных грабителей.

– Отец Тук даже правоверного, как я погляжу, совратит.

Но Алькасар даже не заметил язвительного тона своего собеседника. Жесткие черты его лица смягчились, когда он выговорил имя сестры Гая – так осторожно, будто боялся повредить небрежным произношением:

– Дианора – она из другого народа. Я думаю, она их тех, что жили на холмах всегда. Еще до христианского бога. Из эльфов или полубогов. Полубогиня.

– Выдумываешь, Алькасар. Ты ведь знаешь, кто она такая на самом деле.

– Нет. – Сарацин удивился. – Откуда мне знать?

– Ты же провел с ней почти весь день.

– Разве я об этом с ней говорил?

– А о чем?

Он пожал плечами:

– В мире много чудес. Об этом говорили.

Хелот на мгновение устыдился. Он хорошо знал, что непременно стал бы выспрашивать у девушки, кто она родом, где живет, чем занимается.

– Дианора дочь рабыни, – сказал Хелот. Он почувствовал, что слова его повисли в воздухе чем-то лишним, и замолчал.

– Вот хорошо, – обрадовался Алькасар. – Я и она – одного поля... как говорит отец Тук? Ягоды с одного поля.

Хелот был так зол, что молчал весь день. К вечеру, настилая для ночлега лапник на погасшее кострище, он сказал:

– Когда-нибудь я нарочно тебя в кости проиграю, чтоб ты на каком-нибудь руднике сгинул. Каторга.

Алькасар с любопытством бросил взгляд на Хелота:

– Это я-то каторга? А сам ты кто?

– Если хочешь знать, – сказал Хелот в сердцах, – я рыцарь. Самый настоящий. Не такой, как этот болван сэр Гарсеран.

Алькасар расхохотался.

Наутро им стало не до ссор и препирательств. В лесу запахло дымом. Они вскочили на ноги, прислушиваясь.

– Деревня горит, – определил Алькасар и махнул рукой в сторону Гнилухи, расположенной к востоку от Владыкиной Горы. – Наверное, этот ваш. – Гай пожаловал. Небось нас и ищет.

Перед глазами Хелота встало мрачное лицо сэра Гая и почти сразу же он подумал о Греттире Датчанине: неужели мальчишка тоже принимает участие в шерифских гнусностях? Хелот мотнул головой, отгоняя эти мысли.

– Бежим туда, – сказал Алькасар.

– Давай-ка порознь, – предложил Хелот. – Если один попадется, останется надежда на второго.

– Как ты думаешь, кого-нибудь из наших схватили?

– Кто знает...

Алькасар молча кивнул и исчез в чаще. Хелот посмотрел ему вслед и еле заметно вздохнул. Хотя бы слово добавил. А ему, Хелоту, что теперь делать? Как он проклинал себя за то, что мало занимался луком! Ведь говорил же ему Локсли, ругал, заставлял стрелять в цель! В глубине души Хелот полагал, что лук – оружие для смердов. Вот теперь и поплатится за дурацкое высокомерие. Меч и два ножа – это маловато.

По тропинке Хелот спустился к речке. У берегов лед был обломан. На снегу, спустив бессильные руки в воду, лежал убитый солдат. Хелот взял его меч и обломал стрелу, торчавшую из спины. Это была стрела Локсли.

Ломая тонкий лед, Хелот перешел речку и прижался всем телом к истоптанному снегу на берегу. Осторожно поднял голову, вгляделся. Два дома в Гнилухе уже догорали. Возле колодца четыре солдата с алебардами понукали местных жителей, которые лениво сколачивали виселицу.

– Второстепенных мы повесим на месте, – разглагольствовал толстомордый стражник, расхаживая взад-вперед и размахивая алебардой. В морозном воздухе его голос разлетался далеко, и Хелот хорошо слышал его, – А самого главного уведем в Ноттингам. Чтобы все графство знало, что Робина вашего удавили! Чтобы никто тут не надеялся, что этот ублюдок воскреснет!

По интонациям Хелот догадался, что каждая фраза завершалась пинком. Он предположил, что пинают Робина, и расстроился. Хелот высунулся, однако ничего толком не разглядел. Тогда он осторожно прополз вдоль берега, скрываясь под обрывом, и вышел на деревенскую окраину со стороны огородов. На бревнах сидели еще два солдата, один их них ковырял в носу. Этого Хелот убил сразу. Второй же успел на него напасть и сделать целых два выпада. Теперь у Хелота было уже четыре меча, и он стал сам себе напоминать ежа.

Он двинулся вдоль деревни дворами, не особенно скрываясь. В третьем по счету огороде обнаружил сынишку вдовы, Робина-второго. Мальчишка лежал неподвижно, снег вокруг был забрызган кровью. Хелоту показалось, что крови очень много. Он подошел поближе, сел на корточки и перевернул мальчика на спину.

– Эй, Робин... – позвал он тихонько.

Губы мальчишки расползлись в плаксивой улыбке.

– Хелот...

– Ты ранен?

По сравнению с устрашающим количеством крови на снегу рана оказалась пустяковой, и Хелот с облегчением вздохнул.

– А, ты, что, Робин, решил отлежаться в огороде? Мальчишка съежился.

– Не знаю, – пробормотал он. – Дай мне меч...

– Держи, – сказал Хелот, решив не унижать мальчишку и дальше. – Скажи-ка мне, Робин, ты видел, сколько солдат здесь осталось?

– Не знаю... не больше десяти.

– А в город кто-нибудь ушел?

– Да нет... вроде, нет.

– Значит, когда здесь началось, их и было всего-то десять?

Мальчик кивнул. Хелот возвел глаза к низкому серому небу:

– Господи, да как же им удалось вас захватить?

– Так и нас оставалось всего семеро. Да вы двое ушли к святому – пять, стало быть, нас было. Мы пошли к маме. Сегодня же Валентинов день, праздник, так-то. А кто-то и донес. Зря тогда Тома Бушби не повесили, наверняка он к шерифу бегает.

Хелот и Робин вышли на главную улицу, где, не помня себя, бросились в драку. В свое время Хелота научили замечательному приему с двумя мечами, и теперь он пустил свои познания в дело. Но солдат оказалось гораздо больше, чем предполагалось. Рыжий мальчишка дрался как волчонок. Хелот успел это заметить, когда на него накинулись сразу пятеро, повалили на снег и стали топтать. Они сопели и рожи у них были багровые. (Потом выяснилось, что они в тот момент закусывали в соседнем доме и выскочили к Хелоту почти безоружные – это и спасло его от немедленной расправы.) Толстомордый с особенным удовольствием несколько раз ударил лангедокца в бок своим пудовым башмаком. Хелот приподнялся и увидел, что возле виселицы лежит на боку Робин из Локсли в рваной и окровавленной одежде и что руки у него связаны. Вероятно, остальные находились в столь же плачевном состоянии; Хелот их не видел. Мальчишка, которого Хелот заставил покинуть убежище и обречь себя на смерть, размазывал слезы грязными руками. Хелоту было его жаль, но иначе поступить он не мог.