Галина Романова - Золотая ветвь

Верховный Паладайн хмурился, слушая болтовню дочери. Действительно, в позапрошлом году, когда новая кампания против светловолосых набрала обороты, он заметил, что молодой капитан Хаук аш-Гарбаж зачастил в Цитадель с донесениями с фронта. Иногда вести были ошеломляющие, а иногда – совсем пустяковые. Верховный Паладайн заподозрил неладное и однажды застал Хаука наедине со своей дочерью. Нет, ничего предосудительного они не делали, но сам факт, что какой-то капитан, пусть и знатного рода, осмеливается заигрывать с дочерью императора, возмутил Верховного Паладайна. Тем более что девушке не было и тридцати лет – по меркам орков она была подростком, да и сам Хаук был молод для чина капитана. Извиняло его то, что он действительно был из очень старинного и древнего рода, да и капитанские нашивки получил вовсе не по протекции папы-генерала, а за личное мужество и несколько рискованных операций.

Как бы то ни было, Верховный Паладайн приказал молодым держаться друг от друга подальше, а вопрос о свадьбе оставил открытым до победы. Победа, в свете последнего сражения, уже маячила вдалеке, а тут еще и это пророчество…

Конечно, породниться с родом аш-Гарбажей было лестно, но это означало, что и власть потом перейдет к ним. А этого мечтавший о сыне-наследнике Верховный Паладайн допустить не мог. Поэтому он оставил без ответа слова дочери – лишь кивнул, показывая, что услышал и запомнил, и поскорее прошел к покоям наложницы. Чем скорее она забеременеет, тем лучше.

Ласкарирэль проснулась поздним утром от урчания желудка и какое-то время еще лежала, вспоминая свой сон.

После того как над ее памятью поработал слышащий шаман орков, видения, посещавшие ее, стали яснее. Так, она с легкостью нашла удобное ложе под корнями старого явора, выстланное прошлогодней листвой. Тут было мягко, сухо и достаточно тепло. Также не было проблем с водой – словно кто-то невидимый взял ее за руку и отвел в овраг, где из-под земли пробивался крошечный родничок. Нашла она и несколько съедобных кореньев из тех, которыми в свое время угощал эльфийку похитивший ее орк.

И вот теперь этот сон…

Во сне она рвалась куда-то, отчаянно спешила то ли на помощь, то ли просто чтобы успеть и встать рядом, пока не поздно. Чьи-то руки удерживали ее, она сбрасывала их, но чужие объятия становились все теснее. А тот, к кому она рвалась, был в опасности. Он не смотрел на нее, но ей почему-то было важно, чтобы он хотя бы на миг обратил на нее внимание. Она кричала, звала, выкрикивая чье-то незнакомое имя. Но никто так и не отозвался… Не смог.

Или не успел.

И вот теперь она пыталась вспомнить, где все это происходило, чьи руки удерживали ее и, самое главное, какое имя она пыталась прокричать.

Какое-то время девушка ломала над этим голову, но настойчивое урчание голодного желудка отвлекло ее. Пока не поест и не восстановит свои силы, она ничего не добьется – в монастыре послушниц, готовящихся стать Видящими, на несколько дней запирали без еды, заставляя девочек проверить, как долго они смогут обходиться без пищи и сохранять при этом магические силы. Для той, которая прежде была Ласкарирэлью, предел наступал на третьи сутки – и это при том, что воды она получала вволю и ей не приходилось долго бродить по скалам.

Вчера, оставшись одна и успокоившись, она побрела куда глаза глядят, бессознательно выбрав то же направление, что и похитивший ее орк,– просто потому, что в этих местах он был единственным живым существом, про которое она хоть что-то знала. Возвращаться в селение девушке не хотелось ни под каким видом. Какое-то время она, сама того не зная, двигалась строго по его следам, но потом сбилась с пути и с полудня блуждала по горам. Вечером ей, полумертвой от усталости и голода, удалось набрести на родничок в овраге. Возле него девушка отыскала кое-какие съедобные коренья и даже несколько кустиков с неизвестными ей, недозрелыми и травянистыми на вкус, но съедобными ягодами. Это помогло ей поддержать силы, но сейчас желудок снова требовал пищи.

Девушка тщательно обыскала растительность вокруг родничка, исползав склоны оврага вдоль и поперек, но нашла лишь еще один кустик с такими же незрелыми ягодами и всего один съедобный корешок. Он был такой маленький, что Видящая прошла бы мимо и не заметила его, если бы не споткнулась о камень как раз рядом. Всего этого ей хватило лишь, чтобы унять тупую резь в желудке, но с исчезновением голода вернулось ощущение силы.

Она снова почувствовала себя волшебницей. На четвереньках выбралась из оврага, уселась поудобнее, приняв одну из поз для медитации, которым их обучали в монастыре, и приготовилась слушать . У каждого вида живых существ есть свои, особенные излучения мозга, называемые эманациями. По ним знающий может легко понять, есть ли поблизости живые существа и кто это – эльф, орк, человек, гоблин, огр [2], подземник или вовсе животное. Спутать их невозможно. Что до полукровок, то они могут по желанию подстраиваться под одного из родителей, но, как правило, каждый полукровка обладает эманациями настолько индивидуальными, что спутать одного полукровку с другим также трудно, как спутать огра с эльфом или гнома с человеком.

Девушка зажмурилась до рези в глазах и попыталась услышать, что творится вокруг. К ее огромному сожалению, поблизости не было никаких следов разумных существ – разве что глубоко под землей улавливались слабые отголоски мыслей цвергов. Но эти существа очень редко показываются на поверхности, выходя наружу только в безлунные ночи. Достучаться до них было практически невозможно – толстый слой камня приглушал все попытки…

Хотя нет! Впрочем… Где-то на востоке она внезапно уловила эманации огромного количества эльфов. Ей понадобилось несколько минут, чтобы поверить в такую удачу. Эльфы – здесь и так много! Несомненно, это легионы Наместника Изумрудного Острова, великолепного лорда Шандиара. Они же хотели прорваться в глубь орочьих земель, выполняя план покойной Наместницы Ллиндарели. Видящая тогда еще предсказала, что они могут совершить ошибку… И, кажется, они намерены это сделать!

Она должна их предупредить! Пока не поздно! Правда, они слишком далеко, но какое это имеет значение! Здесь эльфы, и она вернется к сородичам!

Девушка вскочила и со всех ног бросилась в ту сторону.

Напряженные мысли и чувства подсказали ей, что она двигается в правильном направлении. Она бежала, потом брела, потом ковыляла, потом ползла, пока хватало сил.

На второй день ближе к вечеру уровень эманаций резко пошел вверх, словно эльфы одновременно испытали какое-то огромное потрясение или сильные эмоции, а потом пошел на спад, пока за два часа до заката не прекратился совсем. Но Ласкарирэль выдохлась значительно раньше. В тот час, когда вместе с закатом истаяли зовущие ее эманации, она лежала на камнях, совершенно обессилев.