Алена Даркина - Приют на свалке

— Не надо!

— Алекс…

— Я пойду.

— Подожди, — он поднялся, попытался взять ее руку, но она отошла. — Прости, я не буду!

— Это я виновата. Ты молодой парень, нельзя тебя дразнить. Но я не могу так сразу. Прости… Я пойду.

— Пожалуйста… я не хотел тебя обидеть. Останься! — он смотрел умоляюще.

— Славик… ты мне очень помог сегодня. Выслушал. Спасибо. Знаешь, я на мгновение даже почувствовала ту же уверенность, что и ты. Ты мне нравишься. Всегда нравился… Но я не могу ничего обещать.

— Даже таких разговоров в приемнике?

— О! этого сколько угодно, — улыбнулась она.

— А мне ничего не нужно.

— Совсем-совсем ничего? — недоверчиво прищурилась она.

— Я имею в виду, что не буду торопить тебя, — смутился он. — Согласен ждать, сколько скажешь. Только приходи.

— Ты необыкновенный парень, — покачала она головой.

— Я просто люблю тебя.

— Славик…

— Правда, люблю, — и, не давая ей возразить, тут же спросил. — Придешь завтра?

— Подумаю, — лукаво стрельнула она глазами.

— Александра, — укоризненно произнес он.

— Приду. Ну… пока.

— Александра… — снова позвал он.

— Что?

— Спасибо за все.

Девушка лишь хмыкнула и пожала плечами. Когда она ушла, Славик еще посидел, прислонившись к стене. Чудесный вечер. Он даже предположить не мог, что все пройдет так. И губы у нее…

"Будет моей, — радостно твердил он про себя. — Не сегодня, так завтра. Через месяц. Через три. Все равно будет моей"

Ночь с понедельника на вторник. Лондон

Йорген понятия не имел, что здесь установили сигнализацию. У него оставалось минуты три, пока наряд с минус третьего этажа поднимется сюда. Любая из лестниц для отступления отпадает — их первыми перекроют и сверху, и снизу. Заодно обнаружат пропажу одного полицейского. Что делать? Он быстро осмотрел все вокруг себя. Слева и справа стены, впереди дверь в тоннель на ярмарку, которую он так и не успел открыть. Наверху под потолком проходили трубы. Справа в коридор, ведущий к лифтам и лестницам, уходила квадратная труба вентиляции. Она большая, но забраться туда он не успеет. А вот слева три круглые трубы электроснабжения, диаметром сантиметров двадцать каждая — внутри них множество кабелей. Возле двери они плотно прилегают к потолку, а вот на пятачке между лифтами остается небольшой зазор, в котором можно попытаться укрыться. Рискованно, но это единственный шанс. Он разбежался по коридору, подпрыгнул и оказался на трубах буквально за три секунды до того, как с пяти лестниц почти одновременно высыпали полицейские. Йорген лежал, зажатый как в тисках, повернув голову на бок. В поле зрения оказалось человек десять. Длинноствольные парализаторы на изготовке. Где-то по три-четыре человека с лестницы, значит, всего человек пятнадцать, тут же сообразил он. Хорошо, что они шумели, как токарные станки, иначе могли бы его услышать — Йорген с трудом сдерживал дыхание. Он не видел, что они осматривали, но, судя по тому, что выстрелов не раздавалось, наверх глянуть не догадались. Конечно, если они, ожидали встретить здесь беспризорника, то смотреть вверх ни к чему — ни одному ребенку на трубы не забраться.

Один из полицейских заговорил по рации.

— Капитан Сингх, у дверей ярмарки никого нет, двери закрыты. Есть, — тут же раздались команды. — Рядовые Адельгейм, Ведерников, Трамп, Зозуля, Кейпшоу — остаются у выхода на лестницы. Рядовой Юзефович обыскать центральное крыло, рядовой Нзимби — обыскать правое крыло. Остальные за мной, посмотрим, что творится в тоннеле, может, оттуда была попытка проникновения.

Снова топот ног. Потом шутливые переругивания:

— Как всегда! Чуть что — сразу Ведерников. Я, может, тоже в тоннель хочу.

— Чуть что — сразу Трамп, — возразили ему от другой лестницы. — Как будто только Нзимби и Юзефович обыскивать умеют.

— Потише, — вступил третий, — а то еще услышат — получишь в рыло. Три месяца служишь, а на ветеранов наезжаешь.

— Ветераны, — процедил негромко Трамп. Видимо, он не хотел быть услышанным. — Три года в полиции уже ветераны… Ладно бы хоть ефрейторы какие захудалые были.

— В следующем году будут тебе ефрейторы. Ефрейторы, между прочим, фингалы точнее ставят, — из темноты хихикнули.

Трамп только пробурчал что-то под нос. Йорген смекнул, что возле лестницы оставили восемнадцатилетних новобранцев. Может, еще и обойдется…

— Блин, что за несправедливость! — это снова Ведерников. — Ведь чуть-чуть не дотянул до нормы охотника. Инструктор, зараза, даже за еду не согласился пяток отжиманий накинуть. А теперь прыгай по ночам за этими бесами.

Бесами в полиции назвали беспризорников.

— Дурак ты, — снова раздался ехидный голос из темноты. — Я специально не старался. Чё там у охотников? На два ящика еды зарплата больше? Зато тут люди до старости доживают, а у них что ни месяц, то похороны.

— Ага, до старости! — заспорил Трамп. — Мы тоже за неделю сержанта, ефрейтора и двух рядовых похоронили, забыл? Вот сейчас встретится еще один такой Лифтер лейтенанту — и каюк.

— Да ладно тебе, — перебил Ведерников. — Их там толпа целая. Скорее Нзимби или Юзефовича порежут.

— Типун тебе на язык, — это уже четвертый от самой дальней лестницы.

— А я все равно, хочу быть охотником, — продолжил, Ведерников тише. — Всю жизнь мечтал…

Йорген решал, что делать дальше. Можно подождать пока все утихнет, и полицейские уберутся на этаж -3. Только вот тогда сигнализацию снова включат и неизвестно, как и когда он сможет на ярмарку попасть. А сейчас двери в тоннель открыты. Попытаться туда проскользнуть? Если получится — в тоннеле есть ответвления. Они хоть и закрыты на замок тоже, но вряд ли там сигнализацию установили. Можно вскрыть дверь быстренько и там спрятаться, подождать, когда они уйдут. Они уже за собой двери проверили, второй раз вряд ли проверять будут. Правда, тогда двери ярмарки закроют, и он уже застрянет в тоннеле, пока комендантский час не кончится — двери не откроют, а потом придется ждать, когда в город будут возвращаться много людей — тогда полицейские из визовой службы не смогут вспомнить, выходил Йорген из Лондона или нет. Кажется, это лучший вариант. Он еще раз скосил глаза вниз.

Ближе к нему Ведерников, он даже видел, как тот расслаблено прислонился к стене. Он мог бы убить его на счет раз. Но убивать не хотелось. Лучше бы проскользнуть по-тихому, пока они внимательно не приглядываются.

Мысленно он уже составил в голове два плана. Лучший и худший. Худший — это придется зарезать Ведерникова, мечтающего стать охотником, забрать у него парализатор, обездвижить остальных. Оружие полицейских убивает только если очень точно попадешь в солнечное сплетение — тогда останавливается и сердцебиение, и дыхание. При попадании в голову человек теряет сознание, в остальных случаях лишь обездвиживает какую-то часть тела в зависимости от установленной мощности на срок от одного часа до суток. В общем, пока он справится с этой командой — поднимется шум, набежит еще толпа народу, придется обездвижить или убить и их. А дальше… о том, что будет дальше, не хотелось даже думать. Если он и справится, обратной дороги не будет, придется просить убежища на родине — в Нью-Йорке. Еву и дочек он потеряет навсегда. Черт бы побрал этого Депрерадовича — не сдох, сволочь до сих пор. Лизы нет, а он живой. Наверно, повышение в звании получил…