Алексей Варзаев - Герой. Начало времен (СИ)

Кривус захрипел от боли, сапог Мидия сильнее нажал на голову:

— Парень! Отпусти мою голову, она сейчас расколется пополам! — прохрипел Кривус, — у меня есть предложение! Отпусти меня, и я все расскажу.

Мидий ослабил напор, не отпуская: — Говори.

— Ладно, уже лучше, я вижу, ты хороший малый, мне такие нравятся

— Зато ты мне не нравишься, — перебил Мидий еле сдерживая гнев.

— Ладно! Ладно! говоришь жируем мы? Да, жируем, а к чему надрываться? Разве это плохо? Нет, не плохо! каждый выживает, как умеет! Давай возьму тебя в долю? Что скажешь, пусть будет четверть от всех подаяний, а? Тебя ведь тоже постоянно обижают? Считают нелюдью? Так вот это плата! Законная плата за унижение! Подумай!

Мидий отпустил голову Кривуса, плюнул на пол и быстрым шагом вышел из комнаты, следом тенью скользил Родий, молча наблюдавший за развернувшейся сценой.

— Мидий… — Не сейчас, Родий. — Мидий отмахнулся от нравоучений друга, обязательно бы начавшего говорить «подумай куда это ведет». Мидий подумал. В душе гулял ураган гнева, где в центре воронки, в затишье, поселились сомнения. Не раз парню хотелось бросить всё, спрятаться, или ударить косо смотрящего на него господина в белом костюме с декоративной тростью. Не раз хотелось обругать отца-настоятеля за лживо-добродетельный тон и спесивый взгляд. А сейчас вот Кривус.

— Ну разве он не прав? — О нет, нет, не начинай Мидий! — взмолился Родий, пытаясь отговорить друга от заманчивой мысли. — Нет, Кривус не прав, это неправильно, не по-человечески…

— Разве? — Мидий погрузился в свои думы и чуть было не прошел стройку, где художники в кратчайшие сроки закончили картину.

Взору открылся великолепный пейзаж, море с заходящими в гавань кораблями, вделке подмигивает путеводной звездой береговой страж — маяк. Над морем кружат сотни чаек, на ближайшем корабле можно разглядеть улыбки на лицах моряков, вернувшихся невредимыми из дальнего плавания. Мидий воочию представил картину и ощутил соленый воздух в лёгких.

— Хочу на море. Идём, у нас много работы. — изрёк Мидий и твёрдым шагом зашагал дальше, оставляя Родию неразрешенную загадку о стремительном ходе своих мыслей.

За весь день никто из друзей не проронил слова о случившемся в приюте. Родий гложимый беспокойством несколько раз порывался рассказать всё матери Мидия. Подозрительно спокойно ведет себя вечный задира, слушает отца-настоятеля, не огрызается на послушников.

Для Мидия, день, после приюта проскакал галопом мимо, разделавшись с работой, получив поздравления от родителей, он закрылся в своей комнате, ведь сегодня, в честь знаменательного дня ему разрешили переночевать дома. Фелиция и Ксандер не высказали своего удивления, оставшись гадать чего такого придумал сын в свой день рождения, не оставшись праздновать, а уединившись в своей комнате?

Мидий же, аккуратно уложив новую суму, достал из старой заветную книгу, подаренную Родием. Первоначально, планировав жадно накинуться и прочесть за ночь от корки до корки, парень передумал и стал внимательно изучать оглавление

— Не то, «великая троица», не то, «сказ о смелой умелице Кормилице» не то, неужели нет ничего про… море, — Мидий выдохнул последнее слово, наткнувшись на нужное название, — «Сага о злобном дикаре — Курле-мореходе».

Открыв нужную страницу Мидий, первый раз за многие лета увлекся, дав своей фантазии полнейшую свободу.

«В темные времена становления Нерушимого Королевства, у западных берегов, где выходит в море река Зеленая, в деревушке «Рыбья кость» завелся бандит, коих свет не видывал, смутьян, еретик, из рода шаманов. Грабил тот головорез мелкие корабли Королевства, шедшие мимо, на своем худом суденышке, лодке рыболовной, при помощи заклятий темных, водой повелевавших. Имя было ему Курл. Мало показалось ему безнаказанности, сколотил Курл шайку, раздобыл судно покрепче и назвался «Мореходом». Пошел душегуб вдоль берега, то деревню возьмет, то корабли потопит. Прознали про то дело умельцы, отправились великие Герои разыскать бандита, изловить, да в столицу на суд праведный привезти. Радовались жители, героев повстречавшие, печалились, когда уходили дальше они, в поисках злого дикаря, шаманского сына.

Шепнули недобрые языки Курлу-мореходу, ищут его герои великие, на суд везти желают, казни придать. Рассмеялся тогда Курл смехом злым, клокочущим, и замыслил засаду подлую героям устроить. Собрал дикарей орду, выбрал место, у Кривого озера, что формой с множеством изгибов и утесов и кинул клич, ждет он героев, вызывает силами помериться, один будет, ежели успеют к полуночи через двое суток. Герои, сердцем чистые, помыслами благородные, взяв приняли, решили честным боем злодея остановить. Приплыли в час назначенный на судне своем быстрокрылом, лебедем изящным шедшим по глади водной. Огляделись, нет злодея, крикнули, позвали Курла и отозвался Курл, тысячей и одним гласом, выползли отовсюду змеи ползучие, дикари, да шаманы, а во главе Курл-мореход, ухмыляется, заманил героев. Не упали духом герои, головы выше подняли и дали бой войску темному. Три дня и три ночи битва та длилась, окрасив розовой пеной озеро. Храбро сражались герои, сотнями, враги в пучину падали, но подлость они не прознали, не умели зло держать, даже на злодея лютого, погибали от молнии шальной, да чудища морского, но не отступали, не сдавались на потеху головорезам. И вот пал герой последний, но прежде слово молвил, глядя на убийцу своего, Курла-морехода «не жить тебе на свете белом, утянут на дно морское тебя руки людские, что погубил ты душегубством и разбоями» и пал герой замертво. А через седмицу и Курл канул, говорят люди добрые воспылали, когда про смерти героев весть дошла и бросили в реку Курла-душегуба, дикаря поганого. А на месте том, где герои покоятся, камень поставили и имена их высекли, дабы помнили потомки, о чести не замаранной, о подвиге героическом, о жертве во имя Королевства Нерушимого и люда его.

Мидий пробежал рассказ мимолетом, особенно остановившись на послесловии. Не ясно, где откопал Родий книгу, но мелким почерком прилагалось примечание к каждому рассказу, явно допечатанное уже после редакционной комиссии, иначе сожгли бы книгу, за «лжесвидетельствовали и искажение фактов»:

— «Согласно свидетельствам очевидцев, заставших тогдашнюю эпоху, западные племена, так называемых дикарей, не входивших в состав Королевства, почитали Курла-морехода истинным героем освободителем, боровшимся против экспансии со Стороны Нерушимого королевства. Он и его команда смельчаков, на протяжении нескольких сезонов успешно нападали на военные суда Королевства, сжигая аванпосты и раздавая всю добычу жителям окрестных сел. Однажды, Войска умельцев заманили в ловушку Курла с командой. Как только корабль Курла вышел из устья реки впадавшей в кривое озеро, войска умельцев окружили все три его корабля силами на воде в количестве не менее двенадцати кораблей и силами наземными, не менее пяти ста человек. Доподлинно не известно, что сказал Курл увидев засаду, дошла лишь одна фраза: «не убоимся смерти, братья! Свободный дух не погибнет вовеки, а значит — мы победим», конечно, возможно это одна интерпретаций. Бой длился долго. Команда Курла на голову выше своих соперников владела умениями, не только водными, вспенивая воду и обрушивая водяные валы, но и множеством других, например, один из помощников Курла владел умением подчинения животных, чем незамедлительно воспользовался, призвав на помощь птиц, зверей, морских обитателей. Каким конкретно умением обладал Курл не известно, возможно смесью основных умений воды и ветра, вкупе дававших сильные умения контроля ураганов и так называемых водяных лезвий, перерезающей корабли будто огромной пилой. Бой был окончен с гигантскими потерями со стороны умельцев Королевства и не менее гибельными со стороны победившей команды Курла-морехода. После этого сражения, Нерушимое королевство решило пойти иными методами, более скрытными и действенными, не ведущих за собой народных волнений. Курла отравили, однако еще долго западное побережье сохраняло независимость благодаря Герою»