Цокто Жигмытов - Хроники Земли Простой

— Что, вражина, заполучил? — и кинула в ученика лекаря камнем. То есть не голова, конечно, кинула, а рука, к голове прилагавшаяся. Исполнив таким образом свой оборонительно-наступательный долг и подарив девушкам вторую демоническую усмешку, голова снова исчезла в глубинах дома. Меченосец, пряча улыбку, обошел обильно исходившего паром юного Спиллейна, подошел к двери и нажал на кнопку "Друг?". Внутри дома что-то звякнуло один раз, затем громыхнуло два раза, кто-то пробежал по лестнице с криком "Хозяин!", снова громыхнуло, послышались чьи-то шаги, и дверь распахнулась. На пороге возник крепкий мужчина в кожаном жилете и кожаных штанах, изъеденных кислотой. Он широко улыбнулся, распахнул объятия и воскликнул:

— Эрвин! Сколько лет, сколько зим, дружище! О, какие девушки! А что это с твоим приятелем, почему он весь мокрый?

— Значит, ставите одну ногу вперед, а вторую назад, — говорил Эрвин лицам, желающим приобщиться к тайнам фехтовального искусства. Лиц этих, кстати сказать, набралось не так уж и мало, человек двадцать. Публика подобралась крайне разношерстная, но всех их объединяли два свойства: пламенная любовь к оружию и совершенное неумение с ним обращаться.

— Простите, какую ногу назад? — поинтересовался высокий тучный мужчина в плаще.

— Вторую, — терпеливо пояснил Эрвин.

— А! — с пониманием воскликнул высокий тучный мужчина, потоптался на месте, пересчитал свои ноги, подумал и отставил назад левую.

— Меч, — продолжал монотонным голосом Эрвин, — у вас должен быть в правой руке, если вы конечно, правша, и в левой, если вы левша. Представим, что на вас напал враг. Для этого построимся в четыре шеренги…

— Извините, а у вас вообще есть свидетельство учителя фехтования? — этот вопрос задал маленький тщедушный мужчина с лысиной на голове.

— Есть, но я не хотел бы его показывать, — отвечал меченосец. Впрочем, сейчас его, наверное, уместнее называть учителем фехтования?

— А почему? — лысый прищурился. Ученики насторожились.

— Холодно, — невозмутимо отвечал учитель фехтования.

— А! — с пониманием воскликнул высокий тучный мужчина, потом подумал и добавил: — Не понял.

— И я тоже не понял! — решительно заявил симпатичный блондин в бархатном берете.

— Да! — дружно поддержали их остальные будущие мастера меча. Эрвин тяжело вздохнул и посмотрел на Аманду, Белинду, Микки и Мечела с интересом наблюдавших за занятиями.

— Да ладно, покажи им! — добродушно посоветовал Мечел.

— Показать, в смысле показать или показать в смысле, где раки зимуют? — спросил учитель фехтования.

— Показать, в смысле, показать, — уточнил изобретатель. Эрвин опять вздохнул и с тоской в голосе сказал:

— Так холодно же.

— Я ничего не понимаю, — вполголоса заметил высокий тучный мужчина. — Причем тут погода?

Девицы и Микки с любопытством вертели головами, следя за разговором. По их напряженным лицам было видно, что они тоже ничего не понимают.

— Да ладно тебе, — сказал Мечел, — не так уж и холодно на самом деле. Скорее наоборот, жарковато.

Эрвин с откровенной неприязнью посмотрел на своего старого друга, в третий раз вздохнул и решительно заявил:

— Хорошо, я им покажу, но только пусть они, — и он указал на девушек, — отвернутся!

Девушки бурно запротестовали, но их быстренько заставили отвернуться. Эрвин ещё раз (по-моему, уже в четвертый, а?) вздохнул и стянул с себя рубаху. Воцарилась потрясенная тишина. Лишь через несколько секунд её нарушил потрясенный возглас высокого тучного мужчины.

— Ничего себе!

— Но печать-то настоящая! — заметил блондин в бархатном берете.

— Да, но иллюстрации!! — воскликнул маленький тщедушный мужчина с лысиной на голове.

— Что там? — нетерпеливо прыгали за спинами будущих мастеров меча Аманда и Белинда.

Чтобы читатель понял причину столь резкой и непонятной реакции, нам придется рассказать о том, что происходило в ордене меченосцев несколько лет назад. Дело в том, что в ордене свидетельства учителя фехтования с давних пор вытатуировывались у меченосцев на животах. Это было очень мудрое решение. Бумага может порваться, она может сгореть, её можно, в конце концов, потерять, а татуировка, она всегда с тобой. Порой, правда, это вызывало некоторые неудобства, но в целом никто не возмущался. Кое-кто может поинтересоваться — почему свидетельства наносились именно на живот. Мы ответим этим кое-кем (или ким?). Сначала татуировку наносили на руку, но ведь руку можно отрубить! Поэтому через некоторое время было решено наносить татуировку на живот. Это тоже было очень мудрое решение. В самом деле, попробуйте кому-нибудь отрубить живот! Но, к сожалению, на этом усовершенствования не кончились, и за несколько лет до излагаемых событий руководство Ордена меченосцев приняло решение дополнить свидетельства меченосцев иллюстрациями на тему "Чего не должен делать настоящий меченосец", так сказать, кодекс меченосца в картинках. Так что к вытатуированным на животе свидетельствам меченосцев ещё добавились вытатуированные картинки различных грехов, которые не должны были совершать меченосцы. К сожалению, татуировщики ордена оказались настоящими мастерами своего дела, и картинки грехов оказались выполненными столь искусно и вдохновенно, что руководство, посмотрев на эти картинки, тут же приняло решение больше так не делать. Но несколько меченосцев, и в их числе Эрвин, успевшие опробовать это нововведение на себе, были вынуждены ходить по белу свету с подобными картинками. Им было очень неудобно, но что поделать, время от времени каждому приходиться страдать от издержек бюрократического рвения. Теперь, когда читателю все стало ясно, мы можем вернуться к описываемым событиям.

Любопытство граждан, таким образом, было удовлетворено, и урок фехтования продолжился. Закончился он через два часа, и итогами его явились две вывихнутые ноги, один поврежденный сустав, куча мелких ушибов и один вконец распсиховавшийся учитель фехтования.

Прошло два дня. Это время ни для кого даром не пропало. Деньги за уроки были получены, и частично (в основном Амандой и Белиндой) потрачены на новую одежду. Эрвин при помощи "Дерижабской очищенной" с грехом пополам обрел душевное спокойствие, утерянное было в результате педагогической деятельности. Микки довел Гринпис до невиданной остроты, а Аманду до белого каления; Белинда же отнеслась к Миккиным занудствованиям на редкость покладисто. Мечел изобрел паровую яйцерезку, которая в результате получасового пыхтения и содрогания выдавала одно сваренное, аккуратно очищенное и нарезанное куриное яичко, и заставлял всех завтракать с помощью только этого приспособления, из-за чего завтрак растягивался на полдня. Бэйб, Бойб и Буйб в перерывах между едой гуляли по городу, регулярно затевая драки с местными собаками. В этих похождениях их постоянно сопровождала целая свита из восхищенных местных поросят. Одним словом, все славно отдохнули и были готовы к новым подвигам.