Анна Ллиотар - Волшебники в бегах

Кеннет немного сошел вниз по ступенькам, остановившись чуть выше уровня земли, и выжидающе обвел взглядом собравшихся. В воздухе повисла тишина. Никто не спешил первым обращаться к грозному лорду-магу, и тому пришлось взять инициативу на себя. Кеннет понятия не имел, как вершит суд Джейд, ему ни разу не доводилась при этом присутствовать, но если уж брат с этим справлялся, отчего же у Кеннета должны возникнуть непреодолимые трудности?

— Я вас внимательно слушаю, — произнес он, как ему показалось, весьма доброжелательным тоном. На самом же деле его голос способен был заморозить даже действующий вулкан.

Но особого выбора у людей не было. В толпе началось легкое шевеление, и вперед вытолкнули двух мужичков средних лет, похожих как две капли воды: оба толстенькие, лысоватые, с окладистыми бородами.

— Это… ваша колдовская милость, я… того… Катберт, — промямлил тот, что стоял слева. — А это, значитца, с вашего позволения, мой сосед Оуэн. У него… того… свинья есть. И до того, простите великодушно, ваша милость, проказливая скотина, что ужас берет. Весь, значитца, огород у меня потоптала…

— Я ее привязывал, ваша милость, крепко привязывал! — начал оправдываться второй, которого звали Оуэном. — Токо она все равно сбегает.

— И топчет мой огород! — закончил Катберт. И замолк.

Кеннет понял, что от него требуют разрешить данную ситуацию. От всех этих «того», «это» его мысли слегка путались. Он собрал волю в кулак и проговорил:

— Заколите свинью, и пусть тот, чей огород она разоряла, возьмет себе половину в качестве компенсации.

— Так это… — пробормотал Катберт. — Жалко животину.

— Если вам не нужен совет, зачем за ним обращаться? — резко возразил маг. Двое соседей живо отступили за спины товарищей. На их место тут же выкатилась еще одна пара спорщиков. За последующие полтора часа Кеннету пришлось поделить на четыре части лужайку диаметром шесть футов; разрешить противоречия между двумя солидного возраста и комплекции дамами, одна из которых утверждала, что вторая невесть зачем утащила у нее тяжеленную металлическую шкатулку, причем в процессе обсуждения выяснилось, что первая использовала эту шкатулку в качестве гнета для квашеной капусты, про что благополучно забыла. После этого дамы вцепились друг другу в волосы и деликатно отошли разбираться между собой в ближайший лесок.

Когда его попросили рассудить, кому должна принадлежать куча компоста, в которую сваливало сорняки и картофельные очистки почти полдеревни, но которой, если делить поровну, на всех не хватало, Кеннет почувствовал, что у него раскалывается голова.

Услышав, что чей-то сосед варит самогон и сливает подонки в корм для домашней скотины, в результате чего птица шастает по двору, шатаясь, и орет дурным голосом, а кролики порываются напасть на цепную собаку, Кеннет ощутил, что у него второй раз за месяц возникло желание кого-то убить, причем собственными руками и незамедлительно.

Но думая, что ни с чем хлеще пьяных кроликов он больше не столкнется, маг жестоко ошибался.

— Меня зовут Стини, ваша милость, — сказал высокий, довольно симпатичный молодой парень. — Я и мой брат Стекси недавно женились. На сестрах. К тому же еще и близняшках. — Стини оглянулся на двух совершенно идентичных девушек, смущенно хихикавших чуть поодаль. Кеннет был несказанно рад уже тому обстоятельству, что этот крестьянин, по крайней мере, не спотыкается через слово. — На нынешнем празднике весны мы… ну, крепко поддали и… — Он потупил глаза и еле слышно добавил: — И того… слегка не оправдали их ожиданий.

В толпе послышались сдавленные смешки. Скорее всего, это признание еще долго будет тянуться за свежеиспеченными мужьями бесславным хвостом.

— Ну, девочки, понятное дело, расстроились…

Смешки в толпе стали явственнее.

— …и сбежали.

Дружный хохот заглушил даже взвизги и вопли, доносившиеся из того леска, куда удалились выяснять отношения почтенные матроны, не поделившие гнет для капусты.

— Мы их, ясен пень, словили уже на следующий день, токо тут возник вот еще какой разрез, ваша милость. Они назло нам переоделись, и теперь… того, непонятно, кто из них кто.

Это было уже слишком. Они что, действительно не могут разобраться, где чья жена?! Видимо, мысли Кеннета ясно отразились на его обычно невозмутимом лице, потому что Стекси, придя на помощь брату, стал торопливо объяснять:

— Но они же кошмарно похожи, а к себе-то не подпускают, так мы вот уже цельный месяц не можем решить энтот вопрос…

Кеннет наконец-то осознал, что это не идиотская шутка, хотя по поводу идиотов у него возникли некоторые сомнения, и поскольку хоть убей не мог припомнить ни одного заклинания, идентифицирующего женщин с их супругами, повнимательнее присмотрелся к виновницам переполоха. Девушки и впрямь ничем внешне не отличались и, кроме того, были одинаково одеты. При более пристальном изучении маг обнаружил, что различия все-таки есть: у одной пробор в волосах был на правую сторону, а у другой — на левую. Тут у него возникла одна мысль. Кеннет выудил из кармана оставшееся с обеда яблоко и кинул его одной из девушек. Та поймала его левой рукой. Маг посмотрел на пробор в ее волосах и улыбнулся: конечно же, они были зеркальными близнецами. Он повернулся к Стини и резко спросил:

— В какой руке твоя жена обычно держит ложку?

— В правой, милорд, — опешил тот.

— Значит та, у которой яблоко, — жена твоего брата.

Стекси сделал шаг к сестрам, посмотрел на одну и несмело спросил:

— Кайри?..

— Болван, — вздохнула девушка, машинально откусывая брошенное ей Кеннетом яблоко. — Ладно уж, пошли домой.

Кеннет не в силах был и дальше выносить этот абсурд, но к счастью, более никто не изъявил желание разрешить с его помощью свои споры. Толпа потихоньку расползлась, и маг повернулся было, чтобы вернуться в дом, но заметил, что несколько человек продолжают стоять, как стояли.

— Что-то еще? — устало спросил он.

— Если ваша милость только изволит… — начал один.

Кеннета уже тошнило от милостей и прочих милордов.

— Да?

— Нам бы помощи вашей надобно, ваше чародейство, — сказал другой.

Ну, по крайней мере, не милость. Хоть какое-то разнообразие.

— И то сказать, немного чар не помешало бы, — подхватил третий. — У меня вот корова…

— Я ничего не понимаю в целительстве, — решительно отрезал Кеннет. — Это не моя специальность.

— Заткнулся бы ты, Сул, со своей коровой, — угрюмо сказал первый, по виду и по более богатой, чем у других, одежде — деревенский староста. — У нас есть проблемы поважнее. Верите ли, милорд, а только в деревне ведьма завелась. И все нам пакостит. То град нашлет на посевы, то сорняки заставит расти, как бешеные, а то и животину портит. Вона, у Сула корова третью неделю молока не дает, где энто видано, шоб здоровая скотина…