Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями

- Но за что же я буду на каторге, раз невиновен?! - возмутился сыскарь, - Какое паскудство!

- Как это невиновен? - наигранно удивился Бартольд, - Княжичу голову проломил, чуть не убил. Четырех стражников покалечил, а говоришь, что невиновен? Зачем врать? Это некрасиво! Если хочешь выйти из этой переделки и сохранить свою жизнь, то придётся дать показания, и они должны нас устроить, понимаешь?

- Врать я не буду, и оговоры писать не собираюсь. И сдавать мне некого, нет у меня сообщников, - Мольх попытался встать.

Бордул встал, нервно подошел к Мольху и пнул его ногой:

- Мы не ошибаемся, тварь! Не ошибаемся, понимаешь? Тебе уже говорилось, что раз ты арестован - значит, были причины, и весьма веские. Здесь только один закон: "бей-выбивай!". Что, думаешь, нам легко искоренять это всё? Ты посмотри на себя! Не мы тебя мучаем, ты нас мучаешь!

"Вот курвины дети! Да уж, в скверную историю я вляпался. Выполнил задание Ровида" - с грустью подумал сыскарь, медленно вставая.

- Ну что, будешь писать признание в заговоре против княжича? - переменил тон Бартольд, - А ну сидеть!

- Какой заговор?! Никакого заговора не было!

- Возрадуйся, что не успел совершить это грязное убийство. Поверь, суд сделает для тебя больше, чем твои дружки-шпионы, - снова сказал второй кромник.

Бордул присел обратно за стол, допивая пиво. Бартольд покачал головой, выражая как бы сочувствие мудрого родителя, который никак не может заставить глупого ребёнка делать то, что нужно. Дал знак стражникам, те подбежали и надели на Мольха наручники. Тот продолжил:

- Очень жаль, что ты не хочешь сотрудничать с нами и облегчить свою участь. Весьма прискорбно. В таком случае придётся приступить к допросу второй степени. Как ты считаешь, Бордул?

- Давно пора! Я же говорю, эта шпионская гадина ещё не знает, что у нас есть в загашнике. Расколется, как пить дать!

- Послушай, если ты честный человек, то твой долг пойти нам навстречу. Мы уверены, что сможем убедить тебя в этом, - снова смягчил тон Бартольд, сверля глазами Мольха, - Пойми, как бы ты ни был мужественен, как бы не отпирался, никто об этом не узнает. Все делают ошибки, необдуманные действия. Мы поможем тебе исправить ситуацию. Покайся - станет легче.

- Вашу гвардию! Да в чём же мне надо каяться?! - начал вскипать допрашиваемый сыскарь, - В том, что у меня не было намерений убивать Кадроша?

Бартольд остановил рукой уже было поднимающегося Бордула и продолжил:

- Очень скверно получается. Нам так не хочется подвергать тебя пыткам и мукам, но ты сам своим упрямством заставляешь нас делать это нелицеприятное дело. Ради блага княжества, ради спокойствия и безопасности княжеской семьи, - Бартольд деланно вздохнул, - Приходится идти даже на это.

Натянув на лицо гримасу расстроенного человека, вышел из комнаты, затворив за собой дверь. Бордул головой подозвал громил к себе и рыкнул на Мольха:

- Сесть! Ещё раз спрашиваю: будешь давать показания?

- Против себя ничего вздорного я не скажу!

- В кресло этого упрямца! Живо! - закричал Бордул.

Громилы снова прикрутили Мольха к шипастому креслу и Бордул начал его бить. Бил чётко поставленными ударами, но не в полную силу, не до крови. Отхлестав сыскаря по щекам и скулам, причём, чередовал удары ладонью наотмашь и кулаком, перевёл дух и плюхнулся за свой стол, потный и красный как рак. Отхлебнул пива, шумно выдохнул, стараясь успокоиться. Лицо Бордула приобрело зловещий вид, он еле сдерживался, чтобы не нанести очередную серию побоев.

Снова пришёл второй кромник Бартольд, держа подмышкой какие-то бумаги. Оценил обстановку, посмотрел на корчащегося в кресле допрашиваемого и поинтересовался:

- Ну как, наш друг ещё не образумился?

- Молчит, гнида!

- Очень прискорбно, очень, - сказал Бартольд, садясь за стол, справа от первого дознавателя, раскладывая бумаги. - Попробуем подойти с другой стороны. - Взял перо, проверил его на прочность, удовлетворившись результатом, придвинул к себе листы бумаги, отобрал один. После этого придвинул чернильницу.

- Стража, отвяжите его от кресла, закуйте и поставьте на ноги. Назови своё имя.

- Мольх. Панкурт Мольх, - произнёс допрашиваемый, стоя перед ним, застёгнутый в кандалы, даже неспособный погладить ушибленные, горящие и саднящие места.

- Так. Записываем. Панкурт Мольх. Место проживания?

- Гардария. Киос. Замок Мольхов.

- Да как ты смеешь врать, шпион?! - взорвался первый кромник.

- Тихо, Бордул, тихо, - успокаивающим голосом тихо сказал Бартольд. Сменим гнев на милость и кое-что проясним. Итак, Гардария, Киос, замок Мольхов. Титул?

- Граф.

- Угу, граф. Так и запишем. Место работы?

- Сыскарь его величества короля Ровида.

Бордул заметно психовал, пожирая Мольха глазами, словно голодный упырь, нервно барабаня пальцами по столу. Второй же дознаватель со спокойным видом шкрябал бумагу пером, периодически обмакивая его в чернильницу, старательно выводя каждую букву.

- Возраст?

- Двадцать восемь лет.

- Итак, перед нами Панкурт Мольх двадцати восьми лет роду, граф, сыскарь его величества короля Ровида, проживающий в собственном замке города Киоса королевства Гардарии. Всё верно?

- Да, всё верно. Так и есть! Я ничего не...

- Стоп, стоп, стоп! - выставил ладонь Бартольд, - Ещё не всё. При аресте не было обнаружено никаких документов, ничего, что указывало бы на твоё происхождение. Что скажешь по этому поводу?

- Я не помню. Пил в корчме, веселился. Всё как в тумане. Правда, не помню.

"И именную печатку, где-то потерял" - с горечью вспомнил Мольх. - "Где меч, одежда, деньги, лошадь? Где кристалл зова?".

Бартольд вздохнул, отложил лист, порылся в кипе бумаг, выдернул один листок наугад.

- Свидетельства против тебя всё множатся и множатся. Все - не в твою пользу. Вот, к примеру: "...я являлся свидетелем, как человек, никак себя прежде не называющий, подбежал к охране княжича Кадроша, ударил стражника кувшином, выхватил кифару из рук и с силой ударил княжича по голове музыкальным инструментом. Тот упал на пол без сознания. Далее, он затеял драку с охраной, завладев мечом одного из стражников, и замахнулся по-боевому, с целью убить противника...". Или вот: "...ударив княжича Кадроша по голове кифарой, он сопротивлялся аресту, сломал мне руку, так же вцепился зубами мне в шею, едва не прокусив до крови..." - это объяснительная одного из стражников. Да ты вооружённый бандит!

- Не может быть! Это какой-то абсурд... - сказал Мольх уже чуть тише.

- И таких показаний уже больше семидесяти! - громко сказал Бартольд. - Показания примерно одинаковые, разница лишь в незначительных деталях. А теперь давай повернём дело следующим образом. Допустим, просто допустим, что все свои данные ты привёл верно. Ты - действительно граф Панкурт Мольх, сыскарь его величества короля Ровида...