Николай Романецкий - Дельфин в стеарине

Я встал и вышел в приемную. Сел на стул, куда Катя обычно сажала клиентов. Она посмотрела на меня с удивлением.

– Скажи мне, Катя… Возможно ли такое, чтобы изготовители нашего Поля получали от него информацию о той работе, которую он ведет.

Катя явно сдержала улыбку – губы ее некоторое время были тонкими и неподвижными.

– У тебя конспирологическое мышление, – сказала она наконец. – Зачем это им нужно?

Я объяснил.

Она пожала плечами и обратилась к своей консоли нашего общего компьютера.

– Ты поставил пароль? – спросила она через пару минут.

– Поставил. Я тебе уже как-то говорил… Меньше знаешь – лучше спишь.

Она снова пожала плечами:

– Да я не против… Хорошо, я устрою проверку на наличие изначально инсталлированных шпионских программ. И потрачу часть полученных денег на новую защиту. Но гарантий, как ты понимаешь, нет. Что я могу противопоставить целой корпорации? Я как-то хотела устроиться в «Бешанзер», посылала им резюме. Отказали. – В голосе Кати зазвучала неподдельная обида.

Я утешил ее, погладив по голове, и вернулся в кабинет.

Ситуация вроде бы становилась гораздо сложнее, но, поразмыслив, я понял, что она ничего не меняет. Если меня наняли, чтобы с моей невольной помощью понаблюдать за работой Поля, я все равно должен заниматься расследованием предполагаемых убийств. Если же я накручиваю себя собственными фантазиями, должен заниматься расследованием тем более. Есть и третий вариант – так сказать, промежуточный: убийца существует и будет красть информацию, чтобы узнать, насколько я к нему приблизился.

В общем, надо продолжать начатую работу. И не слишком посвящать в нее Поля. Так, кстати, и гипотетические козни «Бешанзерсофта» раскроются – если я нанят для липового расследования, обязательно кто-нибудь поинтересуется, почему я не пользуюсь помощью ИскИна.

Решение было принято. И я взялся за его реализацию – за план неотложных розыскных мероприятий.

План неотложных розыскных мероприятий… Это он так красиво называется, но на сей момент у меня получилось всего два пункта:

1. Позвонить Антону Константинову, узнать про алиби и попросить выяснить имя Бердниковского любовника.

2. Позвонить Марьяне, извиниться за вчерашнее расставание и выяснить, не ушла ли обиженная девица в пампасы.

Очень богатый план. А главное, очень многообещающий. Если с него начинается дорога в радостное и успешное будущее детективного агентства «Макмез», я буду поражен. Благородный дон поражен – в самую пятку. Тем не менее, чем пока богаты, на том и стоим…

Я решил начать с пункта два.

Вытащил из кармана мобильник, понажимал кнопочки, набирая текст эсэмэски «Привет! Могу ли я тебе позвонить?», нашел в памяти номер, отправил. Получил сообщение: доставлено.

Удобная штука, надо сказать, эти эсэмэски! Вроде бы общаешься с человеком, а вроде бы и не общаешься! Писать буквочки – не то что произносить слова. Психологически проще! Представляю, насколько легче стало мириться поссорившимся влюбленным, когда появились эсэмэски. И вовсе человек не переступает в данном случае через собственную гордость… Это я не про себя. Мы с Марьяной не влюбленные и не ссорились. А вот с Катей бывало. Поссоришься утром, она в офис, а ты на дело. Побегаешь по городу за какой-нибудь разукрашенной и ароматизированной блондинкой. Пока она в парикмахерской сидит, покуришь в машине или на скамейке неподалеку. Да и наберешь сообщение… Ты еще не обедала? – Нет. – Сходи пообедай, я нескоро вернусь… С десяток печатных слов, а вроде и помирились. По крайней мере, у нас с Катей так было не раз.

Мобильник пискнул – пришла ответная эсэмэска. Я не люблю голосовой режим получения сообщений и всегда выставляю в опциях сигнальный…

«Да», – отвечала Марьяна.

Я позвонил.

– Привет, кусок Максок, – отозвалась Марьяна.

– Привет, лоханка Марьянка!

– Какая муха тебя вчера укусила? Умчался будто на пожар.

Я мысленно хмыкнул – пожар и был, только без дыма и огня. Но руины остаться могли. На полном серьезе…

– Прости! Воспоминания радостного детства набежали.

– Из-за музыки?

– Да. У тебя так не бывает?

Она помолчала секунду:

– Бывает… – И добавила: – Ладно, уже простила.

– Наш уговор остается в силе?

– Да.

У меня отлегло от сердца.

– Только мне деньги не нужны.

Я насторожился:

– Чего же ты хочешь?

– Хочу иногда с тобой в «Северной Венеции» поторчать. И послушать эту членоголовую сингершу. Как ее?.. Земфира?

– Это не Земфира. Она всего-навсего поет песни Земфиры.

– Неважно. Ты согласен?

«А что мне еще остается?» – подумал я.

– Да. Только не каждый день.

– Каждый – быстро надоест. – Марьяна рассмеялась. – У меня, кстати, есть первое донесение. На работе лоханки треплются, что у Шантолосовой любовь-морковь с Кавказцем. Видели их где-то парочкой.

– Кавказец – это Карачаров?

– Э-э… – В голосе Марьяны послышалось разочарование. – Так ты уже в теме?

– В теме. Но это неважно. Именно такие вещи меня и интересуют. Кто с кем спит, кто о ком что говорит…

– Грязная у тебя работенка.

– Уж какая есть!

– Ладно, кусок Максок. Еще что узнаю, тут же звякну. А ты планируй свободный вечерок.

Я выключил мобильник. И поморщился – у меня было четкое ощущение дежа вю. Как будто со мной только что разговаривала Инга, конь в малине! Как будто впереди ждет… Нет уж, об этом мы думать не станем, не станем, и все!

Чтобы отвлечься от мысли об Инге, я коснулся клавы, переключая компьютер в режим интеркома:

– Катенька! Будь добра, свяжи меня со вчерашним клиентом. С Константиновым. И разговор наш, будь добра, запиши.

– Одну минуту, – ответила Катя.

Вскоре видеомаска Поля на триконке сменилась физиономией нашего нанимателя.

– Здравствуйте, Максим!

– Здравствуйте, Антон! Вот я и позвонил. Не рано?

– Наполовину. Обо всех членах совета я разузнать еще не успел, но частично информация есть. К сожалению, она вас не обрадует. В тот вечер, когда погиб Бердников, не имеют алиби Полина Шантолосова, супруги Зернянские, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Во втором случае так же не имеют алиби Полина Шантолосова, Анита Зернянская, Георгий Карачаров и ваш покойный слуга. Я в оба вечера сидел дома, но поскольку живу один, свидетелей у меня нет. У Шантолосовой и Карачарова в обоих случаях взаимное алиби, которое по существу, как вы понимаете, алиби не является. Достаточно было договориться. Что касается Зернянской, то в первом случае, по ее утверждению, они с супругом ходили в ночной клуб «Сириус». Когда погиб Зернянский, она оставалась дома. – Константинов развел руками. – Так что вся эта информация вам не поможет. Возможно, у других членов совета директоров, с которыми я еще не работал, алиби будет, и тогда ваша задача не усложнится. Но и не упростится. Впрочем, и так набор подозреваемых достаточно велик. Есть ли дальнейшие задачи?