Ирина Молчанова - Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид

Лицо обожгло, как от дыхания огнедышащего дракона. Девушка с трудом разлепила глаза. Она все еще была на руках у Влада. В помещении, где они находились, повсюду на стенах блестели зеркала или серебристые панели, глаза резало от яркого света.

— Номер! Любой, — отрывисто произнес Влад.

— У нас есть… — послышался приятный женский голос, но молодой человек грубо оборвал: — Я сказал — любой!

На мгновение он поставил девушку на ноги, одной рукой придерживал ее, другой рылся в кармане своей куртки, пока не выудил оттуда кредитку.

В глазах потемнело, Катя уцепилась за него, и последнее, что она почувствовала, как он подхватил ее.

Она пришла в себя от звука голоса.

Влад просил посмотреть на него и еще что-то говорил, но ей никак не удавалось уловить смысла.

Дышать стало легче, и на плечи перестала давить тяжесть.

— Не так я себе все это представлял, совсем не так, — различила она негромкое бормотание. — Не очень-то романтично…

Катя приоткрыла глаза.

Она сидела на банкетке в ванной комнате из белого кафеля, а Влад ее раздевал. Пальто, шарф лежали рядом на полу. В белоснежную ванну наливалась вода, зеркала запотели от пара.

Пальцы молодого человека взялись за пуговицы на юбке. Катя заметила, что сапог на ней уже нет, от легких прикосновений быстрых рук тело закололо сотнями тоненьких иголочек.

Он стянул с нее юбку, затем колготки. На его сосредоточенном лице промелькнула нерешительность, руки замерли на талии, пальцы скользнули под резинку трусиков, и тогда он поднял на нее глаза. Их взгляды встретились.

Казалось, заледеневшая в венах кровь бурным потоком хлынула по венам, тело затрясло в ознобе.

Влад отдернул руки и, потупившись, произнес одно лишь слово:

— Свитер.

Это походило на что-то вроде: «Позвольте вашу шубу». Только он не дождался, пока она позволит, сразу стащил свитер, а потом подхватил ее на руки и опустил в теплую воду.

Вода показалась кипятком, Катя схватилась за бортики ванны в попытке выбраться, но ей на плечо, синеватое от удара машины, легла рука Влада.

«Мало было мне купания в ледяной воде, теперь меня решили сварить», — переставая сопротивляться, горестно подумала девушка.

— Потерпи, — попросил он, усаживаясь рядом на корточки, — будет лучше.

Он выглядел таким уверенным и спокойным, как будто прыгать за девушками в люк с ледяной водой было для него привычным делом.

Катя тронула рукав его мокрой куртки в немом вопросе, не собирается ли он снять одежду, но молодой человек беспечно отмахнулся:

— Со мной все хорошо, закаленный организм.

И снова она ему верила. Его не трясло от холода, не было даже намека, будто он чувствует себя некомфортно.

Влад запустил руку в воду и вынул пробку.

— Нужно постепенно поднимать температуру воды, пояснил он, открывая кран.

Катя прижала колени к груди. Под его взглядом она чувствовала себя неловко. Даже в полуобморочном состоянии ее волновали условности. И от этого она казалась себе ужасно глупой и закомплексованной — с головой, полной предрассудков.

Раньше она думала, что если с каким-то парнем у нее зайдет так далеко… она непременно будет в своем лучшем белье. Глядя сейчас сквозь прозрачную воду на белый бюстгальтер и черные трусы, вообще из разных комплектов, ее обуревали странные чувства.

— Все будет хорошо, — негромко произнес Влад. Он устроил руки на бортике и, не спуская с нее взгляда, положил на них голову.

Прежде ей доводилось видеть его лишь в вечернем полумраке, но уже тогда она решила, что никого красивее не встречала. В ярком свете лампочек красота ничуть не померкла, напротив, стала какой-то нереальной, слишком идеальной для обычного человека.

Так и хотелось спросить: «Кто ты? С какой планеты?» Она же молча смотрела в зелень глаз словно на пруд, покрытый тиной в солнечный день, и ее затягивало, как в болото. В темноте цвет его глаз был другим, больше походил на изумруд или листья лопуха, иногда взгляд становился по-звериному пугающим, загорался как у дикого кота. Но при ярком свете в его глазах царило солнечное лето, безмятежное и прекрасное.

В ее тело вонзались иголочки, мертвенно-бледная кожа постепенно розовела. Навалилась усталость, Катя уткнулась лбом в колени и закрыла глаза.

— Не засыпай, — попросил Влад и взял с полочки белую губку и блестящие бутылочки. — Вода в канализации грязная, поэтому… — Он не договорил и протянул ей одну из бутылочек с голубой жидкостью.

Она смотрела на гель, но поднять руку и взять его была не в силах. Конечности вдруг стали неподъемно тяжелыми, как если бы к ним приковали по огромной гире.

Влад нерешительно повертел бутылочку в пальцах и негромко сказал:

— Если ты позволишь…

Катя еле заметно кивнула. Хотелось спать, и стало наплевать, подумает ли он, что ее трусы с бюстгальтером не сочетаются, или еще о чем-то…

«Лучше или хуже наше знакомство уже все равно не сделать», — смыкая веки, подумала девушка.

Перед глазами расплывались радужные крути, она проваливалась в сон, ощущая, каким легким, невесомым делается тело. И осторожные прикосновения скользкой губки к ее коже казались частью этого разноцветного полусна.

Глава 7

Златовласый ангел

Девушка проснулась от запаха малины. Рот наполнился тягучей слюной, сладкий аромат раздразнил обоняние.

Катя лежала в белом махровом халате под двумя одеялами на огромной кровати, окруженная грелками, как новогодняя елка подарками.

Влад сидел рядом на стуле, одетый все в ту же мокрую одежду. Только куртку снял, оставшись в бежевом свитере с засученными до локтей рукавами. Неподалеку от стула лежала ее сумка, которую она уронила рядом с люком. На тумбочке стоял блестящий чайник, кружка на блюдце, ложечки, банка малинового варенья, банка меда и какие-то лекарства. Номер освещал один торшер с противоположной стороны кровати.

Хотелось пить. Катя высунула из-под одеяла руку и, сама не зная зачем, тронула чайник. Она беззвучно вскрикнула и отдернула обожженную ладонь.

Влад встрепенулся.

— Горячий, — запоздало предупредил он и молниеносно обхватил ее запястье обеими руками. Его прохладные губы прижались к ладони. Жжение прекратилось, а когда молодой человек отстранился, бережно положив ее руку на одеяло, краснота с ладони бесследно исчезла.

Девушка не помнила ни одного человека, который относился бы к ней когда-нибудь с такой же нежностью. Сердце сжалось от благодарности и еще чего-то непонятного. Но столь сильного, что голова закружилась и дышать стало тяжело, как будто на грудь навалилась могильная плита.