Майкл Муркок - Буревестник

Он передал табличку альбиносу, и тот молча принял ее.

– Запомни заклинание, – тихо сказал Сепирис, – а потом уничтожь табличку. Но помни, воспользоваться этим заклинанием ты можешь только в самом крайнем случае, поскольку, как я уже предупреждал тебя, братья Буревестника, возможно, не захотят тебе помогать.

Элрик не без труда сдерживал владевшие им эмоции. Мунглам отправился отдыхать, а он еще долго разглядывал руну, запоминая не только ее звучание, но и повороты логики, которые ему необходимо было понять, а также пытаясь представить себе то умственное состояние, в которое он должен себя привести, чтобы заклинание было эффективным.

Когда и он, и Сепирис были удовлетворены, Элрик позволил рабу отвести его в спальню, но сон никак не шел к нему, и он всю ночь провел, мучительно ворочаясь с боку на бок. Когда утром раб пришел его будить, Элрик был уже одет и готов к путешествию в Пан-Танг, где собрались Герцоги Ада.

Глава четвертая

Элрик и Мунглам ехали по разоренным землям Запада на мощных нихрейнских жеребцах, которые, казалось, не знали ни усталости, ни страха. Нихрейнские кони были превосходным подарком, потому что кроме колоссальной выносливости и силы обладали и еще одной способностью. Сепирис сказал им, что эти жеребцы не полностью принадлежат к земному миру, а их копыта касаются не земли, а поверхности, находящейся в другом измерении. А потому возникало впечатление, что они скачут по воздуху или воде.

Повсюду перед ними разворачивались жуткие сцены. Как-то раз вдалеке они увидели, как злобная толпа разоряла деревню перед замком. Сам замок был охвачен огнем, а на горизонте дым и огонь извергала гора. Хотя грабители внешне были похожи на людей, на самом деле это были выродившиеся существа, которые с одинаковым усердием проливали и пили кровь. Элрик и Мунглам увидели, что возглавляет их, хотя и не присоединяется к оргии, мертвец на живом конском скелете, украшенном яркой сбруей. На голове мертвеца был золотой шлем, а в руке он держал пламенный меч.

Они объехали это побоище стороной и помчались дальше сквозь туман, у которого был цвет и запах крови. Он пересекали реки, запруженные мертвыми телами, проезжали мимо шелестящих лесов, которые словно пытались их догнать. Небеса над ними нередко были наполнены жуткими крылатыми существами, на которых восседали еще более жуткие всадники.

Им попадались группы воинов, на многих из них были доспехи и украшения покоренных народов, но, судя по их лицам, они предались Хаосу.

Они убивали их или объезжали стороной, в зависимости от обстоятельств, и когда они наконец добрались до утесов Джаркора, то увидели море, за которым находился остров Пан-Танг. Они знали, что проехали по земле, которая в буквальном смысле стала воплощенным адом.

Не останавливаясь, Элрик и Мунглам погнали коней по воде к напитанному злом острову, на котором Джагрин Лерн и его жуткие союзники готовили свой огромный флот к сражению с морскими державами, намереваясь разбить их, а потом отправиться на завоевание Юга.

– Элрик! – крикнул Мунглам, перекрывая вой ветра. – Может быть, нам стоит быть поосторожнее?

– Поосторожнее? Какая в этом необходимость, если Владыки Хаоса уже наверняка знают, что их бывший слуга стал перебежчиком и собирается сразиться с ними?

Мунглам поджал губы – яростное, безумное настроение Элрика пугало его. Мало радовало его и то, что Сепирис средствами белой магии, имевшимися в его распоряжении, заколдовал его короткий меч и кинжал.

Над островом висела какая-то особого рода темнота, она постоянно смещалась и изменялась.

Они оказались в этой темноте, когда жеребцы поскакали по крутому скалистому берегу Пан-Танга, острова, которым всегда правило черное жречество, мрачная теократия, которая горела желанием уничтожить легендарных императоров-чародеев Мелнибонэ. Но Элрик, последний из этих королей, не имевший ни земли, ни подданных, знал, что темные искусства были естественным и законным промыслом для его предков, тогда как эти человеческие существа стали поклоняться нечестивым богам, которых даже не понимали толком.

Сепирис показал им маршрут, и теперь они скакали по охваченной смутой земле к столице – Хвамгаарлу, городу Кричащих Статуй.

Пан-Танг представлял собой скалу зеленого обсидиана, по которой пробегали вспышки света. Эта горная порода казалась живой.

Вскоре они увидели вдалеке высокие стены Хвамгаарла. Когда они подскакали ближе, перед ними, словно из земли, поднялась армия воинов в черных капюшонах, распевавших особенно жуткую литанию.

У Элрика не было на них времени. Он узнал в них воинов-жрецов Джагрина Лерна.

– Прыгай, конь! – крикнул он, и нихрейнский конь вознесся к небесам, преодолев ряды пораженных жрецов одним фантастическим прыжком. Мунглам сделал то же самое. До ушей жрецов донесся издевательский хохот всадников, которые поскакали дальше к Хвамгаарлу.

Некоторое время на их пути не встречалось никаких препятствий, поскольку Джагрин Лерн явно рассчитывал на то, что его жрецы хотя бы на какое-то время задержат эту пару.

Но когда до города Кричащих Статуй оставалось меньше мили, земля зарокотала, ее поверхность начала трескаться. Это не очень обеспокоило их, потому что копытам нихрейнских скакунов земля была не нужна.

Небеса над их головами стали клубиться и сотрясаться, темнота наполнилась прожилками люминесцирующей черноты, а из трещин в земле стали выпрыгивать монстры.

Львы ростом в пятнадцать футов с головами коршунов надвигались на них, предвкушая утоление голода; их перистые гривы трепал ветер.

К удивлению испуганного Мунглама, Элрик рассмеялся, и тогда Мунглам уверился, что его друг сошел с ума.

Но Элрику просто была знакома эта кровожадная стая, поскольку она была создана его предками много столетий назад для их собственных целей.

Судя по всему, Джагрин Лерн обнаружил эту стаю на границах между Хаосом и Землей и теперь использовал ее, не зная о том, как они появились на свет.

С бледных губ Элрика сорвались древние слова – он дружески обращался к огромным птицезверям.

Они остановились и неуверенно оглянулись, не понимая, кому теперь должны подчиняться. Монстры молотили своими оперенными хвостами, то выпуская, то вбирая когти, прорезавшие глубокие царапины в камне.

Воспользовавшись этим, Элрик и Мунглам проскакали между тварями, и в это время гулкий сердитый голос разорвал небеса, выкрикнув на высоком слоге Мелнибонэ приказ:

– Уничтожить их!

Один из птицельвов неуверенно прыгнул в их сторону. За ним последовал другой, и наконец вся стая пустилась за ними.

– Быстрее! – шепнул Элрик своему нихрейнскому жеребцу. Однако расстояние между ними и монстрами сокращалось.