Сара Бет Дерст - Лед

— М-м-м. Хорошо. Теперь добавь формулу, чтобы прибавить два месяца ко времени начала спячки, чтобы вычислить финальную стадию беременности.

Он так и сделал.

— Можешь распечатать эту страницу?

— Уже начал.

Загудел принтер, и Касси переметнулась к нему:

— Как медленно.

— Он струйный. Оставь его в покое.

— Ты думаешь, я всю технику тебе разломаю, да?

Оуэн пожал плечами:

— Я не такой уж и чайник.

— Но ты легко возбудима.

Она выдернула страницу, не дождавшись окончания работы; чернила смазались. Шагая по комнате, Касси вглядывалась в листок.

— Пометь колонку «Предполагаемые роды» и отсортируй данные по дате и месту. Сначала даты. Пожалуйста.

Он так и сделал. Получив все нужные страницы, Касси присела на табурет и, жуя нижнюю губу, принялась читать. Сработает ли это?

Оуэн прочистил горло:

— В гранте ничего не было про предсказания родов. Это, конечно, дело твоего отца, но не думаю, что нам разрешат поменять основные предпосылки исследования.

— Хм-м… — Она слушала его вполуха. Иногда роды должны были происходить почти одновременно на большом расстоянии друг от друга, но выглядело все небезнадежно. Если бы у него был маршрут от Гудзонова залива… Проложить такой маршрут и обновлять его, подстраиваясь под изменения на ходу, будет непросто. Тут понадобится кто-то, обладающий необходимыми знаниями и навыками…

Оуэн ждал ответа. Касси улыбнулась ему:

— Можешь распечатать для меня еще несколько файлов?

Касси свернула спальник и положила его вместе с водонепроницаемым бивачным мешком в нижний отсек рюкзака. На этот раз она собирала полный набор для экспедиции, готовясь к долгим переходам по льду. Она брала с собой пакеты с высушенной и замороженной едой, овсяные хлопья, орехи, сушеные фрукты. Если ее план сработает, она каждый день будет выходить на паковые льды. Всю жизнь она мечтала о таком!

Она паковала вещи, и перед ней возник папа. Его разъяренное лицо по цвету напоминало бушующую лаву. Он ткнул в нее пальцем:

— Ты не идешь. И это не обсуждается.

Она осмотрела походную печку и проверила топливный насос. Она не собиралась ссориться с отцом.

— Я не позволю тебе разрушить свою жизнь.

— Это мне выбирать. — Она старалась говорить спокойно: неизвестно, когда они увидятся в следующий раз. Ей не хотелось прощаться в гневе.

Он схватил ее за руку:

— Касси, я просто хочу того, что лучше для тебя.

Она вырвала руку. Повернувшись к отцу спиной, она продолжила паковать вещи, привычно заворачивая тяжелые предметы в одежду.

— Я знаю, что ты бы поступил иначе, но…

Гейл всплеснула руками; мелькнули алые ногти.

— Кассандра, тебе не надо уходить. Ты выполнила мое обещание. У него нет над тобой власти.

Она покачала головой. Она возвращалась не из-за обещаний, и не из-за бабушкиной сказки, и не чтобы спасти маму.

— Я хочу вернуться к нему.

Оуэн без слов протянул ей пачку распечатанных документов. Она поблагодарила его и положила бумаги в рюкзак. Оглядев стол, она нашла ледобур и положила его в боковой карман.

— Касси, — папа понизил голос. — Он ведь даже не человек. Ты сама говорила, что не знаешь, как он выглядит, когда перестает быть медведем. Ты не знаешь, что он из себя представляет.

Она не собиралась ссориться с папой.

Касси молча прошла через лабораторию в ванную, захлопнула дверь и пихнула в рюкзак зубную щетку, дезодорант и шампунь.

— Я отлично знаю, что он из себя представляет, — крикнула она через дверь. — Он Медведь, и он мой муж.

Она принялась рыться в шкафчиках, пока не нашла еще один предмет: упаковку противозачаточных таблеток, которую оставила стажерка, работавшая тут до Джереми. Она упаковала таблетки и застегнула сумку.

Распахнув дверь, она добавила негромко:

— Из уст человека, женившегося на дочери Северного Ветра, эти слова звучат несколько лицемерно.

У него отвисла челюсть, и Касси шмыгнула мимо него.

— Оуэн, а остальные карты у тебя?

— Погодите минутку, юная леди… — Отец поспешил за ней.

Из своей комнаты появился Макс:

— Что тут происходит? Касси, девочка? — Он прошел за Касси и ее папой назад, где их ждала Гейл. — Что она делает?

— Разрушает свое будущее, — отозвался папа.

— Следую за своим будущим, — поправила его Касси. Оуэн протянул ей стопку карт и потом, бросив короткий взгляд на ее отца, удалился из комнаты.

— Твое будущее здесь, — сказал папа. — У тебя здесь семья, друзья. Ты бросаешь все, чтобы быть с этим своим «мужем». Ты не пойдешь в колледж. Ты оставляешь свои цели. А как насчет твоих планов профессиональной карьеры здесь, на станции? Ты всегда говорила, что хочешь этого.

Касси надела шапку и застегнула парку. В подмышках начал собираться пот.

— Я зря надеялась, что ты поймешь. В конце концов, это ведь ты оставил свою жену в замке троллей.

— Боже милостивый, Касси! Я сделал это ради тебя. Ты родилась, и мне надо было сберечь тебя. Я просто не мог отправиться на край земли, мне надо было тебя воспитывать! — Он ударил кулаком по столу; рассыпались бумаги, а Оуэн подпрыгнул на месте. — Ты думаешь, мне было легко сделать этот выбор?

Это не был выбор; это была трусость. Иначе почему он лгал ей все эти годы и в итоге упросил бабушку рассказать ей все? Стыд часто принуждает людей к действиям. Она знала, что отец жалеет, что не спас Гейл. Она слышала сожаление в его голосе тогда, ночью, когда подслушала их разговор. Она перебросила рюкзак через плечо.

— Я запрещаю, — отец встал в дверях. — Ты не ведаешь, что творишь.

Касси повернулась к матери:

— Скажи ему.

— Но я не… — начала Гейл.

— История повторяется, — сказала Касси. — Твой отец тоже не хотел, чтобы ты уходила.

Гейл в потрясении смотрела на супруга.

— Но это не то же самое, — запротестовал он.

Однако Касси видела, что мама поняла ее. Это было то же самое. Касси наблюдала за маминым лицом, пока отец бушевал. Каждую ночь ее мать просыпалась от собственных воплей: она боялась, что ее снова запрут в замке троллей. Разве она позволит, чтобы ее дочь удерживали где-то против ее воли? Касси не знала ее настолько хорошо, чтобы быть уверенной наверняка, но подозревала, что нет, не позволит.

Гейл дотронулась до его руки своими алыми ногтями:

— Ласло, отпусти ее.

Он в ужасе повернулся к ней:

— Ты понимаешь, что говоришь? Ты хочешь отправить нашего единственного ребенка, нашу малышку, назад, чтобы ею распоряжался какой-то медведь?