Владимир Мясоедов - И имя мне – легион

— Маг, маг, — согласился с ним я и показал запястье с татуировкой. — Сардас. Самоучка.

— А направление? — не отставал детина.

— Да уж не погодник, — я со злостью посмотрел на темные облака, из которых мелкими капельками вниз падали осадки. — Целитель. А ты сам-то кто и чего надо?

— Десятник стражи Побережья Оркедис, а надо мне боевого мага или еще лучше, некроманта. Нежить у нас на заставе завелась, да еще, зараза, на благословления священника не реагирует.

Угу. Не реагирует…Что-то я про это читал, но что? А! Вспомнил. После того как до меня дошло, про что именно говорит солдат, Сардас без подсказки встал в боевую стойку, а плетение зонтика сменилось на настоящие доспехи. В этом мире бывает нежить. Разная. И встает она по многим причинам. Но нежить, которую не в силах упокоить светлый священник, имеет только одно объяснение. У нее индульгенция от светлых сил на проведение мести. И кому попало, ее не дают. Покойный должен был быть, во-первых, праведником, во-вторых, невинноубиеным в третьих убиенным не просто так, а крайне зверски, ну и в четвертых тело должно быть осквернено.

— Знаешь, если ты непричастен, то покинь службу, — посоветовал я вояке. — Да просто дезертируй на пару дней или недель. Уверен, потом тебя оправдают.

— Да ты что! — возмутился десятник. — Я на этот пост поставлен приказом и без приказа его не покину, защищать Побережье это мой долг!

— Как хочешь, — пожал я плечами, — в конце концов, не я здесь развел пылающую праведным гневом нежить…Да и раз ты еще жив, то скорее всего и не ты, а значит бояться тебе ее не стоит, она постороннего не тронет.

— Сам знаю, — вздохнул рыцарь, — мне на курсах для командиров наставники читали уроки по магии…Тем более, она уже убила двоих и на этом вроде успокоилась…Но должен, же кто-то убрать эту тварь с территории заставы!

— Ну и чего у вас тогда завелось? — осведомился я у образованного солдата больше ради интереса.

— Кровавый вестник, — со вздохом признал десятник. — От этого позора теперь вовек не отмоюсь. Так как, поможешь?

В принципе тот же призрак. Вот только не боится света, благословлений и серебра…Короче без темной магии его не упокоишь, да и сбежать от такого покойного затруднительно. Цель свою он отыщет почти всегда и почти везде…Правда кроме своих убийц он никем не интересуется и на других не нападает, разве что в целях самозащиты, если упокоить попытаются раньше, чем он выполнит свой долг.

— Ни-ни, — замотал я головой, — не та у меня специализация. Совсем не та.

Зачем мне влезать в дела посторонних? Опыт…ага. Как же. Лучше я от этого опыта воздержусь. Не нужны мне душещипательные истории ни от призрака, ни от солдат. Вдруг еще чего лишнего узнаю…а на праведника я не тяну, да и пытать лишнего свидетеля никто не будет. Бритвой по горлу и в колодец, и пусть на том свете судья мертвых разбирается…Он, вроде бы, как и наша земная Фемида абсолютно беспристрастен. То есть ему почти все по барабану и в суть дела не вникает. Тем более, что раз я пробрел мимо заставы и даже не заметил этого, то где-то впереди город. Только бы мимо стены не промахнуться…

Как хорошо оказаться под крышей! Пусть я и лишен собственного тела, но если уж приходиться разделять, пусть и частично, ощущения Сардаса, то поневоле возрадуешься такому радостному факту как наличие каменного свода над головой. Первые сутки пребывания в городе, которому при строительстве какой-то умник дал поэтическое название Волнолом, я, а вернее полуэльф, банально продрых. Кажется, скитания по лесам утомили его все же посильнее, чем мне казалось. Второй день был посвящен отдыху и откармливанию подростка в нечто более презентабельное, чем скелет в некоторых местах обтянутый мясом. Только на третьи сутки, зевая во весь рот, Сардас выбрался из номера гостиницы и поплелся осматривать город.

За время двухчасовой экскурсии подростку, которому на земле не продали бы алкоголь и сигареты, семь раз успели предложить зайти в бордель или обслужить прямо в ближайшей подворотне, пять раз курнуть какой-то травки, семнадцать раз пытались завязать пьяную беседу или затянуть в кабак и один раз попытались ограбить. Не знаю, кем был тот тот неудачник, что напал на худого полуэльфа, думаю полувеликан. Или полутроль. Или просто стероидов, если они здесь есть, конечно, в детстве переел. Одним словом груда мышц, на груди которой была распахнута кожаная жилетка, способная послужить чехлом для мотоцикла, попыталась неожиданно проворно двинуть мне своей лапищей по голове. Попал бы, убил Сардаса на месте. К счастью полуэльф успел услышать какой-то шум, а реакция на угрозу после стычки с памятной лесной тварью у меня одна. Сначала самый прочный доспех кастуем, потом разбираться будем. Разобрались мы с этой тушей быстро. Всего десяток ударов на сверхскорости и неудачливый грабитель оседает на землю, потеряв сознание и половину зубов. Чтобы достать до его челюсти Сардасу пришлось подпрыгнуть. Легче бы было, конечно, присесть и ударить в пах, но с возможностями одержимого это чревато кастрацией, а мне в этом городе еще, я надеюсь, жить, так что такая слава и даром не нужна. Быстрый обыск тела, который даже без моей подсказки провел Сардас, результатов не дал. Громила вышел на охоту без кошелька. В ножнах на поясе нашелся, правда, здоровенный тесак, чье тупое и иззубренное лезвие было предназначено скорее для проламывания, чем для разрезания чего-либо. Прицепить бы к нему ручку и полуэльф обзавелся бы небольшим щитом как раз по его габаритам. Так или иначе, но трофей было решено взять, а то из нормального оружия у полукровки был только достопамятный кинжал стражника да мои умения.

Особо тщательному осмотру подвергся рынок, на котором торговали в основном тем, что нужно пирату, пардон, каперу в его нелегком ремесле и тем, что этот самый капер привозил из набегов. Груды холодного оружия соседствовали с бухтами канатов разной толщины, весла длинной в несколько метров лежали прямо поверх гигантских брезентов серого цвета, в которых я после некоторого замешательства признал паруса. Чай и пряности империи Сянь на развес и в фирменных бумажных пакетиках с непонятными иероглифами, дешевые и дорогие украшения, снятые с кого-то лежали вперемешку с грудами амулетов от морской болезни, акул, кракенов и прочих морских напастей. Был даже рынок рабов, где торговали самими источниками богатств города — сяньцами. Азиаты как азиаты, только бледные слегка почему-то. Большинство из них, кстати, к своему положению, относилось пофигистически, судя по непроницаемым лицам с легкой гримасой скуки, только группа скромно, в значении скупо, одетых молоденьких девиц, к которой изредка подходили покупатели и на которую с интересом глазели все остальные, заметно нервничала.