Мелисса Марр - Роковая татуировка

И Айриэл подчинился. Отпустил и сделал шаг назад так резко, что ей пришлось схватить его за руку, чтобы не упасть. Еще одно унижение.

— Уведи ее отсюда, — сказал кому-то Ниалл. Тут же из толпы незнакомцев вышел Сет, взял Лесли за руку — непривычно ласково — и отвел в сторону от Айриэла.

А тот низко, в пояс поклонился ей. И повторил:

— Скоро, любимая.

Лесли вздрогнула.

Ей хотелось бежать опрометью из этого клуба. Но ноги не слушались. Она и идти-то могла с трудом, когда Сет повел ее к выходу.

Глава 13

Они прошли несколько кварталов и были уже возле магазина «Мир комиксов», когда Лесли нашла в себе силы наконец заговорить с Сетом. Тот не был ей другом — сам так захотел, и все же она доверяла ему больше, чем прочим знакомым парням. И высоко ценила его мнение.

— Прости меня, — сказала она.

Подняла на него взгляд и сразу отвернулась — таким гневным было у него лицо. И вздрогнула, когда вслед за этим он схватил ее за руку. Хотя она знала, что Сет ее не обидит. Он не из таких.

— За что простить? — Сет поднял бровь.

Лесли остановилась.

— За то, что устроила сцену. Вела себя с тобой и Ниаллом как последняя дура…

— Перестань. — Он покачал головой. — Ты не виновата. Это все Айриэл. Ты уж держись от него подальше, если где-нибудь встретишь, ладно? Уходи при возможности. Не беги, просто сворачивай в другую сторону.

Лесли молча кивнула, и Сет выпустил ее руку.

Знал он больше, чем говорил, в этом она была уверена. Может, Айриэл — участник какой-то банды? О настоящих бандах в Хантсдейле слышать не доводилось, но это не значит, что их не было.

Сет, однако, явно не собирался посвящать ее в подробности. А спросить она не решилась. Задала другой вопрос:

— Ты сейчас куда?

— Мы — ко мне.

— «Мы»?

— У тебя есть другое спокойное местечко, где отсидеться перед работой? — спросил он мягко. Лесли поняла, что ответ ему известен.

— Нет, — сказала она, отворачиваясь, чтобы не видеть его понимающего взгляда.

Сет больше ничего не сказал. Но и по этому взгляду было ясно, что он знает, как скверно обстоят дела у нее дома. Стало быть, знает и Айслинн. Они оба знают, что она лжет. И им, и всем остальным.

Лесли сделала глубокий вдох.

— Дома Рен, скорее всего. Поэтому… покоя там не дождешься.

Сет кивнул:

— Милости прошу ко мне. В любой момент, когда понадобится

Она засмеялась:

— Неужели в любой?

Он поднял бровь.

И Лесли поняла, что притворяться нет смысла. Вздохнула.

— Я запомню.

— Поговорить не хочешь?

— Нет. Не сегодня. Возможно, как-нибудь потом. — Лесли заморгала, загоняя обратно подступившие к глазам слезы. — Эш тоже знает?

— О том, что Рен тебя бьет? Или о случае с его дилером?

— Ну… — Ее вдруг затошнило. — Обо всем.

— Да. Знаешь, ей тоже пришлось несладко. По-другому, правда, не так. — Сет умолк.

Он не попытался ее обнять, не говорил бессмысленных слов, как сделали бы для ее утешения многие другие. И она бы наверняка разревелась.

— Понимаю.

Лесли обхватила себя за плечи руками. Она чувствовала, что привычный мир рушится и она не в силах остановить этот процесс.

Давно ли они все знают?

Сет громко сглотнул. И добавил:

— Об Айриэле Айслинн тоже расскажут. Поговори с ней.

— А она со мной поговорит? — Лесли посмотрела ему в глаза.

— Это, конечно, не мое дело, но… — Сет прихватил зубами колечко в губе, затянул его в рот. Помолчал еще немного и закончил: — Чем откровенней вы будете друг с другом, тем лучше для вас обеих.

И тут очнулся черный ужас, встал комом в горле, не давая дышать. Их руки… Нет, она не может, не хочет об этом думать! В последнее время все пережитое отодвинулось куда-то — пусть там и остается. Полное бесчувствие, вот что ей нужно.

Она прибавила шагу.

От воспоминаний не убежишь, но лучше думать, что сердце колотится от бега, а не от ужаса, всплывающего из памяти.

Лесли перешла на бег.

Сет тоже побежал. Шаг в шаг, не отставая и не опережая. Не пытаясь ни остановить ее, ни заговорить. Со своей всегдашней невозмутимостью — как будто бег по улицам был самым обычным делом.

Остановилась Лесли только на железнодорожной станции, где он жил. Уставилась, тяжело дыша, на один из черных от копоти станционных домишек. Стоя среди травы, чудом проросшей на этой загаженной земле, попыталась собраться с духом для неприятного разговора.

— И много вы знаете? — спросила.

— Я слышал, Рен подставил тебя, чтобы выпутаться самому.

Руки. Смех. Тошнотворно сладкий запах крэка. Боль. Голоса. Голос Рена. Кровь.

Она позволила воспоминаниям захлестнуть ее с головой.

Выдержала. Не сломалась.

Сет пристально смотрел на нее, готовый выслушать все.

Лесли ответила ему таким же твердым взглядом. Кричать и плакать она может во время ночных кошмаров. Но не наяву. Надо держать себя в руках.

Вскинув голову, она спокойно сказала:

— Я выжила.

— Да. — Сет сунул руку в карман, звякнул ключами. — Но если бы мы знали, как плохи дела… до того, как Рен… — На его лице появилось страдальческое выражение. — К несчастью, мы были слишком заняты. И…

Лесли ничего не ответила и отвернулась.

Дверь за ее спиной со скрипом открылась. И не закрывалась — Сет ждал, когда она войдет.

К глазам вновь подступили слезы. И как она ни крепилась, голос все-таки дрогнул.

— Я позже зайду. Через секунду.

Коротко оглянулась через плечо, но Сет смотрел не на нее — в пространство.

— Через секунду, — повторила Лесли.

Ответом был негромкий стук. Дверь закрылась.

Тогда Лесли села прямо на землю. И принялась блуждать взглядом по ярким, веселым рисункам, что украшали стены вагона, служившего Сету домом. Пытаясь сосредоточиться на отдельных линиях, на цветовых пятнах, на чем угодно, кроме страшных воспоминаний.

Она выжила. И будет жить дальше. И ничего подобного больше не случится.

Но тяжело было сознавать, что обо всем, оказывается, знают друзья. Люди, которых она уважает. Разум твердил, что стыдиться ей не следует, и все же…

Было больно.

А боли Лесли не хотела. Она встала и провела рукой по одной из металлических скульптур, похожих на диковинные саженцы, растущие среди цветов во дворе. Стиснула ее острые края с такой силой, что порезала ладонь. Между пальцев засочилась кровь, капая на землю.

Физическая боль наконец вернула ее в настоящее. Заставив забыть о другой, душевной боли.

«Думай об этом моменте, об этом ощущении, — велела себе Лесли. Раскрыла ладонь, взглянула на кровоточащую рану. На пальцах тоже остались порезы. — Думай о настоящем».