Егор Чекрыгин - Возвращение в Тооредаан (новый вариант) (СИ)

— Хееку, сегодня опять пойдешь по постоялым дворам. — Начал он отдавать приказы, едва его подчиненные закончили с легким завтраком. Самому Игииру еда с утра вообще в глотку не лезла, сыщицкий нюх, подсказывал ему, что чужак где‑то совсем рядом, возможно прямо в соседнем доме, или через два дома от него, а вместе с чужаком, там же прячется и блестящая карьера, служба где‑нибудь в столице, благополучие, уважение и почет. — Особое внимание, удели караван–сараю дядюшки Мстоя, а потом осмотри заведения на восточной стороне. Чего искать — сам знаешь. А мы с Раастом, пойдем навестим этого оружейника. Надо будет допросить его лично… Кстати, Рааст, что там с верблюдом? Ты ведь так и не нашел замену? Разберись с этим сегодня же.

…Старик, от сорока до пятидесяти... Судя по одежде и внешности — из осевших в городе степняков. — Оу Наугхо, как учили в Школе Бюро, начал мысленно составлять словесное описание внешности купца, сразу же, как они подошли к нужной лавке, «прокачивая» его образ, чтобы выбрать наиболее подходящую тактику допроса–беседы. — …Купец, скорее всего едва сводит концы с концами. Рост средний, телосложение щуплое. Седой, но раньше кажется, был блондином. Глаза голубые, лицо вытянутое, морщинистое, нос прямой, губы узкие, оттопыренные уши, козлиная бородка. Одет в поношенный, но еще вполне приличный камзол, под ним рубаха, льняная, неотбеленного полотна, жилета нет, на ногах широкие портки и… — мягкие войлочные полусапожки с кожаными галошами — деревенский стиль, не очень соответствует остальному костюму… — больные ноги? Пояс широкий, кожаный. Хм… — еще одна нехарактерная для степняка черта — прямой кинжал горской работы. Возможно тут целая история, а возможно просто способ рекламировать свой товар…

Дальше… Лавка. — Выбор не богат. Товар в основном достаточно дешевый. Почему чужак пришел продавать свой нож сюда? В лавке побогаче ему вероятно бы и заплатили побольше, все‑таки, действительно, вещь необычная. В Мооскаа, за такую диковинку можно было и десяток золотых урвать, а если хорошенько поторговаться, то и сотню. Но да это в Мооскаа, там дураков с шальными деньгами много... Впрочем, Рааст вроде бы говорил, что в других лавках нож покупать отказались? — Интересно почему, вещь не настолько уж дорогая, чтобы побояться потерять деньги при ее перепродаже? Возможно дело не в лавочниках, а в самом чужаке? Он запрашивал слишком большую цену, или не умеет торговаться? — Хорошо бы тоже это выяснить… Теперь — линия поведения... Пожалуй ничего особенного придумывать не надо. На мне все равно офицерский мундир БВБ. Побольше надменности в лице и угрозы в голосе — должен сломаться.

Хозяин и правда, поплыл едва оу Наугхо начал его расспрашивать с видом неумолимой и вездесущей государственной машины. — Ничего нового — когда сотрудник Бюро начинает задавать вопросы, даже самый честный человек, мысленно перебирает все свои грехи, пытаясь понять, чем прогневил богов… Теперь немного отпустим удавку, и даже намекнем на возможную выгоду. О как глазки забегали, …по собственному товару. Выбирает, что бы такое впарить наивному лоху, который еще секунду назад был божьей карой. Подтянем удавочку…

— Не лгать! — Внезапно рявкнул он. — По миру пущу! В каталажке сгною! На дыбе сдохнешь!!!

…Вот так вот. Дивный цвет лица — бело–зеленый. Да еще и Рааст хорошо подыгрывает, так и навис над несчастным купчишкой, как медведь над зайчонком. — Все‑таки есть от этого парня толк.

— …Д–да й–й–я, в–в–ваша м–м–милость… Н–н–нее…

…Похоже перебор. Как бы ценный свидетель копыта не откинул раньше времени. Хотя, — почему такая реакция? Купчина, судя по всему достаточно ушлый, не должен бы вести себя как томная барышня перед разбойниками... Рыльце в пушку?

— Рааст, пойди за прилавок, налей хозяину водички. — Приказал оу Наугхо, слегка подмигнув подчиненному.

Рааст, все‑таки действительно сообразительный парень. Не дав купчине очухаться, мгновенно перемахнул прилавок, и стал там старательно суетиться «ища воду», словно бы позабыв о висящей на поясе фляге.

— Оппаньки!.. — Довольно прогудел он, доставая из‑под прилавка замотанные в рогожу предметы, весьма знакомых очертаний. Развернул обертку… — Наши! Свеженькие. Наверняка ворованные Вон, в месте где штык крепится должен, как блестит. Зачем охотнику штык?

— А скажи‑ка, любезный Ваакаар Барсук. — Очень ласковым голосом, спросил оу Наугхо. — Откуда у тебя в лавке, взялись два армейских мушкета?

— В–ваша милость... — Как это обычно и бывает, попавшись, злоумышленник немного успокоился и пришел в себя. — Бесы попутали... Недосмотрел. Думал, покупаю обычные, а оказалось…

…Врет. В лучшем случае — перепродает ворованное из гарнизонного арсенала оружие. А в худшем — бывшие владельцы этих мушкетов, мертвы. Впрочем — ничего теперь не докажешь, а контрабанда оружия хоть и считается серьезным преступлением, но, как правило, тут, на границе, на нее смотрят сквозь пальцы. Так что купчина понимает, что теперь он у меня на крючке, захочу — дам делу ход, и купчика ждут большие проблемы. Захочу — «поверю» что «недосмотрел»… Надо бы, по–хорошему, и впрямь прижать гада. В допросной он быстро расскажет, и у кого взял оружие, и кому собирался продать. Ну а уж между делом, и про чудной нож и его хозяина все выложит, но… Я не на своей территории, и не знаю, какие люди замешаны в этой контрабанде. Если оружие ворованное, то «вечный полусотник» Тааниир Каб не может быть не в курсе. А тогда и уважаемый комендант Гоор, скорее всего тоже при делах, а мне с ними проблемы не нужны.

— Недосмотрел, говоришь? — Ладно. Может я тебе и поверю, но ты мне будешь должен. Нет. На кошелек даже не смотри, он у тебя недостаточно велик, чтобы меня купить. Но вот если мне вдруг понадобиться у тебя что‑то узнать, или выполнить какое‑то поручение…

— Да–да, ваша милость. Не извольте сомневаться. Я всегда готов сделать все, что вы потребуете…

— Ладно. — Тон Игиира внезапно стал куда более благодушным, словно бы он, от дел служебных, перешел к обычному трепу. — Так что там с ножом тем? Есть еще похожие вещички? …Нет?! …А где хоть найти того бродягу, у которого ты его купил? …Плохо, что не знаешь… А когда это хоть было? Каков он из себя? Во что одет?

— Четыре... Нет, уже пять дней назад. Погонщик... Да обычный такой. Не из наших, правда. Скорее на горца похож, откуда‑то очень издалека. И говорит так… — будто языка толком не знает, больше молчит, да на пальцах показывает. Роста высокого, но не слишком. Этого вот, вашего, примерно на голову пониже будет. Телом крепок, по ухватке видно, что воин. Волосом светел, как солома. Да — волосы короткие очень, даже удивительно. Лицо — обычное такое. Борода тоже короткая, но нестриженая, я такая… — будто недавно выросла… Нет, ни шрамов ни родинок не заметил. Обычное такое лицо. Хотя… Гладкое уж больно, и обветренное так… — будто у горожанина с юга. Это у ваших, когда они в Даар только приезжают, и впервые с нашими ветрами познакомятся, такие лица бывают. Одет... Вот знаете, ваша милость. Только сейчас понял — он во все новое одет был. Но тоже — ничего необычного. Куртка степняцкая, кожаная, под ней вроде рубаха, портки суконные, шляпа. Перевязь и пояс работы лесовиков. Вот эти, как раз, старые были, но очень дорогие, тесненная кожа. В перевязи газыри — двенадцать штук, пулевая сумка, рог, но мушкета при нем не было. Оно и понятно, с мушкетом ему по городу шляться не дадут. На поясе тесак, тоже от лесников, дрянненький. Да, — ни ножа, ни кинжала. Я ему предлагал у меня купить. Он, вроде как начал присматриваться, к шпаге вон той примеривался, но потом сказал что, мол, и так обойдется… Да, вполне уверенно шпагу держал… Нет, на обувь его, я как‑то внимания не обратил, мне из‑за прилавка и ваши сапоги сейчас не видно… Где в городе готовую одежду купить можно? — Так в суконном ряду, ясное дело… Нет. Один он был. Седельные сумки на плече весели, забиты довольно плотно, и даже в руках свертки какие‑то... Ну так на то он и базар, чтобы покупки тут делать… Нет, больше я его не видел… Да–да, ваша милость, никому не слова. Не извольте сомневаться… Э–э–э, кому мушкеты хотел продать? — Да родня попросила, дальняя. Я‑то из лооригских барсуков, а они по–прежнему кочуют. Сами понимаете, тут без хорошего мушкета никак. А армейские, лучшими считаются. Вот я и… — родня же ведь! Как это конфискуете?! Помилосердствуйте, ваша милость, по–миру ведь пустите! …Молчать так молчать… — как знал, что не надо с этим дылдой связываться, одни неприятности от него будут.