Маргарет Уэйс - Драконы Исчезнувшей Луны

— Ты хоть иногда думаешь своей головой, прежде чем что-нибудь сделать? — прошипел он.

— Но ведь сюда пожаловали вовсе не паленые гоблины, как я того боялся, — возразил Тас, указывая рукой в сторону вышедших на поляну людей. — На одном из них — доспехи Соламнийского Рыцаря. А другой носит одежду мага. Я просто хочу поприветствовать их и представиться.

— Если я чему-то и научился за время своих путешествий, — поведал Конундрум приглушенным шепотом, — так это никогда не представляться тем, кто носит меч или облачен в одежды колдуна. Пусть они идут своей дорогой, а мы пойдем своей.

— Ты что-то сказал? — встрепенулся незнакомый маг, поворачиваясь к своему спутнику.

— Нет. — Рыцарь поднял меч и внимательно осмотрелся.

— Значит, здесь есть кто-то еще, — нахмурился маг. — Я отчетливо слышал голоса.

— А я нет. У меня в ушах до сих пор отдается биение моего сердца, перекрывая все другие звуки. — Рыцарь немного помолчал, прислушиваясь, потом тряхнул головой. — Нет, определенно ничего. А на что это походило? На гоблинов?

— Нет, — ответил маг, вглядываясь в тени.

Непоседа не ошибся: рыцарь действительно был соламнийцем. У него были длинные белые волосы, перевязанные тесьмой надо лбом, и проницательные голубые глаза. Одежды, которые он носил, когда-то имели густой красный оттенок, но со временем на них осело столько грязи, копоти и крови, что теперь, в сером свете дождливого дня, их цвет не поддавался никакому описанию. Впрочем, на обшлагах и кайме поблескивало золотое шитье.

— Смотри! — вдруг возбужденно выдохнул Тассельхоф. — У него посох Рейстлина!

— Очень странно, — снова насторожился маг. — До меня донесся голос кендера.

Тас зажал рот рукой, а Конундрум уныло покачал головой.

— Что делать кендерам здесь, посреди поля битвы? — спросил рыцарь с улыбкой.

— То же самое, что и везде, — хмыкнул маг, — причинять беспокойство всем, кому выпадет несчастье повстречать их на своем пути.

— Как это верно, — вздохнул гном.

— Как это грубо, — пробормотал Тассельхоф. — Пожалуй, я не стану с ними знакомиться.

— Вроде бы гоблинов больше не слышно, — сказал рыцарь, оглядываясь. — Ты думаешь, мы их остановили?

На соламнийце были доспехи Рыцаря Короны. Поначалу Тас принял его за старика, поскольку только у стариков бывают такие седые волосы. Однако, присмотревшись к рыцарю получше, кендер обнаружил, что тот оказался совсем молодым человеком. Исключение составляли лишь глаза, в которых сквозили усталость и печаль, отнюдь не свойственные молодости.

— Да, на какое-то время они от нас отстали. — Маг сел и прислонился спиной к стволу дерева, опершись на свой посох.

Это действительно был посох Рейстлина. Тассельхоф прекрасно помнил хрустальный набалдашник, зажатый в золотом драконьем когте, — в прошлом он многократно тянулся к нему рукой, за что неоднократно по ней получал.

— Готов поспорить, Рейстлин держал посох именно так, — прошептал кендер сам себе. — Вот только нынешний маг совсем не похож на Рейстлина. Возможно, он просто украл его посох. А в таком случае Рейстлин наверняка захотел бы узнать имя похитителя.

И Тас навострил уши.

— Наши враги испугались твоего меча и моей магии, — сказал чародей. — Но, к сожалению, своих собственных командиров гоблины боятся еще больше, и скоро эти командиры погонят их плетьми по нашим следам.

— У них уйдет какое-то время на то, чтобы собраться с силами. — Рыцарь присел на корточки и, набрав полную пригоршню сосновых иголок, начал счищать ими пятна крови со своего меча. — Мы тоже должны отдохнуть, а потом попытаться найти своих. Хотя, скорее всего, они уже сами нас ищут.

— Они ищут тебя, Хума, — усмехнулся маг и устало закрыл глаза. — Ради меня соламнийцы и пальцем бы не пошевелили.

Судя по выражению лица рыцаря, его очень задели слова спутника, но он все так же продолжал соскребать упрямые пятнышки с меча.

— Ты должен понять их, Магиус... — начал соламниец.

— Хума... — повторил Тас, — Магиус... — Он посмотрел на обоих, хлопая глазами от удивления, а потом перевел взгляд на устройство для перемещений во времени. — Как ты думаешь...

— Я очень хорошо понимаю их, — перебил Хуму маг. — Обычный Соламнийский Рыцарь по сути своей является невежественным, суеверным болваном, которого няня в детстве напичкала страшными байками о колдунах, надеясь заставить будущего вояку не орать по ночам. Ну а в результате он теперь ожидает, что в один прекрасный момент я вдруг начну скакать по лагерю нагишом, бормоча заклинания, а потом взмахну своим посохом и превращу его, рыцаря, в ящерицу. Конечно, мне не составило бы большого труда это сделать, — продолжал Магиус с презрительной ухмылкой. — Более того, подобная мысль уже приходила мне в голову. Ведь пятиминутное пребывание в коже ящерицы пошло бы на пользу большинству Соламнийских Рыцарей — по крайней мере, оно немного расширило бы их кругозор.

— Не думаю, что мне понравилась бы жизнь ящерицы, — заметил Хума.

— Ты не похож на остальных, друг мой, — улыбнулся Магиус, и голос его заметно потеплел. Он взял рыцаря за руку. — Тебе не знаком страх перед новым и непонятным, и, даже будучи ребенком, ты не боялся дружить со мной.

— Соламнийцы изменят свое мнение о чародеях, Магиус, — пообещал Хума, похлопав мага по руке. — Ты научишь их относиться с уважением и к самой магии, и к тем, кто ею владеет.

— Нет, не научу, — холодно возразил Магиус, — ибо мне абсолютно безразлично мнение ваших рыцарей. Если кто-нибудь и сможет изменить их устаревшие взгляды, так это ты, Хума. Но тебе лучше поторопиться, — добавил маг, и его насмешливый тон сразу стал серьезным. — Сила Владычицы Тьмы растет с каждым днем. Она собирает огромные армии, несметные полчища злобных тварей становятся под ее знамена. Раньше гоблины ни за что не осмелились бы напасть на отряд рыцарей, но ты видел, с какой яростью они атаковали нас сегодня утром. Мне начинает казаться, что гоблины боятся даже не плетей, а гнева, который обрушит на них Владычица Тьмы в случае поражения.

— Только в конечном счете проиграет она сама! — сказал Хума. — Владычица Тьмы и ее злобные драконы должны быть выметены из нашего мира и отправлены в Бездну. Мы просто обязаны победить! В противном случае нам, словно мерзким гоблинам, придется жить в вечном страхе. — Рыцарь вздохнул и покачал головой. — Хотя признаюсь тебе, дружище, я не знаю, как это сделать. Число слуг Владычицы Тьмы безгранично, и сила их огромна...

— Но ты разобьешь ее! — вскричал Тассельхоф. Не в состоянии более оставаться в своем укрытии, он вырвался из рук Конундрума и пулей выскочил из-за веток.