Андрей Мартьянов - Наследник

Полянка ничуть не изменилась, рюкзак, мачете и «лиса» на месте, их никто не тронул. Признаков близкого присутствия зверя не заметно. Славик снял с клетки неработающую видеокамеру, сфотографировал с разных ракурсов то, что осталось от Мастера с Маргаритой и, не придя к определенным выводам относительно причин их смерти, забросил клетку подальше в кусты — повторять эксперимент и покупать новых грызунов не хотелось, зачем? Свою задачу они выполнили, наглядно доказав, что места здесь далеко не самые гостеприимные.

Дома приступил к делам насущным: перевязал бородатого, тот на несколько минут очнулся и тихо произнес вполне понятное слово «Drank» — пить просил. Глядел на Славика хмуро, однако без тревоги. Выхлебал едва не половину чайника. Затем озадачил хозяина квартиры фразой:

— Ek heitir Tryggvi, — и положил левую руку на грудь. — Graulf en mannisks.

— Чего?

— Tryggvi, — повторил человек.

Хотелось бы узнать, что такое это самое «Трюггви» — географическое понятие, имя, предмет или некое желание, понять смысл которого Славик был не в состоянии.

— Лежи, — отмахнулся Славик. — У меня еще дел полно!

Обзвонил нескольких старых знакомых по Военно-медицинской в надежде найти лекарства, которые без рецепта не купишь — сказал, что обязательно заплатит. Транквилизаторы и редкие антибиотики пообещали подвезти к вечеру, встанет это в приличные деньги. Жмотничать сейчас незачем, речь идет о человеческой жизни. Потом сбегал в магазин, сварил куриного бульона для бородатого, накормил.

В половине шестого объявилась пропавшая несколько дней назад Алёна — Славик и ждать-то филологессу перестал, решил, что свалила обратно, на берега Туманного Альбиона.

— Извини, была очень занята, — тоном бизнесменши из американского фильма сообщила Алёна, остановившись на пороге. — Можно войти? А где ты руку поранил?

— Расскажу — не поверишь, — вздохнул Славик. — Из-за этого проклятого наследства я не то что рук, головы скоро лишусь. Давай на кухню...

Изменения в доме Алёна отметила моментально, женщины куда наблюдательнее представителей сильного пола. Провела пальцами по испорченным обоям, пожала плечами, покосилась в сторону спальной, откуда доносился тихий храп. Отметила для себя, что в квартире появился новый странный запах более приличествующий деревенской избе, чем квартире в самом центре мегаполиса. Спрашивать, что произошло не стала — Славик сам объяснит, если захочет.

Алена, как девушка привыкшая мыслить рационально и логично, понимала, что благодаря Славику оказалась втянутой в малопонятные и, возможно, опасные события — это доказывала мутная история барона Фальц-Фейна, о котором удалось накопать еще некоторое количество прелюбопытнейших сведений. Старый барон настолько заинтересовал Алёну, что она использовала все доступные ей связи и знакомства за границей, чтобы хоть отчасти рассеять туман, укрывавший фигуру господина фон Фальц-Фейна, мецената и предполагаемого охотника на испанских серийных убийц. О чем и было доложено Славику:

— ...Сначала я заподозрила, что старый хрыч участвует в тайных организациях — например масонство, или Сионский приорат о котором ходит столько нелепых слухов. Ничего подобного. Масоны нынче не в моде, некоторое влияние они имели в промежутке между мировыми войнами, по после сорок пятого года все изменилось, игры изнывающих от безделья богачей в «тайное знание» фактически прекратились. Этот вариант я отмела, мистической конспирологией пусть занимаются бездельники. Но эта мысль навела меня на другую, поле правдоподобную версию.

— А конкретнее?

— Барон резко разбогател после Второй мировой. Вдруг и сразу. Напомню, что Лихтенштейн был нейтральным государством, обошлось без нацистской оккупации — такой же тишайший мирный островок как Швейцария. И как в Швейцарии главным национальным достоянием княжества являются банки, в которых крутились и доселе крутятся колоссальные деньги. Барон — этнический немец, во время войны свободно ездил по Европе, от Варшавы до Парижа. Я нашла в немецких Интернет-архивах его фотографию с рейхсминистром Альбертом Шпеером, человеком при Гитлере занимавшимся экономикой и производством вооружений.

— Не вижу ничего криминального. Почему бы аристократу из Лихтенштейна не сфотографироваться с министром правительства соседней державы?

— Ключевое слово — экономика, — сказала Алёна. — Деньги. На Нюрнбергском процессе Шпеера упекли на двадцать лет в тюрьму, вышел он в тысяча девятьсот шестьдесят шестом и провел остаток жизни вполне безбедно. Несколько раз встречался с Фальц-Фейном, бывшим торговцем сувенирами к тому времени ставшим крупным магнатом. У них были какие-то общие дела.

— Ой, вот только не надо! — Славик картинно возвел очи горе. — Золото Третьего рейха, сокровища СС, «Одесса», «Антарктический рейх» и прочее! Я «Штирлица» смотрел много раз, знаю-знаю! Чем это лучше мистический конспирологии, о которой ты недавно говорила? Обычно ответы на сложные вопросы крайне просты: вдруг барон и министр Шпеер учились вместе в университете? Просто дружили? Оказались дальними родственниками?

— Два миллиарда, — напомнила Алёна. — Почему именно «сокровища СС»? Альберт Шпеер был одним из редких людей, наименее запачкавшихся при Гитлере и отлично понимавших, что война проиграна. А раз так, приходилось думать о будущем... Кстати: в те годы Германия предъявляла серьезные претензии на территории в помянутой тобой Антарктиде и якобы создала там секретную военную базу. Имя Фальц-Фейна включено в списки журналистов, прикомандированных к немецкой антарктической экспедиции зимы с тридцать восьмого на тридцать девятый год — что там делал репортер спортивной газеты? В девяностых барон четыре раза летал в Антарктику, на чилийскую исследовательскую станцию «Эльчо» расположенную в районе, исследованном нацистами почти семьдесят лет назад.

— Бр-р, — Славик помотал головой. — Ты слишком увлеклась! Эдак мы незнамо до какой фантастики договоримся! Повторяю: надо искать максимально простое объяснение, которое и окажется верным! Хотя... Объяснить некоторые вещи невозможно. Ты права в одном, барон действительно входит в тайное общество. Уверена, что хочешь знать, в какое? Многие знания — многие печали!

— Выкладывай, — усмехнулась Алёна. — Меня трудно удивить.

— Заметила моего гостя? В спальной?

— Скорее, слышала. Это он храпит?

— Он самый. Хочешь узнать, откуда взялся этот человек? Пойдем в коридор, покажу. Только обещай: без обмороков.

— Обмо... Что-о? Ты за кого меня принимаешь?

— ...Собственно, вот, — Славик дважды провернул ключ, распахнул Дверь и эпическим жестом указал на светлый проем. — Нравится?