Майкл Салливан - Восход империи
Волшебник наклонил голову.
— Думаю, вы правы. Но ведь так веселее?
Ариста перешагнула через кроличью клетку, обошла большую ступку с пестиком и встала перед столом, ступив на огромную закрытую книгу.
Магистр магии посмотрел ей под ноги, поджал губы и одобрительно покивал.
— Это биография Гленморгана Второго, ей более семисот лет.
Ариста смутилась.
— О, не беспокойтесь, не беспокойтесь, — усмехнувшись, сказал Аркадиус. — Эта ужасная книга, с первого до последнего слова составленная из мыслей церковников, — превосходная подставка для вас, правда?
Ариста открыла было рот, но, подумав, снова закрыла его.
Волшебник опять усмехнулся.
— Ах да, вас ведь сделали послом, не так ли? Вы научились думать, прежде чем говорить. Это хорошо. Что ж, рассказывайте, что привело вас ко мне в столь поздний час? Если дело в обещанном ужине, приношу свои извинения за опоздание, но печи холодные, мне пришлось просить снова развести огонь. Да еще оторвать повара от игры в карты, а его это не слишком обрадовало. Но ужин уже готовят. Я велю подать вам, как только приготовления будут закончены.
— Дело не в этом, магистр…
Он жестом остановил ее.
— Вы больше не моя ученица. Вы — принцесса и посол Меленгара. Если будете называть меня просто Аркадиусом, так и быть, не стану обращаться к вам «ваше высочество». Идет?
Его улыбка была такой заразительной, что Ариста, кивнув, улыбнулась в ответ.
— Аркадиус, — снова начала она. — Меня кое-что тревожит, и я давно собиралась навестить вас, но в последнее время столько всего случилось… Сначала похороны Фанена, потом в Меленгар явился Томас…
— Ах да, странствующий дьякон из Дальгрена. Он и здесь побывал, вещал в своих проповедях, что молоденькая девушка по имени Трейс — наследница Новрона. Он казался очень искренним. Даже я чуть было ему не поверил.
— Многие ему поверили, и, возможно, потому Меленгар теперь в опасности.
Ариста замолчала, почувствовав чье-то присутствие. В дверях она увидела прелестную девочку лет шести. По ее плечам струились длинные темные волосы. В прижатых друг к другу ладонях она держала веревку, которую, играя, накручивала петлями.
— Ах вот и ты! Замечательно, — обратился волшебник к девочке, которая пристально смотрела на Аристу. — Я ждал, что ты скоро объявишься. Он уже начинает волноваться. Как будто умеет определять время. — Аркадиус покосился на Аристу. — Ох, прошу прощения, забыл вас друг другу представить! Ариста, это Мерси.
— Рада познакомиться, — сказала Ариста.
Девочка промолчала.
— Простите ее. Она немного стесняется незнакомых людей.
— Вы не находите, что она маловата для Шеридана, нет?
Аркадиус улыбнулся.
— Мерси — моя подопечная. Ее мать просила присмотреть за ней, пока она не поправит свои дела. А пока что я пытаюсь ее кое-чему научить, но, как я уже понял по опыту работы с вами, юные барышни бывают очень своенравными. — Он повернулся к девочке. — Иди, милая. Отнеси господина Рингса на улицу, пока он снова не сломал клетку.
Девочка передвигалась по загроможденной комнате с кошачьей ловкостью. Она вытащила из клетки тощего енота, судя по виду, детеныша, и понесла его к двери. Господин Рингс принялся обнюхивать ее ухо. Девочка захихикала.
— Она очень мила, — сказала Ариста.
— Да-да. Итак, вы сказали, вас что-то тревожит.
Ариста кивнула и задумалась. Пришло время задать старому учителю вопрос, который не давал ей покоя после разговора с Эсрахаддоном в Дальгрене.
— Аркадиус, кому я обязана своим обучением в Шеридане?
Магистр изогнул кустистую бровь.
— Ах, — сказал он. — Знаете, мне всегда было любопытно, почему вы раньше об этом не спрашивали. За семь веков существования Шеридана вы, наверное, единственная женщина, учившаяся здесь, но у вас никогда не возникало вопроса, как такое могло случиться.
Ариста напряглась.
— Ну, вот теперь возник.
— Ну да, ну да, — пробормотал волшебник. Слегка откинувшись назад, он снял очки и потер переносицу. — Однажды ко мне явился ректор Игнациус Ламберт и спросил, готов ли я взять на обучение древней теории магии способную молодую девушку. Я был крайне удивлен. Видите ли, я не преподавал древнюю теорию, хотя мне очень этого хотелось. Я даже многократно подавал прошение, чтобы сей предмет включили в мои занятия, но всегда получал отказ. Считалось, как мне кажется, что занятия магией — дело не благородное. Для магии используются силы, не связанные с духовной приверженностью Марибору и Новрону. Руководство университета считало магию в лучшем случае разрушительной силой, а то и откровенным злом. Их всегда беспокоило, что я вообще ею занимаюсь.
— Почему же вас не уволили?
— Возможно, присутствие в стенах университета человека с репутацией самого ученого волшебника в Аврине некоторым образом льстит им, поэтому мне и позволяют заниматься своим увлечением. А может, дело в том, что всякий, кто пытался убрать меня, превращался в жабу, белку или кролика — из тех, что вы видите сейчас перед собой.
Он казался таким серьезным, что Ариста невольно огляделась, с опаской рассматривая многочисленные клетки и аквариумы. Волшебник рассмеялся. Она бросила на него сердитый взгляд, отчего смех его сделался только радостнее.
— Как я говорил, — отсмеявшись, продолжал Аркадиус, — Игнациус готов был удовлетворить мое желание преподавать магию, если соглашусь обучать вас. Видимо, понадеялся, что я откажусь. Но он не подозревал, что, в отличие от большинства здешних преподавателей, я ничего не имею против обучения женщин. Знание есть знание, да и возможность учить и просвещать принцессу — особу, близкую к престолу, — передавать ей силу, необходимую для устройства мира, в котором мы живем, казалась мне совсем не лишней. Напротив, я видел в этом дополнительное для себя преимущество.
— Хотите сказать, мне позволили здесь учиться только потому, что ректор ошибся на ваш счет?
— Вовсе нет! Я говорю лишь о том, как все произошло, а не почему. Почему — вопрос куда более важный. Видите ли, в тот день ректор Игнациус Ламберт был не единственным моим гостем. С ним пришел еще один человек. Он молчал и стоял вон там, чуть позади, левее от вас, там, где сейчас птичья клетка. Клетки там тогда не было, конечно же. Человек этот предпочел стоять на брошенном на пол старом плаще и кинжале. Как я уже говорил, всегда интересно наблюдать за тем, какую тропу выбирают люди и где они предпочитают стоять.
— Кто это был?
— Перси Брага, эрцгерцог Меленгара.
— Значит, все-таки дядюшка Перси.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});