Роберт Сальваторе - Два меча

— Сюда, — велел Нанфудл своим помощникам, показывая на стену западного холла, слева от ворот, ведущих в главные коридоры верхнего уровня.

Он махнул рукой Айвену, чтобы тот поднимал бадью, что дворф и сделал под вечное «хи-хи-хи» своего братца Пайкела.

— Не будешь ли ты так любезен пойти и осведомиться у Свечки, как продвигается его работа? — попросил Нанфудл, говоря о худом косоглазом дворфе по имени Бедхонг Восковые Пальцы. Прозвище Свечка было заработано стараниями многих поколений его семьи.

Айвен осторожно поставил кадку на пол у стены и посмотрел на своих спутников, вооруженных кистями.

— Ага, я пошел, — сказал он гному. — Хочу быть подальше отсюда, когда кто-нибудь из вас, оболтусов, пнет ведро.

— Бум! — обрадовался Пайкел.

— Не то слово «бум!», — проворчал Айвен и пошел прочь.

Но не успел и пары шагов сделать, как его окликнул Нанфудл.

— А каковы размеры? — спросил он.

— Для Свечки? Два дворфа в ряд и один на шее другого, — ответил Айвен, что означало в ширину пять футов и в высоту восемь.

Нанфудл кивнул и начал объяснять порядок действий Пайкелу.

— Чертов гном, — буркнул он, уходя. Уже будучи в коридоре он слышал голос Нанфудла:

— Бомбы, Пайкел. Взрывы. Но, конечно, не большие — не такие, как мы делали снаружи.

— Бум! — отвечал Пайкел.

Айвен прикрыл глаза, потряс головой и зашагал быстрее, решив, что чем большее расстояние окажется между ним и Нанфудлом, тем лучше. Как и большинство дворфов, Айвен ценил военные механизмы. Катапульты и «давилки», арбалеты и даже простые «опрокидывалки» чанов со смолой были ему куда милее, чем всякие выверты Нанфудла, оскорбляющие прагматичность Айвена. Безусловно, его впечатлило, когда в бою за гребень гном поднял извлеченный из-под земли газ в верхние пещеры хребта, занятого снежными великанами, и разнес на куски целую гору. Ну, вершину горы.

Но Айвен боялся, что из-за какой-нибудь ошибки или по недосмотру Нанфудл с такой же легкостью поднимет в воздух весь Мифрил Халл.

— Не твое дело, — успокаивал себя дворф. — Ты боец, а не воевода.

Он слышал позади смех брата. Айвен слишком хорошо знал, что хихиканье это зачастую не к добру. Картина огненного столпа, поднявшегося на тысячу футов в небо, и разлетающихся во все стороны осколков горного хребта неотступно преследовала его.

— Не воевода, — пробормотал он снова, качая головой.

— Ты все делаешь здорово, Пузан, — произнес Бренор.

Реджис дернулся от неожиданности и обрушил на своего друга, взбирающегося вслед за ним по узкому дымоходу, небольшую лавину сажи. Бренор поперхнулся и закашлялся, но ругательствами, как это обычно бывало, не разразился.

— Ты уверен, что эта труба выведет нас наружу? — поинтересовался Реджис, тоже выплюнув копоть.

— Я выбирался так, когда вы все бросили меня там с вонючими дергарами, — заверил его Бренор. — И, заметь, у меня не было никаких инструментов, совсем никаких! Зато была куча ран!

Он продолжил многословное изложение своих претензий, но Реджис все их пропустил мимо ушей. Сам факт того, что Бренор карабкается с ним по трубе дымохода, разглагольствуя и ругаясь, дарил хафлингу почти позабытое чувство комфорта. Он все-таки дома.

Но в то же время хафлинг понимал, какую честь возложил на него Бренор, попросив его возглавить восхождение по дымоходу, и не собирался замедлять ход. Раз за разом он выбрасывал руку и подтягивался, время от времени выплевывая сажу.

Он даже вздрогнул от неожиданности, когда увидел пятнышко ночного неба всего в двадцати футах над собой.

Но улыбка хафлинга увяла почти мгновенно, стоило ему только подумать, что на выходе их могут поджидать орки. Реджис застыл на месте и довольно долго не шевелился.

Бренор боднул его в пятку, и Реджис ухитрился взглянуть вниз, в глаза короля, сверкающие белками на угольно-черной, чумазой физиономии. Бренор рявкнул на хафлинга, чтобы тот побыстрее поднимался, и Реджис собрал нервы в кулак и, зажмурившись, рванул вверх, быстро перебирая руками, пока не дополз до железной решетки с одним отсутствующим прутом — память о прошлом восхождении Бренора. Подбадривая себя мыслями о подвиге своего друга-дворфа, спасшегося от дергаров, Реджис стал протискиваться, пока не вылез по пояс из трубы. Тут он замер и прислушался.

Но единственное, что он услышал, был стон ветра в горах и кряхтение Бренора внизу.

Наконец Реджис перевалил через край дымохода и рухнул на колени, озирая окрестности.

Его приветствовал изумительный вид с одной из гор, именуемой дворфами Четвертым Пиком. Ветер обжигал холодом, снег покрывал землю повсюду, кроме небольшого участка прямо вокруг трубы, из которой выходил горячий воздух великого подземного города дворфов.

Реджис поднялся на ноги, не в силах оторвать взгляд от раскинувшегося перед ним простора. На западе, в Долине Хранителя, горели тысячи костров огромного войска Обальда. Хафлинг повернулся и оглядел восточные склоны, темную извилистую полосу реки Сарбрин и ряд огней на западном берегу.

— Ради Морадина, Пузан, — буркнул Бренор, выбираясь наконец из дыры и озирая костры противника, нацелившегося на добрый народ Серебряных Земель. — Никогда за все свои дни не видал я такого многочисленного войска.

— Есть ли надежда? — тихо спросил Реджис.

— Ба! — фыркнул закаленный в сражениях король. — Подумаешь, орки! Десять к одному, мои дворфы перебьют их.

— Может, понадобится больше, — пробормотал хафлинг вполголоса, так, чтобы друг его не услышал.

— Что ж, если они придут, то придут с запада, — решил Бренор, глядя на район, гуще всего набитый орками.

Реджис молча шагнул к нему. До первых рассветных лучей оставался еще час. Им не отойти далеко от теплого дымохода, не устоять перед зверским морозом — не так уж много одежды они могли на себя надеть перед подъемом по узкой трубе.

Так что они терпеливо ждали, и каждый знал, что укусы лютого ветра — не самое страшное, что может их здесь поджидать.

Но вскоре протяжно завыл волк, сперва один, затем ему ответил другой, и еще, и еще.

— Надо уходить, — сказал Реджис чуть погодя, когда этот жуткий хор приблизился.

Но Бренор, казалось, был сделан из камня. Он лишь обернулся, чтобы посмотреть на восток. — Ну же, давай, — произнес он, обращаясь к небу, призывая зарю.

— Бренор, волки совсем рядом.

— Лезь в дыру, — велел дворф.

Реджис потянул друга за руку, но тот не сдвинулся с места.

— У тебя даже нет топора.

— Я пойду за тобой, не сомневайся, но я хочу взглянуть на армию Обальда при свете дня.

Вой расколол воздух так близко, что Реджис почти почувствовал жаркое дыхание волка на своем лице. Рука заболела от одного воспоминания — он не желал еще когда-нибудь увидеть у своего лица белоснежные волчьи клыки. Он дернул Бренора сильнее и настойчивее, и, когда дворф обернулся и шагнул к дымоходу, хафлинг упал на брюхо и пополз к отверстию.