Владимир Мясоедов - Растущий лес

— Все не так страшно, — успокоил его шаман. — Никаких побочных мутаций, взвившихся из ниоткуда монстров или вредного излучения. Просто меллорны собирают в себя магию из окружающей среды. И чем они больше, тем сильнее это их свойство. Соответственно созданные плетения в их радиусе действия существуют не очень долго, а духи испытывают дискомфорт и стараются покинуть такие неприятные, с их точки зрения, места. Поэтому то чересчур широко распространения они не получили даже среди местных эльфов. Это как ГЭС в нашем родном мире. Штука хоть и дорогая, но безусловно полезная, к тому же экологически чистая и энергии дает много. Но при всем этом великолепии рядом селиться желающих нет. Кому понравится если чары, в том числе и бытовые, начнут регулярно сбоить, а фамильные артефакты из разряда приносящих пользу предметов перейдут в обычный антиквариат? Вот и растут эти деревья по одному на значительном удалении от поселений. Если сажать группой — меллорны просто будут перетягивать энергию друг у друга и большого выигрыша в создаваемых ими запасами не будет. Эльфы то еще более-менее приспособились к такому положению дел. Магия природы, которой они преимущественно пользуются, к воздействию этих деревьев наиболее устойчива в отличии, скажем, от стихийной или тем более некромантии. В людских же землях случайно выросший не в том месте меллорн скорее всего срубят. И не ради древесины. Просто он будет как заноза в заднице всем окрестным чародеям. Наши то еще маленькие и в ближайшие пару сотен лет особых проблем доставлять не будут. Подумаешь, техобслуживание всей нежити Аласазора придется изредка проводить. Годочка эдак через три ближайшее.

Некоторое время в пещере работали относительно тихо. Не очень долго.

— Внимание! Нападение! — заорал громкий женский голос из прицепленных тут и там коробок.

— …! — выругался шаман. — Кто там на дежурстве сидит? Настя, ты? Выруби сигнал и поприветствуй Келеэля, мы сейчас подойдем, только стряхнем мусор…

— Да какой к …! мусор, — возопила целительница так, что архимаг задумался, не было ли ошибки в матрице, по которой он когда-то создавал ее тело. Голосовые связки обычного эльфа, насколько он помнил, такую тональность не берут. — Нас реально атакуют, враги на третьей минной полосе возле входа завязли! Это орки! Много! Вот блинннн… У них заложник!

Серый окинул собравшихся в пещере и побледнел.

— Вика! — выдохнул он одновременно с шаманом и, отбросив в сторону чертежи, схватил с одной из полок чересчур массивный даже для его улучшенных архимагом мускулов огнемет.

— Орки? — озадачился Келеэль, слегка приостановив действие иллюзии, отчего скорость изменения изображения замедлилась и стремительно вооружающиеся и спешащие на помощь эльфы стали двигаться медленно, как будто под водой. — Там? Откуда? Они так далеко в пустыню сроду не забирались… А ну ка…

Картинка мигнула и сменилась. Теперь волшебник смотрел не прошлое, а видел именно то, что и происходило в пустыне в данный момент.

— Фух, — выдохнул он, увидев как эльфы, во всяком случае большая их часть, матерясь, перетаскивают трупы орков в самый дальний уголок пещеры, где уже трудился в поте лица Аласазор, перерабатывая свежий материал в заготовки для нежити. Супруга ему помогала. Для дроу соображения практичности всегда брали верх над практичностью. Хотя жрица богини паучихи, пусть и бывшая, виду свежих трупов, особенно вражеских, вполне могла и искренне радоваться.

— Что же у них там произошло? — пробормотал Келеэль, рассматривая пещеру, где совсем недавно произошла битва. И, пожалуй, не одна.

Даже самый могущественный мира был не в силах отмотать время назад. Но он вполне мог узнать, что не так давно, видел его птицеподобный разведчик, который пользуясь невидимостью, следил за сумеречными эльфами когда они покидали свою пещеру. Как оказалось безмозглая тварь прекрасно видела, как из марева перегретого воздуха возникает вдалеке нечто темное и однородное из которого в свою очередь при приближении можно выделить одну фигуру, вторую, третью, сотую, тысячную. Как они быстро приближаются к городу. Как там бьют тревогу и закрывают ворота, ломая кости ринувшимся внутрь и застрявшим в дверном проеме людям. Как оставшиеся снаружи в бессильной ярости кричат проклятия более удачливым сородичам и пытаются попрятаться по щелям… бесполезно. От орка на короткой, по меркам самих зеленошкурых, дистанциях убежит разве что лошадь, с которой все то же самое существо совсем не против посоревноваться на дистанции длинной. Потому как может и догнать. Даже эльф, если только он не в лесу, где каждый корень лезет под ноги чужаку, не привыкшему к переплетениям ветвей, не имеет почти никаких шансов скрыться. Атакующие достигли начала жалких лачуг, окаймляющих стены. Взвились арканы, пошли в дело дубины, некоторые из воинов метали тупые дротики или на бегу пускали стрелы, лишенные наконечников, орки издревле старались брать добычу живьем. Рабов всегда можно выгодно продать. А если нет, то мясо пока оно не умерло, не начнет портиться. Впрочем, как признал Келеэль спустя несколько секунд раздумий, грешить пожиранием разумных существ эта раса уже и в его молодости то почти перестала. Сейчас же от их кулинарных традиций остались разве что страшные сказки да некоторые магические ритуалы.

Кое-кто из обитателей городского дна пытались сопротивляться, но ножи, пригодные для потрошения кошельков и рыбы, плохая замена мечам. Да и хозяева рук, их державших, не могли сравниться с закаленными в постоянных набегах нелюдями. Вряд ли орки потеряли в этом бою больше пары-тройки десятков своих воинов. Скорее всего, даже меньше. Да и то наверняка половина их полегла от стрел, которые пускали со стен все прибывающие и прибывающие стражи.

— Идиоты, — прокомментировал действия защитников Келеэль. — С ними же ни одного мага нет, стоит ими заняться хоть одному из шаманов…

И стоит ли удивляться, что говорящие с духами действительно обратили на пусть и жидкий, но достаточно неприятный дождик из стрел свое внимание. Возникшее из ниоткуда пепельно-серое облако с алыми багровыми глазами жадно потянуло свои многочисленные туманные конечности к добыче. Громадный призрак худого орка со следами страшных пыток на теле воздел к небу иззубренный ятаган, чье лезвие будь оно материальным, вполне смогло бы быть использовано в качестве небольшого тарана. Несколько гигантских созданий, похожих на птиц, расправили свои крылья, стремясь зацепиться за воздух чуждой им реальности. Но стоило призванным существам пересечь границу стены, и они тут же заискрились разноцветными всполохами от сработавших амулетов, спрятанных где-то в толще кладки.