Людмила Астахова - Дары ненависти

Вот теперь как хотите, миледи Янамари, так и вертитесь, чтобы выжить. Архив Гарби вам — щит и меч. Выполнишь «просьбу» Хереварда — пропадешь, а нет — изничтожит.

Грэйн ир-Марен

— Еще чаю, сестрица?

— Благодарю, но нет, — Грэйн решительно отодвинула от себя чашку. Кровь Локки! Соблюдение традиций и семейственность в крови у ролфи, но всему должен быть предел. Десятую обильно приправленную страхом и неприязнью чашку за два часа Грэйн может и не пережить.

Милое чаепитие в доме ир-Кэйленов не складывалось. Поначалу хотя бы Бэйни пыталась что-то мило щебетать, не слишком убедительно демонстрируя радость от встречи со старшей сестрой и поминутно оглядываясь на своего насупившегося чопорного супруга, однако ее старания никто не поддержал. Огромные напольные часы гулко отзвонили три пополудни, Грэйн подавила зевок, машинально кивая в такт сестрицыным речам. Наконец Бэйни иссякла, и молчание за столом стало поистине гнетущим. Лишь позвякивание фарфора да громкое тиканье дубового монстра в углу нарушали его, а бронзовая минутная стрелка неумолимо притягивала к себе взоры.

Бэйн звякнула ложечкой о блюдце.

Элейн тихонько вздохнула.

Терлак ир-Кэйлен кашлянул и поерзал на стуле.

Грэйн хмыкнула и выжидающе приподняла бровь. Родственники настолько явно демонстрировали желание что-то ей сказать, что, казалось, вот-вот — и пожертвуют достоинством и этикетом. А раз так, она не собирается им помогать. Нет-нет, сами, все сами. И без слов понятно, что прапорщику ир-Марен здесь не рады, да она и не собиралась задерживаться в доме сестры дольше, чем того требуют приличия, однако любопытно было бы послушать, как именно извернется ир-Кэйлен, чтоб, не рискнув шкурой и репутацией, указать неудобной свояченице на дверь.

Терлак снова кашлянул, на этот раз уже откровенно делая некие знаки жене. Элейн ир-Марен отвернулась и принялась задумчиво созерцать мокрый снег за окном. Острова преподнесли своим обитателям очередной сюрприз — славное весеннее утро после полудня стало холодным пасмурным днем, ветер пригнал с залива Мэрддин караван низких серых туч, и хлопьями повалил снег. Отличная погодка для теплой семейной встречи, не так ли?

— Э-э… — начала было Бэйни, но запнулась и отчаянно покосилась на мужа.

Грэйн с интересом склонила голову к плечу:

— Да?

Видимо, Кэйлен все-таки пнул Бэйн ногой под столом, потому что она чуть ли не подскочила на стуле и выпалила:

— Ты останешься на ужин, сестра?!

Получилось настолько громко и смешно, что на Терлака опять напал приступ кашля, Элейн вздрогнула, а Бэйни испуганно заткнулась и вытаращила глаза. Грэйн с ухмылкой выдержала паузу, насмешливо прищурившись и глядя в упор на зятя, пока тот не отвел взгляд. Только тогда девушка аккуратно свернула и отложила салфетку, откинулась на спинку стула и промолвила:

— Увы, Бэйн, я не могу пока знать, чего именно потребуют от меня интересы Короны. Возможно, мне предстоит провести в Эйнсли несколько дней в ожидании нового назначения. Или месяцев. Порой офицеры Собственной Е.С.О. Канцелярии бывают весьма неторопливы.

— То есть… — Эбэйн сглотнула и снова покосилась в сторону Терлака. — То есть, сестра, ты планируешь… остановиться здесь?

Ничего подобного Грэйн, конечно же, не планировала — по сравнению с этим домом даже промозглый форт Логан казался ей славным теплым местечком с приветливыми и дружелюбными обитателями, но одно из любимейших развлечений настоящих ролфи — это поиграть с добычей. А они были добычей, эти ир-Кэйлены, дичью беззащитной и беспомощной. Кролики, но никак не волки. Локка не поймет, если ее посвященная откажет себе в этом маленьком удовольствии.

— Полагаю, в Канцелярии возникнут ненужные вопросы, если я, имея столь… м-м-м… — она повела рукой, подбирая эпитет, — достойную родню, стану вдруг снимать меблированные комнаты. Я так давно не видела вас обеих. Мы могли бы гулять с тобой… разговаривать… почти как в старые добрые времена! Разве что, — и обеспокоенно нахмурилась, — разве что я тебя стесню здесь, дорогая сестра?

И улыбнулась, предлагая родственникам сделать следующий ход. Но те не поддержали великодушное предложение поиграть, а предпочли кто сразу сбежать, а кто ринуться в бой.

Терлак загремел стулом, выбираясь из-за стола.

— Извините! — буркнул он и потопал к двери. — Дела!

— Кстати, о делах, — Грэйн с наслаждением выстрелила ему в спину окликом. — Полагаю, нам с тобой есть что обсудить, дорогой зять. Насколько я поняла, дела нашей семьи ведешь ты?

— Эм-м… — прогудел ир-Кэйлен, не оборачиваясь. Плечи его вздрагивали. — Да. Да, веду. Но почему вы интересуетесь, п-посвященная?

— Что за вопросы для делового человека, дорогой ир-Кэйлен? — она сверкнула зубами в улыбке. — И так поспешно! Думаю, есть смысл обсуждать такие вещи наедине, не тревожа домочадцев столь низменными материями, как деньги. Я зайду к тебе в кабинет чуть позже, почтенный Терлак. Буду признательна, если ты уже подготовишь необходимые бумаги за… хм… ну хотя бы последнее пятилетие.

Взгляд дорогого зятя, все-таки брошенный через плечо, яростью так и пылал. Грэйн в ответ показала зубы. Улыбаться ему дальше в ее планы не входило.

И не успела хлопнуть дверь за согнутой спиной почтенного ир-Кэйлена, как зубы показала и младшая сестра. Эбэйн вскочила и оскалилась не хуже настоящей волчицы, глаза ее налились зеленью, а в голосе заклокотало рычание:

— Ты! Как смеешь ты оскорблять моего дорогого мужа!

— Очень дорогого мужа, — тихонечко хмыкнула Грэйн себе под нос, наслаждаясь представлением.

— Ты бросила нас и шлялась невесть где целых три пятилетия! Ты!..

— И каждый год из этих пятнадцати вы получали мое жалованье, — все так же негромко вставила Грэйн.

— И теперь в моем доме ты смеешь оскорблять моего мужа грязными намеками! Да я…

— Сядь и заткнись, Бэйн, — не повышая голоса, но на этот раз по-настоящему зло бросила старшая сестра. — Ты забываешься, моя дорогая. Что стало с тобою? Не помню, чтоб малышка Бэйни была раньше такой глупой визгливой овцой. Ну да ладно. Объясни-ка мне лучше, почему в этом доме, построенном, заметь, на наше общее наследство и на мои деньги тоже, ты и твой муж, которого ты получила только потому, что я обеспечила тебе приданое, позволяете себе унижать нашу мать?

— Грэйн, не надо, — попросила Элейн, слабо всплеснув руками.

— О нет, матушка, надо! — Грэйн прищурилась. — КровьЛокки, пятнадцать лет моей жизни отдано ради того чтоб теперь любимая младшая дочь обряжала вас в свои обноски, матушка, и держала тут в роли приживалки! Меж тем моя служба вполне могла обеспечить вам достойное содержание, сударыня!