Кэтрин Валенте - Сказки сироты: В ночном саду

Как ты уже понял, я был очень глупым медведем.

Я отправился в путешествие на юг, в сторону от ледников, которые никто из моего рода раньше не покидал. Я ел лососей из стремнины, перевязывал свои лапы, когда они кровоточили от неустанной ходьбы, и всё время молчал, потому что было не с кем говорить. Во тьме ночей я смотрел, как Материнское-Молоко мерцает белизной на небе, извиваясь меж Звёзд, будто размотанная нить.

Мир обширнее, чем медведь мог себе представить. Он пожирает расстояния, как голодный медвежонок. После полного цикла луны мне было трудно понять, отчего вокруг не полыхающие джунгли Южных Королевств, почему солнце не налилось краснотой, а Звёзды не сложились в созвездия, о которых ходили легенды: Скорпион, Лев, Змей. Я всё ещё шел сквозь холодные ветра и горы, похожие на сломанные зубы. Если так пойдёт и дальше, моя любовь станет бабушкой с серой шерстью и серыми зубами раньше, чем я смогу назвать её своей.

Когда луна стала полной в третий раз с того времени, как я пустился в путь, и плыла по небу словно огромный кит, раскрывший все плавники и сияющий, земля и впрямь внезапно переменилась. Она стала влажной и полной зелёных штуковин; вода бежала свободно, ленивыми потоками янтарно-травяного цвета. Я был не из этого мира. Моя белая шерсть выделялась, как прореха, в зелёной ткани холмов. Повсюду рос высокий тростник, тонкий и золотистый, длинные ужи шныряли в воде. Я видел большие рощи тамаринда с шишковатыми красными корнями и кипарисы, что касались неба своими ветвями; шиповник и куманику, похожие на длинные женские волосы. Водяные птицы опускали клювы в блестящие ручьи, их перья сверкали, как нетронутый снег.

Я знавал лишь чистую, безупречную белизну моего дома, бледный горизонт, продолжавшийся до бесконечности. Зловещие болота превосходили всё, с чем мне приходилось встречаться ранее. Я уже чуял тяжелый сырой запах тех штук, что росли под землёй, извиваясь; мягкое прикосновение дождя и фрукты на ветвях. От страха и с непривычки моя шкура пошла волнами.

Пока я стоял, утопая лапами в грязи, большая водная птица отделилась от стаи и запрыгала ко мне, то переступая ногами-палочками, то взмахивая крыльями. Она была ярко-зелёной, цвета травы вокруг; некоторые её перья имели до того густой оттенок, что казались почти чёрными. Глаза серые, как внезапный ливень. Клюв загибался книзу, будто скимитар, и был таким же острым. Птица была такой яркой, наряженной в цвета неба, с которого сбежало сияющее солнце, что мне пришлось сощурить глаза, и так уставшие от многоцветья.

Птица резко остановилась поблизости, распахнув большие крылья и топнув ногой. Я чуял её плоть, точно солёную рыбу и плодородную землю.

– Должен признаться, – непринуждённо начала птица, – и впрямь курьёз. Мне придётся послать за Чудищем! Такое не держат в секрете, это грубо. Эй, ты, хватит стоять и таращиться, будто только что вылупившийся птенец! Можешь присоединиться к завтраку, во время которого мы обсудим, как с тобой поступить.

Бессвязно бормоча, я бросился за птицей, подымая тучи брызг – илистая зелёная вода доходила мне до колен. А она уже неслась далеко впереди, пересекая болота своим странным полулетящим шагом.

– Подожди! – позвал я, и мой голос пророкотал над трясиной, испугав цикад и зимородков.

– Ждёшь-пождёшь, воды не наберешь, дождь пройдёт да засуха придёт! – пропела большая цапля, бросив взгляд через плечо, и понеслась ещё быстрее. Мой спутник выглядел зелёно-голубым пятном, я за ним не поспевал.

Когда я остановился, еле дыша, а моя шерсть вся намокла от пота, увидел массивный холл из кривых тамариндов, ветки которых переплелись, создав крышу из листвы; в дверях расслабленно стояла цапля.

– Неужели тебе удаётся поймать хотя бы мышку, Эйвинд? Ну честное слово! – И она нырнула внутрь, оставив меня в растерянности от того, что моё собственное имя прозвучало из уст чудно́го создания.

Маленький обеденный сервиз из рогоза и ивовых корней стоял на столике в комнате, которую любой джентльмен с гордостью назвал бы своей. Тамаринды переплелись так, что вышло три кресла, бесчисленное множество шкафчиков, столов и витых лестниц, которые исчезали в туманной дымке, нависавшей над комнатой в точности там, где должен был располагаться потолок. Я не верил, что помещусь в маленьком холле, но он будто подстроился под меня – я и глазом моргнуть не успел, как красноватые ветви со скрипом зашевелились и соорудили длинный помост, в самый раз для меня.

– Мои тамариндики такие внимательные, – с любовью сказал хозяин дома и, погрузив клюв в маленькую чашечку, начал с удовольствием пить. Я рухнул на ароматное ложе с тяжелым вздохом; мои мышцы горели, точно ламповое масло. Только теперь я заметил, что мы не одни.

Огромное создание цвета запекшейся крови спокойно стояло в углу, уткнув морду в большую миску из дубовых листьев. Дальняя часть холла поднималась вверх и раздавалась вширь, чтобы вместить его. Красные рога этого существа жутким образом переплетались, и, пока оно прихлёбывало чай, я разглядел, что его зубы – и не зубы вовсе, а яркие валики из твёрдой кости.

– Чудище! Он тот, о ком говорил наш брат! Разве не потрясающе, что он пришел прямо на моё Болото?

– Да, ваше величество, – ответил алый монстр мелодичным голосом. В его глазах плясал смех, как осенние листья на воде. – У нас и впрямь редко бывают такие… августейшие гости.

– Величество? – спросил я, не в силах представить себе королевство, которым правила эта птица.

– Разумеется. Я Болотный Король. А это Чудище у меня вроде придворного, если хочешь знать. Печально, когда у короля всего один придворный, но он хорош.

– Вы так добры, ваше высокопреосвященство, – напевно произнёс монстр, и в его тоне чувствовался легчайший намёк на безобидное ёрничество.

– Не благодари, дорогой друг! Итак, нужно заняться делом, поскольку времени мало.

К этому моменту я был так озадачен, что не мог ничего сказать. Но я вынудил свой язык зашевелиться в сухой пещере рта:

– Откуда ты знаешь моё имя? Кто такой Брат, о котором вы говорите? Я не понимаю.

– Никто не ждёт от тебя этого, добрый малый! – заверил меня Болотный Король мягким, заботливым голосом. Чудище подмигнуло мне багровым глазом. Король продолжил: – Вы созываете свои собрания, а у богов есть свои. Мой брат, Острога-Звезда, явился к нам в гости несколько месяцев назад и сообщил о твоём приходе. Сиди тихо, и я расскажу тебе о его визите.

Сказка Остроги-Звезды и Цапли

Там, где ступал Лаакеа Острога-Звезда, болотная трава превращалась в уголь. Запах подгоревшего хлеба и медной стружки возвестил о его прибытии задолго до того, как над одним из холмов показалось зарево. Его свет расходился кругами, и всё вокруг вскипало, покрывалось горелой коркой и шипело. Каждый его шаг по Великому Болоту порождал струйки пепла, и лягушки да ужи разевали рты в безмолвном ужасе, когда срывавшееся с его пяток пламя задевало их слизистые тела. Я сначала услышал песню травы, исходящей паром, а потом увидел своего брата – миновало много лет с той поры, как он в последний раз прерывал свою одинокую охоту, ибо Лаакеа выслеживал луны, как иные охотники – быстрых оленей с серебристой шкурой.