Евгений Старухин - Рудники

— Слушай, я по поводу сапог, — замялся он.

— Что по поводу сапог? — не понял я, — Жмут что ли?

— Нет, — покачал он головой, — Я бы хотел вернуть сапоги и получить свою руду назад.

— А я бы хотел получить назад свои шкуры, которые я потратил на изготовление сапог и время. Ты мне их вернешь?

— Но ты же сделал для себя улучшенные, а мне продал старые!

— И что теперь? Если бы ты не делал заказа, я не делал бы сапоги и не потратил шкур и времени.

— Но твои сапоги воняют!

— И ты об этом знал, когда их заказывал. Да, но тогда не называли, всех носящих вонючие вещи, говночистами!

— И тебя только это волнует? Ты что настолько зависим от чужого мнения?

— А кому понравится такое отношение?

— Ну, мне как‑то все равно… — пожал я плечами.

— Да что ты говоришь! А кто сегодня с утра вниз улепетывал, только пятки сверкали?

— Я всегда спускаюсь в шахту почти бегом. А на счет сапог ты действительно зря! Я вот за счет них и прочей одежды я повысил свою броню до тридцатки! Ну да пованиваю немного, но…

— Да ладно! — перебили меня, — Ты гонишь!

— Не понял?

— Ну, в смысле, быть такого не может! Тридцать брони — это же больше половины урона крысы. У нее урон полтинник, а по тебе, значит, будет проходить только двадцать! Если ты еще себе вонючих доспехов наконапатишь, то можешь вообще урон к нулю свести. Это же козырно будет, сможешь на них охотиться, мясо добывать и шкуры. Правда есть несколько минусов.

— Какие? — в моем сознании начинали разгораться радужные перспективы.

— Первый — охранники не любят конкурентов в плане продаж еды, я бы даже сказал, ОЧЕНЬ не любят! Второй — твоя одежда долго не продержится под укусами крыс, а ведь их еще убить надо. А попасть по ним не так уж и легко. Это очень шустрые твари. Ну и третий — вонь от тебя просто ужасная! Как ты сам‑то ее терпишь?

— Да нормально, притерпелся уже как‑то…

— Разве такое возможно?

— Еще и не то возможно. Ладно, пошел я.

— Погоди…

— Чего тебе еще?

— Тут такое дело, братва под тебя копает усиленными методами. И меня и кобольда с котом уже крутили и вертели так и этак. Меня вот уломали, чтоб я тебя у выхода подержал, пока они не подоспеют, — он поднял руки, как бы защищаясь, — Только погоди орать и материться. Мне вообще без вариантов, у меня же нет огненных заклинаний!

— И чего тебе от меня надо?

— Возьми меня к себе, а?

— Не понял, куда к себе?

— К себе в компанию. Я тебе буду с раскладами текущими помогать.

— С какими раскладами?

— Ну, вот видишь, ты вообще темный в местных реалиях. А я тебя потихоньку притру к действительности. Ну что, по рукам?

— Да у меня нет никакой компании, и вроде не планировалось.

— Ну, так запланируй!

— А не слишком ли много ты хочешь? Все, пока, иначе и правда эта четверка нарисуется, — я отправился в шахту.

— До вечера, — донеслось мне вслед.

-31.12.2014-

В шахте я напрягал свой "Острый Слух" как мог. В результате услышал даже несколько разговоров обо мне из попутных штреков. Оказывается, я наймит админов, у меня отключена боль, и чтобы я мог втереться в доверие, меня постоянно избивают охранники. Также мне дали кучу уберплюшек в виде различных заклинаний, навыков и профессий. И вообще на мне пробы ставить негде. Со мной лучше не связываться и так далее и тому подобное. А вонючая одежда якобы специально предназначена для заключенных и якобы вскоре админы планируют всех одеть в такую, чтобы заключенным жизнь казалась сахаром еще меньше. А я испытатель сего новшества, да к тому же такая одежда еще будет платной, потому меня и поставили ее продавать. Блин, ну вот до чего люди только не додумаются в распространении слухов!

Незадолго до поворота в свой штрек я услышал там приглушенный шепот.

— Ну, теперь‑то этот ушлепок не отделается так просто! Фиг он пролезет до своих ловушек. А без его ловушек Чум и Жмых его мигом уделают!

— Но у него же еще огонь есть! — басом заговорил один из троллей.

— А ну нишкни! — резкий шепот человека, — Сейчас всю засаду попалите! Как потом терпилу отлавливать будем? А проучить его надо, иначе вся местная школота нас перестанет ставить хоть во что‑то. И так уже разговорчики по бараку пошли.

— И что? Наваляем всем по самые помидоры, они и заткнутся!

— Заткнулся, я сказал!

В моем штреке воцарилась тишина. Мне это активно не нравилось. Отошел к пробитой нише, где нашел шахтера. Подтащил сюда тележку. Нарисовал на передней ее части пентаграмму, всадил в нее струю пламени. Зарядил. На тележке получилась хорошая ловушка, правда узкого калибра. Никаких навыков не улучшил, а жаль! Тележку не стал загонять в колею, потом быстро не вытащишь! Покатил ее сбоку от колеи поближе к входам в штреки. Перед поворотом в свой штрек вообще пошел на цыпочках, К счастью у моего штрека никаких булыжников не было, и тележка не выдала меня неосторожным звуком.

Резко с поворотом прыгаю вперед и толкаю тележку в штрек, где меня уже заждались четверо любителей халявы. Сам же бросился вниз по основному коридору. В спину мне раздался рев боли троллей, захлебнувшийся визг гремлина и злой и недовольный вопль человека. Бросил взгляд через плечо, за мной гналась только тройка. Гремлина не было. Меня почему‑то это обрадовало даже больше, чем, если бы отсутствовал один из троллей. Не нравился он мне почему‑то.

— Стой, гнида! Урою! — человек бежал впереди троллей, и те, похоже, не стремились его обогнать, а может, просто не могли. Я перестал оглядываться и просто бежал вниз на пределе своих сил. Внезапно за очередным виражом коридора оказалась темнота. Факелы больше не горели. Это мой шанс, я же неплохо вижу в темноте. Хотя не исключено, что и они тоже. Но это был хоть мизерный, но шанс. Несмотря на окончание всех возможных ресурсов запаса сил я продолжал бежать на подгибающихся ногах. В итоге, наступив на какой‑то камень, все‑таки полетел кубарем вперед.

Приземление вышло не слишком мягким — плечом ударился об стену на тридцать очков жизни. Хорошо так приложился, повезло, что без травм обошлось. Я никак не мог надышаться, грудная клетка ходила ходуном. Такое ощущение, будто пробежал километра три. Шагов сзади слышно не было, но доносились выкрики человека, прерывающиеся судорожными вдохами:

— Ползи… сюда… урод… Я тебя… тогда… не больно… убью…

Отдыхать некогда, рассудил я, и уже собрался было рисовать пентаграмму, но до меня вдруг дошло, что незамеченным‑то я ее точно не сделаю. Что же делать?

Тяжелых шагов троллей вроде не слышно, но все равно соваться туда что‑то не хочется. Мало ли где они притаились…