Надежда Кузьмина - Попала!

Брюнет озадаченно уставился на торчащий на столе серый плоский экран монитора. Ясно. Над вопросом аппаратного совмещения сонной магии и всемирной паутины он не работал. А если я ткну в кнопку, может, экран и засветится… но где гарантия, что он станет показывать не просто мои фантазии?

- А где кровать, если это - спальня?

- Я на ней сижу. Диван раскладывается. Но, вообще-то, мне места и так хватает.

- Ты живёшь одна?

- Ну, ты же живёшь один, и тебя это не смущает?

- Я - мужчина.

- А я кто? Курица безголовая? Это называется дискриминацией по половому признаку. И ты, и я - люди. С головой, душой, желаниями - только это и важно. Так что да, я живу одна… - поправилась, -… то есть, жила одна. И прекрасно справлялась.

- А где ты живешь сейчас в Риоллее?

- Вариант "у Тутанхамона" тебя устроит?

- Ты обманываешь. Я нашёл тот чердак над похоронной конторой, где ты ночевала. Как ты вообще туда забралась?

- Ну, это было не сложнее, чем тебе выяснить, кто такой Тутанхамон, - хихикнула я. - Кстати, а как ты это узнал?

- Не спрашивай.

Ну вот, опять тайны.

- Хорошо, - согласилась я. - Но раз ты мне не отвечаешь, сам тоже не задавай вопросов. Это справедливо.

Судя по выражению лица, Арвис не привык к тому, чтоб ему перечили и указывали, что справедливо, а что нет. Ничего, как-нибудь переживет. Поняв, что меня решительно не интересуют его душевные терзанья, брюнет осведомился:

- А кроме спальни, что тут есть?

- Пошли, покажу. Комната побольше - гостиная. Там стоит обеденный стол…

Сначала его заинтересовали полки с книгами, доставшимися мне по наследству от бабушки. Сама я добавила сюда лишь Фейста, Хайнлайна, да Эрика Бёрна.

- Ты это все прочитала?

- Ну, практически всё, - вздохнула я. Полюбить Достоевского я так и не смогла. Не моё это. Осилила и забыла.

Гостиная Арвиса не заинтересовала. Зато устройство унитаза и душ с несколькими режимами подачи воды просто очаровали. Как и газовая плита. Кофемолку с миксером я решила не показывать. Не хватало ещё, чтобы из-за меня в Аризенте произошла незапланированная промышленная революция. А вот устроить нормальную канализацию в городе им давно пока. Ой, вот ещё что! Кинулась к тумбочке и извлекла оттуда вилку - родную сестру той, которую я так удачно примерила в рукопашной первой ночью.

Арвис, судя по тому, как он шарахнулся, тоже это помнил. Кстати, удобно ли спросить, куда я ему попала? Сглотнула смешок, представив, как в ответ брюнет мило краснеет и заявляет: "Не спрашивай!"

Увы, закончился сон предсказуемо. Когда мы снова оказались в коридоре, он решил, что тут мне некуда деваться, и попробовал прижать к стенке, оперевшись ладонями справа и слева от моих плеч. Усмехнулся. Глаза стали как будто глубже. И голубее. И, улыбаясь уголками губ, наклонился ко мне, чтобы поцеловать… Опять?! Подняла ладонь в предостерегающем жесте: "Мой сон! Пусть в руке будет сковородка!"

Сковорода появилась. Прямо перед лицом. Чёрная, бабушкина. Не тефаль, а, как, корежа слова, я её звала - чугуний. И с этим чугунием-то Арвис и поцеловался. Но мало того, я настолько растерялась, что выпустила тяжеленную утварь из рук, и та грохнулась ему на ногу! Упс!

- Ой, ёпрст… - разнесся по моей прихожей интернациональный вопль радости. Вывернувшись из-под руки оторопевшего парня, юркнула в спальню и кинулась к окну. И как раз успела распахнуть створку к тому моменту, когда хромающий брюнет появился в дверях.

- Подойдешь - прыгну! - заявила без тени сомнения. - Как думаешь, я летать умею?

Он застыл в обрамлении косяка, как картина в раме.

- Я тебе так противен? Почему?

- А ты сам-то стал бы целоваться с кем-то, кому нужны не ты и твои губы, а фиг знает что? Знаешь, шёл бы ты от меня куда подальше, некромант недоделанный!

- Кто-о?! А кто такой некромант?

- Любитель Тутанхамонов! - отрезала я. И грустно вздохнула. - Арвис, я же вижу, что кроме того, что тебе симпатична, ты от меня чего-то хочешь. Причем это что-то даётся или берётся, очевидно, через поцелуй. И вот зуб даю - мне это твое "что-то" совершенно без надобности. Скажу тебе прямо: по меркам этого мира такое недопустимо между друзьями. И способно разрушить любую любовь. Если ты используешь человека без его согласия, как вещь, то не жди, что он будет хорошо к тебе относиться. Так что выбери одно: либо нравлюсь, либо используешь. Вместе - никак.

- Ты мне очень нравишься, - в голосе не звучало ни тени сомнения. И все равно фраза казалась незаконченной.

- Но?…

- Что но?

- В утверждении в конце звучало "но…", - перекинула ногу через подоконник. Вот что творю? А если сейчас и вправду полететь не получится?

Внезапно Арвис улыбнулся. Махнул рукой:

- А просто, без "но", поцелуешь?

- Просто? - прищурилась я. - Не-а, всё равно не хочу! Не верю! Ты ещё что-нибудь придумаешь! А я хочу быть с тем, кому можно доверять! - и, зажмурившись, вывалилась в окно. "Я летаю, летаю…"

Глава 8

Женщины - это трудности,

с которыми мужчины любят бороться.

Э. Уилсон

Проснулась с колотящимся сердцем и долго не могла отдышаться. Ощущение было таким, будто шагнула с крыши в реальности. Ощупала руки, ноги - вроде всё на месте. Села на кровати. Отчаянно не хватало воздуха. Встав с постели, подошла к окну. Распахнула створки, впустив холодную ночную свежесть. Оперлась локтями на подоконник, уставилась на тёмные кроны деревьев, перекрывающие половину неба. Звёзды! Я впервые вижу тут звёзды! И Луна на краю, так похожая на нашу… А созвездия? Вот никогда не была сильна в астрономии. Вообще, на какую сторону света выходит мое окно? Вспомнив, какой путь проходит солнце днём, решила, что это - запад. Значит, север по мою правую руку, и я не вижу знакомых всем Ковша Большой Медведицы и Полярной звезды за крышей дома. Но если вылезти наружу - то увижу…

Через минуту я была уверена, что день сегодня такой, что мне просто суждено откуда-нибудь гробануться. Не во сне, так наяву. Или и там, и сям. Черепица ската крыши поросла влажным скользким мхом, и я едва не загремела вниз сразу же, как спустила на нее босые ноги. Спасло то, что мёртвой хваткой вцепилась в подоконник. Угу. Это уже не астрономы, а космонавты! Собрав конечности более-менее в кучку, осторожно подняла голову. Вот то или Ковш, или очень на него смахивает! Гм-м. Посмотрела, узнала. Молодец! Ну и что теперь с этим знанием делать? Наверное, лезть назад в окно, пока никто не застукал профессорскую племянницу на крыше в ночной рубашке.

Маленькое приключение помогло успокоиться. Значит, я была права. Арвис знает больше, намного больше, чем говорит. А все его "нравишься" могли быть лишь приманкой. Но кое-что интересное я услышала. Например, то, что он искал меня и даже каким-то образом вычислил тот чердак, где я ночевала. С другой стороны, никто, кроме него, не смог бы меня опознать в новой одежде. Особых примет, кроме молодая, симпатичная, косноязычная, в коричневом платье, не имеется. А от двух последних признаков я успешно избавилась. За крестьянку-тугодумку меня можно было принять уже сейчас.