Елена Малиновская - Третий не лишний

— Помогите! — закричала я и изо всех сил бухнула кулаками по ней. — Кто-нибудь, помогите!

А спустя мгновение Лоренс в один гигантский прыжок преодолел разделяющее нас расстояние. Пребольно схватил меня за плечо и развернул к себе.

— Спаси…

Это слово застряло у меня в горле, потому что он неожиданно впился поцелуем мне в губы.

Нет, его поступок нельзя было назвать мягким или нежным. Его губы были настолько жесткими и холодными, будто меня целовал не живой человек, а мраморная статуя.

Я попыталась вырваться, оттолкнуть его. Уже потянулась за кулоном, но Лоренс с легкостью перехватил одной своей рукой обе моих и завел их высоко над моей головой. Свободная его ладонь легла мне на грудь.

С мелодичным звоном застежка плаща отлетела на пол. А следом упала и тяжелая ткань, прикрывающая мое разорванное платье.

Пальцы Лоренса сжались было на нежной коже, и я напряглась, испугавшись, что он сделает мне больно. Но почти сразу его прикосновение наполнилось лаской. Потеплели и губы.

— Беата, — прошептал Лоренс, на миг прервав поцелуй. — Что ты делаешь со мной, Беата?

Теперь уже я потянулась к его губам. Он прекратил удерживать мои руки, и я немедленно запустила пальцы в его густую шевелюру, больше всего на свете боясь того, что он сейчас опомнится и оттолкнет меня, вновь превратившись в равнодушного жестокого дознавателя.

Лоренс прорычал что-то неразборчивое. Принялся осыпать лихорадочными поцелуями мою шею, спускаясь все ниже и ниже. Теперь его губы обжигали меня, будто мужчину снедала изнутри лихорадка.

Я приглушенно вскрикнула от неожиданности, когда Лоренс подхватил меня на руки. Через пару секунд он посадил меня на стол. С громким треском рванул на мне платье, которое и без того держалось на одном честном слове. И оно, окончательно превратившись в лохмотья, полетело на пол.

Мгновением позже к этому тряпью присоединился поспешно скинутый камзол королевского дознавателя.

Лоренс опустил руки на мои бедра, властно привлек меня к себе, и я ахнула, внезапно ощутив его внутри себя. Не давая мне времени привыкнуть, он начал двигаться, каждый раз заходя настолько глубоко, что это причиняло даже боль.

— Лоренс, подожди! — взмолилась я. — Не так грубо, пожалуйста!

И он услышал меня. Замедлился, хотя я чувствовала, каких усилий ему это стоило, а затем и вовсе остановился. Над верхней губой дознавателя заблестели капельки пота.

— Немного помягче, — шепнула я и ногами обвила его поясницу.

Лоренс провел языком по моей ключице. Затем опустился к груди и дразняще втянул в себя сосок. Выпустил его, легонько куснул и опять втянул.

Я приглушенно застонала, ощутив, как начала пробуждаться такая знакомая теплая истома, грозящая пройти сокрушительной волной по моему телу. Впилась ногтями в плечи Лоренса. Ну же, почему ты не двигаешься?

— А ты заставь меня, — с иронией шепнул он, и я осознала, что последнюю фразу неосознанно произнесла вслух.

Я качнула бедрами раз, другой, пытаясь приноровиться к необычной позе. И почувствовала, что Лоренс начал помогать мне, подхватив заданный ритм.

Теперь мы двигались, как единое целое. Стоило мне только немного сбавить темп, как Лоренс останавливался вовсе, словно желая таким образом показать, что сейчас все зависит только от меня.

Наслаждение, зародившееся в низу живота, начало расти. И я застонала. Сперва приглушенно, но затем все громче и громче.

Теперь Лоренс опять перехватил инициативу. Его движения вновь стали глубже и резче. Но я уже не имела ничего против. Мир вокруг перестал существовать. Осталась только я — и мужчина рядом.

Лоренс вдруг с силой притянул меня к себе. Он так сжал мои бедра, что наверняка оставил синяки. Но я почти не обратила на это внимания. В этот момент удовольствие накрыло меня с головой. Внутри горячо запульсировало его семя, и в унисон этому я вскрикнула, когда удовольствие стало настолько острым, что его невозможно было терпеть молча.

Какое-то время после этого Лоренс продолжал обнимать меня, все еще оставаясь внутри. Я тяжело дышала, положив голову ему на грудь, и слушала, как медленно успокаивается его сердце.

— Нет, это немыслимо! — вдруг с глухой яростью выдохнул Лоренс и резко отстранился.

Я изумленно посмотрела на него. О чем он? Что немыслимо?

Лоренс не удосужился дать мне объяснений. Трясущимися от ярости руками он принялся натягивать на себя одежду. Затем нагнулся и подобрал с пола мой спасительный плащ. Кинул его мне, отрывисто приказав:

— Прикройся!

Я слезла со стола и послушно замоталась в теплую шерстяную ткань, продолжая взирать на Лоренса с немалым удивлением. Что за муха его укусила?

А он, все так же не говоря мне ни слова, кинулся к двери. Знакомо полыхнуло алыми чарами — и королевский дознаватель выскочил в коридор. Уже за порогом, словно вспомнив о чем-то, остановился и бросил на меня взгляд из-за плеча, не удосужившись обернуться.

— Ждите, месс Беата, за вами придут, — кинул он.

Дверь после его слов сразу же с грохотом захлопнулась, оставив меня в полном одиночестве.

На сей раз, хвала небесам, ждать не пришлось долго. Я не успела даже как следует обдумать в высшей степени непонятное поведение Лоренса и его поспешный побег из допросной, а его семя еще не успело высохнуть на внутренней поверхности моих бедер, как дверь опять открылась.

Я с надеждой повернулась на знакомый скрип, ожидая увидеть вернувшегося со словами извинения раскаявшегося Лоренса. Ну, или на худой конец моего брата Дейка, жаждущего вытащить из темницы несправедливо обвиненную сестру. Но реальность оказалась совсем иной.

На пороге стояла совершенно незнакомая мне женщина. И какая женщина! Или — вернее будет сказать — девушка? На вид ей было никак не больше двадцати пяти, хотя я всегда плохо умела определять возраст на вид. Черное приталенное платье самым выгодным образом сидело на ней, подчеркивая тонкую талию и высокую соблазнительную грудь. Нет, ее скромный наряд не мог похвастаться вызывающим декольте или волнующим воображение разрезом на подоле. Только белоснежный кружевной воротничок немного оживлял строгий фасон. Но выглядело это настолько сексуально-притягательно, что меня невольно бросило в жар.

Внешность у незнакомки тоже оказалась под стать ее фигуре. Густые иссиня-черные волосы падали блестящим водопадом ей на спину, темно-карие глаза, пухлые соблазнительные губы, едва тронутые кармином, и прелестный вздернутый носик.

Я с нескрываемой завистью вздохнула. Как говорится, если хочешь испортить женщине настроение, то сотвори что-нибудь страшное с ее волосами и одеждой, после чего представь красавицей в безупречном наряде.