Психолог для дракона (СИ) - Юлианна Винсент
— Что это? — сквозь зубы спросил он, принимая у меня листок.
— Заявление! — отчеканила я. — Как и договаривались!
Я встала и направилась к двери. И мне, конечно же, не позволили уйти просто так:
— Неокрепшее детское, значит? — почти промурлыкал ректор у меня за спиной.
Я громко втянула носом воздух, затем так же громко выдохнула, резко развернулась и почти врезалась лбом в твердую грудь Рычуна. Вдохнула еще раз и утонула в многогранности его запаха. От него пахло свежестью бергамота и грейпфрута, и немного кедром. Его грудь медленно поднималась от тяжелого дыхания, а на шее, убегая под ворот черной рубашки, пульсировала венка. Я стояла и боролась с озорным желанием прикоснуться к ней пальцами. А может, и не только пальцами. Нервно облизав губы, я услышала, хриплое:
— Против твоего желания? — продолжая стоять ко мне почти впритык, спросил мужчина. — Значит, ты не хочешь уходить?
— Не хочу, — словно завороженная ответила я, поднимая на него глаза.
Казалось, что мир вокруг перестал существовать. Мне хотелось смотреть ему в лицо. Видеть, что происходит с его глазами. Они злятся или, наоборот, довольны моим нежеланием уходить? Я не удержалась и едва прикоснулась пальцами к тыльной стороне его ладони. И в этот миг все изменилось: в нас словно ударила молния, его глаза вспыхнули ярко-зеленым огнем, зрачок стал вертикальным, черты лица заострились, а кабинет сотряс драконий рык:
— Поэтому ты отправила ко мне своего малолетнего любовничка? — зло процедил Рычун.
— Да, пошел ты! — сожалея о том, что поддалась на эту соблазнительную иллюзию, со злостью прошипела я.
Отвернулась и уже собралась выйти навсегда из кабинета ректора и его жизни, как он схватил меня за руку, резко развернул к себе, сгреб в охапку и со словами:
— Не дождешься, Ведьма! — впился в мои губы страстным властным поцелуем, не имеющим ничего общего во всеми остальными поцелуями в моей жизни.
Я забыла, как дышать!
Глава 18
Горнел
Это было словно наваждение. Все в этой хрупкой женщине влекло меня. Я сам не отдавал отчета своим действиям. Меня тянуло к ней с того самого дня в моем кабинете, когда она пришла писать объяснительную. Когда впервые выдержала мой прямой взгляд. Когда не впала в истерику, как делала обычно.
А потом эта перепалка в коридоре. Она бросала мне вызов. Ни одна женщина нашего мира никогда бы не сделала этого. Ни одна женщина нашего мира не позволила бы себе так разговаривать с главнокомандующим Обители Вдохновения, коим я и являлся уже двадцать лет, после смерти отца. Тем более женщина-безмаг.
— Да, пошел ты! — она почти выплюнула в меня эту фразу.
В ней не было страха, которым всегда фонило от Франчески. Только сейчас у меня все встало на свои места. Она не боялась, потому что не знала, что нужно бояться. А я лишь укрепился в своих мыслях о том, что в теле Франчески Юнггер была абсолютно другая душа. Душа той, что притягивала меня словно магнитом. И возрождала внутри давно забытые, запрятанные чувства. Испокон веков Ведьмы были предначертаны Драконам. И мой дракон чувствовал ее с самого ее появления в нашем мире, а я, дрыш меня раздери, не хотел видеть очевидные вещи.
— МОЯ! — рычащим шепотом отозвался дракон внутри меня.
— Твоя! — сгорая от моих поцелуев, прошептала в ответ та, чьего настоящего имени я даже не знал.
— Подожди, что ты сказала? — вытаращив на нее свои глаза от удивления, слегка отодвинул я от себя девушку. — Ты слышишь моего дракона?
— Ну, если это твой дракон вечно рычит у меня в голове, то да, я его слышу! — едко и явно недовольно от того, что все прекратилось, сообщила девушка.
Настя
Я тонула в его огромных и сильных драконьих руках. Погружалась в бездну, выхода из которой не было. Из глубины его подсознания на меня смотрели два довольных вертикальных зрачка и слегка рычащий голос в моей голове, шептал:
МОЯ!
Руки ректора сжимали меня так крепко, что я не могла вздохнуть, словно я была самой желанной добычей для него. Его губы исследовали мое лицо, шею, ключицы, медленно спускались к груди. Меня смаковали. Это было не так, как во сне. Наяву дракон целовался гораздо лучше.
— Твоя! — прошептала я в ответ голосу в моей голове и видимо зря, потому что на этом все резко прекратилось.
Горнел отстранился от меня, слегка удерживая за плечи, и уставился на меня максимально удивленным взглядом, словно, я ему сенсорный телефон показала, а не призналась в том, что желаю его также страстно, как и он меня.
— Подожди, что ты сказала? — спросил ректор удивленно. — Ты слышишь моего дракона?
— Ну, если это твой дракон вечно рычит у меня в голове, то да, я его слышу! — не понимая причину удивления, сообщила я.
— То есть, ты его давно слышишь? — уточнил этот мастер переходов.
— Так, чтобы разборчиво, — задумалась я, — сейчас впервые услышала. До этого было просто рычание.
Горнел кивнул и продолжил задумчиво смотреть на меня. Мы так и стояли почти возле двери. Его руки с моих плечей опустились на талию и теперь нежно поддерживали меня сзади. Во взгляде ректора еще плескалась былая страсть, но ни целовать меня снова, ни отпускать — не спешил. Неловкая пауза затянулась. А я была не особым любителем пауз и недосказанностей.
— Ну, что ж? — выбираясь из его рук, протянула я.
Я отошла на пару шагов, подобрала с пола, упавшее в порыве страсти заявление на увольнение и протягивая его обратно ректору, продолжила:
— Отступные я получила, — слегка облизав губы, намекая на случившийся поцелуй, сказала я и посмотрела в эти проклятые манящие глаза: — Заявление подпишите, господин ректор!
Горнел медленно протянул руку к листку, забрал его у меня и так же с вызовом глядя мне в глаза, порвал лист на мелкие кусочки, а после подбросил их вверх и каждый из них вспыхнул ярким огнем.
— Я, как ректор, не могу позволить себе разбрасываться такими ценными специалистами, — двигаясь в мою сторону вальяжной походкой, почти промурлыкал ректор. — То, чему Вы научили первокурсников за две недели достойно уважения.
“Я не ослышалась? Он меня сейчас похвалил? Или он так издевается?”— подумала я про себя и продолжила молча наблюдать, как этот максимально нелогичный дракон, прошествовал к своему столу, взял внушительную стопку с личными делами студентов и вернулся ко мне.
— Это, — проговорил он, торжественно вручая всю
