Надежда Кузьмина - Попала!

– Мариэ, не спрашивай. Пожалуйста.

Ладно. Просто запомню, что в Риоллее обитает целое семейство арвисов. С которыми лучше не встречаться ночью. И днем тоже.

– Арвис, а можно спросить вот что – это ты создал для меня сон? Без тебя бы дом мне приснился?

– Я помог. Ты мне покажешь, как жила тут?

А сам он что, не видит? Наверное, нет. Как не видел других студентов, пока я не заговорила о них. Ну ладно… раз вежливо просит – пусть поглядит.

– Смотри. Это спальня, она же кабинет. Вот стол с компьютером. Кстати, если я его попробую включить, он будет работать?

Брюнет озадаченно уставился на торчащий на столе серый плоский экран монитора. Ясно. Над вопросом аппаратного совмещения сонной магии и всемирной паутины он не работал. А если я ткну в кнопку, может, экран и засветится… но где гарантия, что он станет показывать не просто мои фантазии?

– А где кровать, если это – спальня?

– Я на ней сижу. Диван раскладывается. Но вообще-то, мне места и так хватает.

– Ты живешь одна?

– Ну, ты же живешь один и тебя это не смущает?

– Я – мужчина.

– А я кто? Курица безголовая? Это называется дискриминацией по половому признаку. И ты, и я – люди. С головой, душой, желаниями – только это и важно. Так что да, я живу одна… – поправилась, – то есть жила одна. И прекрасно справлялась.

– А где ты живешь сейчас в Риоллее?

– Вариант «у Тутанхамона» тебя устроит?

– Ты обманываешь. Я нашел тот чердак над похоронной конторой, где ты ночевала. Как ты вообще туда забралась?

– Ну, это было не сложнее, чем тебе выяснить, кто такой Тутанхамон, – хихикнула я. – Кстати, а как ты это узнал?

– Не спрашивай.

Ну вот, опять тайны.

– Хорошо, – согласилась я. – Но раз ты мне не отвечаешь, сам тоже не задавай вопросов. Это справедливо.

Судя по выражению лица, Арвис не привык к тому, чтоб ему перечили и указывали, что справедливо, а что нет. Ничего, как-нибудь переживет. Поняв, что меня решительно не интересуют его душевные терзанья, брюнет осведомился:

– А кроме спальни, что тут есть?

– Пошли, покажу. Комната побольше – гостиная. Там стоит обеденный стол…

Сначала его заинтересовали полки с книгами, доставшимися мне по наследству от бабушки. Сама я добавила сюда лишь Фейста, Хайнлайна, да Эрика Берна.

– Ты это все прочитала?

– Ну, практически все, – вздохнула я. Полюбить Достоевского я так и не смогла. Не мое это. Осилила и забыла.

Гостиная Арвиса не заинтересовала. Зато устройство унитаза и душ с несколькими режимами подачи воды просто очаровали. Как и газовая плита. Кофемолку с миксером я решила не показывать. Не хватало еще, чтобы из-за меня в Аризенте произошла незапланированная промышленная революция. А вот устроить нормальную канализацию в городе им давно пора. Ой, вот еще что! Кинулась к тумбочке и извлекла оттуда вилку – родную сестру той, которую я так удачно применила в рукопашной первой ночью.

Арвис, судя по тому, как он шарахнулся, тоже это помнил. Кстати, удобно ли спросить, куда я ему попала? Сглотнула смешок, представив, как в ответ брюнет мило краснеет и заявляет: «Не спрашивай!»

Увы, закончился сон предсказуемо. Когда мы снова оказались в коридоре, он решил, что тут мне некуда деваться, и попробовал прижать к стене, опершись ладонями справа и слева от моих плеч. Усмехнулся. Глаза стали как будто глубже. И голубее. И, улыбаясь уголками губ, наклонился ко мне, чтобы поцеловать… Опять?! Подняла ладонь в предостерегающем жесте: «Мой сон! Пусть в руке будет сковородка!»

Сковорода появилась. Прямо перед лицом. Черная, бабушкина. Не тефаль, а, как, корежа слова, я ее звала – чугуний. И с этим чугунием-то Арвис и поцеловался. Но мало того, я настолько растерялась, что выпустила тяжеленную утварь из рук, и та грохнулась ему на ногу! Упс!

– Ой, епрст… – разнесся по моей прихожей интернациональный вопль радости. Вывернувшись из-под руки оторопевшего парня, юркнула в спальню и кинулась к окну. И как раз успела распахнуть створку к тому моменту, когда хромающий брюнет появился в дверях.

– Подойдешь – прыгну! – заявила без тени сомнения. – Как думаешь, я летать умею?

Он застыл в обрамлении косяка, как картина в раме.

– Я тебе так противен? Почему?

– А ты сам-то стал бы целоваться с кем-то, кому нужны не ты и твои губы, а фиг знает что? Знаешь, шел бы ты от меня куда подальше, некромант недоделанный!

– Кто-о?! А кто такой некромант?

– Любитель Тутанхамонов! – отрезала я. И грустно вздохнула. – Арвис, я же вижу, что кроме того, что я тебе симпатична, ты от меня чего-то хочешь. Причем это что-то дается или берется, очевидно, через поцелуй. И вот зуб даю – мне это твое «что-то» совершенно без надобности. Скажу тебе прямо: по меркам этого мира такое недопустимо между друзьями. И способно разрушить любую любовь. Если ты используешь человека без его согласия, как вещь, то не жди, что он будет хорошо к тебе относиться. Так что выбери одно: либо нравлюсь, либо используешь. Вместе – никак.

– Ты мне очень нравишься, – в голосе не звучало ни тени сомнения. И все равно фраза казалась незаконченной.

– Но?..

– Что но?

– В утверждении в конце звучало «но…», – я перекинула ногу через подоконник. Вот что творю? А если сейчас и вправду полететь не получится?

Внезапно Арвис улыбнулся. Махнул рукой:

– А просто, без «но», поцелуешь?

– Просто? – прищурилась я. – Не-а, все равно не хочу! Не верю! Ты еще что-нибудь придумаешь! А я хочу быть с тем, кому можно доверять! – и, зажмурившись, вывалилась в окно. «Я летаю, летаю…»

Глава 8

Женщины – это трудности, с которыми мужчины любят бороться.

Проснулась с колотящимся сердцем и долго не могла отдышаться. Ощущение было таким, будто шагнула с крыши в реальности. Ощупала руки, ноги – вроде все на месте. Села на кровати. Отчаянно не хватало воздуха. Встав с постели, подошла к окну. Распахнула створки, впустив холодную ночную свежесть. Оперлась локтями на подоконник, уставилась на темные кроны деревьев, перекрывающие половину неба. Звезды! Я впервые вижу тут звезды! И луна с краю, так похожая на нашу… А созвездия? Вот никогда не была сильна в астрономии. Вообще на какую сторону света выходит мое окно? Вспомнив, какой путь проходит солнце днем, решила, что это – запад. Значит, север по мою правую руку, и я не вижу знакомых всем ковша Большой Медведицы и Полярной звезды за крышей дома. Но если вылезти наружу – то увижу…

Через минуту я была уверена, что день сегодня такой, что мне просто суждено откуда-нибудь гробануться. Не во сне, так наяву. Или и там, и сям. Черепица ската крыши поросла влажным скользким мхом, и я едва не загремела вниз сразу же, как спустила на нее босые ноги. Спасло то, что мертвой хваткой вцепилась в подоконник. Угу. Это уже не астрономы, а космонавты! Собрав конечности более-менее в кучку, осторожно подняла голову. Вот то или Ковш, или очень на него смахивает! Гм-м. Посмотрела, узнала. Молодец! Ну и что теперь с этим знанием делать? Наверное, лезть назад в окно, пока никто не застукал профессорскую племянницу на крыше в ночной рубашке.