Жених из гроба (СИ) - Оксана Олеговна Заугольная
— Ну, дело-то молодое… — с явным сомнением в голосе произнесла сушеная петрушинка, которая по недоразумению какому-то имела человеческий облик. Тощая длинная тетка с выпученными как у рыбы глазами и тонкими губами, а волосы так зачесаны и блестят, что смотреть страшно, того гляди жир с них капнет! И она сидела рядом с мрачным Остием. Неужели жена? Тогда я прекрасно понимаю, почему он по поводу и без Клементину щупает!
Даже их душечки старались держаться подальше друг от друга.
— Да какое еще молодое дело! — недовольно вскинулся Остий. — Нечего им вместе пропадать, удумали еще что!
Спросить, а в чем, в сущности, дело, я не успела. Клема, до этого спокойно сидящий на моих коленях, вдруг боднул меня головой в живот и зашипел. Смотрел он при этом на алхимический перстень. Я обычно с животными не очень намеков понимаю, но котик мне уже был как родной. Так что перстень я надела незамедлительно.
Хорошая штука очень широкого действия. Спасает не только от смертоубийств через отравление, но и от несварения желудка от дрянной пищи.
К сожалению, бурда в тарелке передо мной была в порядке. Но вот одна тарелка вся светилась. Судя по всему, одним несварением владелец этого блюда бы не обошелся.
Сидел этот человек довольно далеко от меня, и мне бы пришлось швырять в него котом или лопатой, чтобы остановить вилку с едой, если бы этим человеком была не Клементина.
— Стоять! — рявкнула я, глядя прямо на нее. — Законник в опасности! В ее еде яд!
Глава 10
Опасные семейные связи
'Как и у прочих магических существ,
у магов нет понятия семьи как таковой.
Только рой и одиночки.
Одинокие особи крепче и сильнее, но рой — это всегда рой'.
Клементий Астаросский.
«Трактат о изучении богопротивных магических существ от феи до человека».
Клементина, как и ожидалось, немедленно сомлела. Истеричка, что с нее возьмешь. Остий смотрел на нее с печальным вожделением, ведь он сидел слишком далеко, чтобы не дать ей сползти со стула. Подхватывать Клементину пришлось Даррену.
К чести Даррена стоило отметить, что он ни за какие места ее не хватал, а аккуратно поддержал за талию, вперив свой гневный взгляд в меня, словно я просто ради смеха напугала Клементину до обморока!
— Вот зачем! — наконец произнес он. И даже не уточнил что «зачем», типа я сама понять должна.
Я пожала плечами.
— У нее в блюде яд, — я потрясла рукой с перстнем. — Эта штука не врет.
Даррену было далеко, чтобы разглядывать перстень, зато его брат сидел рядом. Презрев все правила этикета, если таковые вообще водились в этом доме, он схватил меня за руку и дернул ближе к себе.
— Это настоящее королевское кольцо определения примесей в еде! — восторженно произнес этот фанат королевских регалий. — Откуда он у тебя, Белка?
— Дорогой мой, никогда не спрашивай у инквизиторов, где они что-то взяли, если не хочешь услышать ответ, — раньше, чем я успела ответить, произнесла призрачная мать Бриена. Серьезно, когда за столом толпа незнакомцев, просто перестаешь обращать внимания на суетящихся душечек и призрака посреди стола! Удивительный факт, заслуживающий, чтобы его записали!
— Вообще-то мне его подарили, — буркнула я, отвечая сразу и матери, и сыну.
— Интересно, откуда его взял тот, кто его подарил, — не отставала противная женщина. Нет, не пойду замуж за Бриена! Мало того, что живые родственнички — один другого краше, так еще и мертвые покоя не дают! С такой свекровью я сама в могилку закопаюсь!
— Это его кольцо было, семейное, — ответила я, чтоб эта отвратительная магичка отвязалась.
Нет, ну правда!
Я тогда только попала в королевство. Бежать из дома пришлось почти без ничего, чтобы по вещам не унюхали инквизиторские ищейки. В основном лазила по лесам, ночевала в заброшенных погостах, там тихо и особо никто не напугает. Если гуляющие мертвяки были, то давно успокоились. А я маленькая, магии и веса во мне немного, не каждый еще почует.
И вот в этих скитаниях в каком-то жутком буреломе я наткнулась на призрака. Я и тогда их видела, но мне и впрямь требовались сильные эмоции, чтобы суметь с ними поговорить. Эмоций было достаточно, ведь я встретила медведя и вообразила, что он бросился за мной в погоню.
Как потом оказалось, медведю и дела не было до маленькой меня, но вот мимо призрака я не пробежала, благо двигалась уже и так медленно, чтобы не наткнуться на острую ветку или не провалиться в волчью яму.
Если верить призраку, он был прежним королем. Точнее, не прежним, а прежним-прежним, я плохо запомнила. Все эти королевские штучки я запоминала плохо, потому что историю соседнего государства нам преподавали крайне бессистемно. Король и король. Был ранен на охоте одним из своих подданных, не иначе как подговоренный наследником. В общем, совершенно обычная история.
Тяжело раненый король решил отлежаться в лесу, чтобы его не добили предатели, а потом явиться весь такой красивый. Но не рассчитал, что он вообще-то не целитель ни разу, вот и умер. И его не нашли.
Вначале король даже радовался, мол, пусть наследник дрожит от страха, ожидая его возвращения с минуты на минуты, потом ему в лесу стало скучно. А потом совсем скучно, но в эти места люди не стремились попасть, дважды он видел ягодниц, а вот они его — нет.
И тут я.
Я для себя решила, что обмен — артефакт один на выбор и мешочек с золотом — вообще-то нормальная плата за то, чтобы я перетащила косточки короля в столицу. У моего пути наконец появилась конечная цель, а у меня самой — деньги.
По дороге, довольно длинной, кстати, соскучившийся по общению король рассказал мне про университет, про хорошо знакомого ему ректора, который не боится инквизиторов, про обучение, которое мне одновременно даст защиту и время. А время мне было очень нужно.
Расстались мы бесконечно довольными друг другом. Я получила перстень и взнос на первые два семестра обучения, короля же я пересыпала в королевский склеп. Я сама не поверила, но никто не охраняет королевские склепы — заходи кто хочет, выноси или заноси кого хочешь!
Так что да, перстень мне подарили!
Пока я недовольно бурчала себе под нос что-то бесконечно далеко от ругательств, но близкое по эмоциональным составляющим, а остальные присутствующие, недовольные моим поступком сверлили меня презрительными взглядами, Даррен делал то, что должен был — проверял
