Красавица, чудовище и волшебник без лицензии (СИ) - Заболотская Мария

Тут, к несчастью мэтра Абревиля, одна из сорок — великолепная жирная птица, черные перья которой отливали изумрудной зеленью, — окончательно проснулась и заверещала: «Слуга! Слуга! Ты слышала, Небылица? У нас теперь есть свой собственный человек, с которым мы можем делать все, что нам заблагорассудится! До чего же он невзрачный!». Вторая сорока, оперение которой на свету блестело темно-синим атласом, визгливо расхохоталась в ответ, расправила крылья и пребольно клюнула Мимулуса в макушку, пролетев над самой его головой.

— Доброе утро, сестрица Сплетня! — прокричала она на лету. — Наконец-то что-то новенькое в этом гнилом болоте!

— Уж сегодня мы не будем обсуждать, как Заразиха, возомнив себя вторым по важности после Его Цветочества, прикарманивает себе остатки богатств Ирисов!

— Уж не будем! Да и отсыревшая трясинница Живокость, которая правила в усадьбе, как хозяйка и надеялась на то, что Ирисы никогда не вернутся в свое старое гнездо, тоже прискучила! Что в ней хорошего — только и знает, что хочет выжить старого Заразиху из своих владений! Одни и те же козни, одни и те же дрязги!

— Прискучила, сестрица Небылица!

— Правда, поговаривают, что на днях госпожа Живокость нажаловалась принцу на то, что Заразиха украл серебряную ложечку с кухни!

— И оставил себе лучшую часть лесной подати — мед и янтарь!

— Присвоил себе половину жалованья слуг и грубил самой почтенной из здешних утопленниц!..

— То-то наследник гневался!..

— А затем Заразиха нашептал принцу, что сударыня Живокость дурно кормит его из-за того, что не испытывает должного почтения!

— И развела грязь на кухне!

— Раздала своим утопленницам-бездельницам лучший нектар из погребов, а скисший подает наследнику к обеду!..

У Мимулуса, который до сих пор растирал макушку — Небылица клюнула его едва ли не до крови, — в ушах зазвенело от их громкого стрекотания. А сороки не унимались, взахлеб перечисляя все обиды, которые нанесли друг другу домоправители. «Ох, да что же это — они с утра до вечера перемывают кости всем обитателям усадьбы? — думал чародей, уже не пытаясь уследить за разговором Сплетни и Небылицы. — Недаром принц сбежал в лес! Такой двор любого загонит в могилу!».

Тут сороки вспомнили о нем, и, переглянувшись, немедленно перевернули свои плошки с зерном, да так, чтобы просыпать его по всей гостиной.

— Собирай, слуга! — закричала Сплетня.

— До единого зернышка! — вторила ей Небылица.

— Уж мы посмотрим, на что ты годен!..

— Сколько зерен оставишь между половиц — столько раз я тебя клюну!

Как видите, мэтр Абревиль попал в крайне незавидное положение. Узнай кто-то из его росендальских знакомых, что лучший из бакалавров правоведения, обряженный в гоблинскую одежду, ползает по полу и собирает зерно для придворных сорок лесного принца — в столичных ученых кругах разразился бы настоящий скандал!.. Наверняка росендальские чародеи обсуждали бы подобный курьез точно так же взахлеб, как это делали Сплетня с Небылицей. И от мысли этой уши у Мимулуса горели, словно по ним крапивой провели.

Спасло его появление Джунипер Скиптон, за которой спешили господин Заразиха и тощая серовато-зеленая трясинница — госпожа Живокость.

Джуп ворвалась в гостиную так решительно, что даже сороки стихли, с удивлением уставившись на ее новый богатый наряд. Да и сам Мимулус, признаться, оторопел, увидев, как преобразилась девушка. Домоправители и впрямь постарались на славу, принаряжая гостью: пышное платье из медового шелка было так густо расшито жемчугом, перламутром и золотыми нитями, что походило на драгоценную броню. Голову Джуп венчала янтарная диадема с длинными подвесками-каплями, пальцы унизаны бесчисленными кольцами, шея закована в ожерелье из крупных золотистых жемчужин. Огромный стоячий воротник и манжеты были сплетены из тончайших кружев — наверняка постарался кто-то из ближайших паучьих родичей. Все вместе это выглядело исключительно роскошно, но в то же время — громоздко, и по виду бедной Джуп было понятно, что она чувствует себя крайне неуютно в своем новом роскошном футляре. Быть может, ей приходилось даже хуже, чем Мимулусу, гремевшему деревянными башмаками.

Однако при всем этом Джунипер держалась куда храбрее, чем мэтр Абревиль.

— Немедленно прекратите мучить моего друга! — закричала она гневно, и топнула ногой в изящной золотой туфельке, да так сильно, что острый каблук застрял в половице. Джуп некоторое время сердито дергалась, а затем просто бросила туфлю и пошла по гостиной, прихрамывая, но не теряя воинственного вида.

— Ваш друг, сударыня, будет служить принцу Ноа, это великая честь!.. — попытался было возразить господин Заразиха, следовавший за ней. — И вы, и он — теперь навеки подданные славного дома Ирисов. Но, увы, в Ирисовой Горечи не терпят нахлебников — таков закон Лесного Края. Вы, прекраснейшая Джуп, будете приставлены к Его Цветочеству, и служба ваша — услаждать взор наследника. А ваш спутник, увы, не так хорош, чтобы порадовать принца своей красотой, и оттого определен к придворным птицам…

С этими словами он выдернул каблук застрявшей в полу золотой туфельки и с суетливой льстивостью, никак не вяжущейся с его клыкастой физиономией, подал ее Джунипер, встав перед ней на одно колено.

— Даже со слугами нужно обращаться вежливо! — отрезала Джуп, неловко засовывая ногу в туфлю и приплясывая на месте, чтобы не упасть. — Я сама немало поработала служанкой и знаю, каково это — угождать придирчивым господам. Я не буду любезной с вашим принцем, если здесь не будут любезны с мэтром Абревилем!

Длинное остроносое лицо трясинницы презрительно искривилось, но она тут же притворно-ласково улыбнулась, показав все свои мелкие острые зубы и заверила, что чародею немедленно подадут завтрак и пристойную его званию одежду.

— Теперь вы согласны проведать принца, сударыня Джуп? — спросила она угодливо и сладко. — Он пришел в себя, но очень печален. Молчит и не желает ни с кем говорить. Он очень, очень страдает! Мы, его верные слуги, надеемся, что общество такой красавицы, как вы, оживит его. Вы чудесно выглядите, посмотрите еще раз в зеркало — разве вы когда-нибудь были прекраснее?.. Ну, что же? Мы обещали, что с вашим другом-чародеем все в порядке — и показали вам его, живого и здорового. Теперь ваша очередь выполнить свое обещание! Вы согласны познакомиться с наследником благороднейшего дома Ирисов?

Джунипер зажмурилась, как это бывает с людьми, собирающимися прыгать в очень холодную воду, и, собравшись с силами, твердо произнесла:

— Да! Ведите меня к вашему принцу!

Глава 23. Знакомство с благороднейшим принцем Ирисов

Мимулус, сам того не желая, рассказал Джуп о принце Ирисов достаточно для того, чтобы она до смерти боялась знакомства с Его Цветочеством.

Она раз за разом вспоминала, что знала о Ноа, пока шла к его покоям в сопровождении господ домоправителей. Принц совершил какое-то тяжкое преступление. Принц был проклят своей мачехой. Проклятие его изуродовало. Ей нельзя было касаться принца, поскольку часть проклятия сидела в ней самой и даже мэтр Абревиль не знал, что произойдет, если злые чары воссоединятся.

— Как себя чувствует наследник? — вслух спросила она у своих провожатых, стараясь не выдать свой страх. Точно она знала одно: слуги принца Ноа будут вежливы и обходительны с ней, пока верят, что она может полюбить проклятого наследника и снять злые чары. А если они подумают, будто она боится настолько, что ни о какой влюбленности не может идти речи?.. Что она не сможет снять заклятие? И ее, и Мимулуса бросят в самый глубокий омут по приказу зловредных управителей Ирисовой Горечи!..

— Он слаб, но уже пришел в себя, — отвечала ей трясинница, скалясь в принужденной улыбке. — Ему так одиноко!

— Да-да, — вторил ей гоблин Заразиха, улыбаясь еще более устрашающе. — Вы, сударыня Джуп, должно быть, слыхали от своего волшебника, что с принцем произошло несчастье. Он пострадал из-за злых чар! Быть может, его вид покажется вам пугающим, но, полагаю, к этому можно привыкнуть…