Иной Мир - Николай Воронов
— Ты вообще видел, сколько их там?! — В панике завопила Аган. — Больше пяти десятков. Они нас всех перережут, нужно уходить глубже в лес. Мы скроемся от них на болотах.
— Серьезно? — Со смехом спросил Клайв, поудобнее перехватывая копье. — Мы не знаем этой местности, а гоблины тут выросли и знают каждый куст. Они загонят нас в трясину, а после просто расстреляют из луков. Здесь у нас хотя бы есть шанс, крошечный шанс.
Однако, высаживаться на берег гоблины не стали. Мы молча наблюдали, как лодки проходят мимо, скрываясь за поворотом реки. Все это время я наблюдал за краснокожим колдуном, стараясь как можно подробнее запомнить каждый фрагмент его чар и магического источника. Только сейчас я получил возможность, пусть и мимолетную, но изучить источник манны другого человека, точнее гоблина. Сам источник был существенно меньше моего, мерцая тусклым серым цветом. Как ни странно, но я на интуитивном уровне понимал, что его источник куда слабее моего, но одновременно с этим, он был более стабилен, и… развит что ли. Несомненно, подобная стабильность и сама форма источника достигается упорными и планомерными тренировками в развитии магии.
— Дарвиш, мы не можем так поступить. — Отвлек меня от размышлений голос Жизель. — Кариду нужно похоронить.
— Прости, но нам нужно уходить. Думаю, она бы поняла.
— Не по-людски это. — Хмуро поддержал девушку Калаврат, бинтуя свою ногу.
— Поймите, гоблины могли просто высадится на берег выше по течению. Нам нужно немедленно уходить отсюда, иначе человеческих трупов на этом пляже прибавится.
Тут, конечно, трудно было поспорить. Но все равно, оставляя тело нашей спутницы на песке, меня грызла совесть, требующая вернуться и похоронить девушку, как полагается. Но здравый смысл, вступивший с ней в схватку, нещадно забил совесть ногами в самые потаенные уголки души.
Мы бежали. Бежали так, как не бегали, наверное, никогда в жизни. Спотыкаясь о мелкие камни и попадавшиеся под ноги ветки… Падали, вставали и бежали дальше. Каждый член отряда пытался поддержать друг друга, помогая подняться или подбадривая выбившихся из сил. За каждым кустом, за каждым раздававшимся шорохом нам мерещились подступающие все ближе и ближе гоблины. Это был марш бросок на изнеможение, и на каждом привале мы буквально валились на землю, не в силах подняться. Но спустя десяток минут, когда Дарвиш командовал «подъём!», мы вставали, чтобы бежать дальше.
Остановились мы только поздней ночью, вновь зайдя глубоко в болота, привычно расположившись на небольшом участке суши, окруженном трясиной. Без всякого аппетита, прожевав и проглатывая свою порцию еды, мы обессилено завалились спать прямо на голой земле. Собирать постель из опавших листьев и палок, сил уже не было, поэтому мы просто придвинулись ближе к костру, в надежде, что стоящий на посту, не уснет.
Этот день принес много горя и страха — подумал я, засыпая. Но он же принес нечто весьма полезное для меня. Я прокрутил в сознании плетение заклинания, подсмотренного у краснокожего колдуна. А ведь можно сказать, что это первое заклинание, появившееся в моём арсенале. Конечно, использовать его прямо сейчас или даже в ближайшие дни не выйдет, сперва нужно изучить, разобрав плетение на составляющие. Но сам факт вызывал неимоверную радость, которую скорее всего испытывают ученые, когда у них начинал появляться прогресс в исследованиях. С этой мыслью я провалился в объятия Морфея.
…..
Следующее утро встретило нас хмурым небом и мелким, до боли промозглым дождем. Мышцы всего тела ныли, вызывая боль при малейшем движении. Очень хотелось пролежать весь день, давая отдохнуть уставшему телу.
С раннего утра, прошедший обратно по нашим следам Клайв, объявил, что не обнаружил за нами погоню. Эту новость уставшие люди восприняли со вздохом искреннего облегчения. Но вездесущий Дарвиш отлеживаться на островке не позволил, необходимо было двигаться дальше.
Вновь потянулись вереницы деревьев, сменяющие друг друга на нашем пути. Продвигаться сквозь лес было чрезвычайно трудно — многочисленные кусты рвали одежду, превращая ее в рванное тряпье, которое на нашей родной планете, не стал бы одевать даже бродяга. Обувь, из-за постоянного нахождения во влажной среде и беспрерывного передвижения по пересеченной местности, к которой она не была предназначена, разваливалась. Моя подошва ботинок наполовину отвалилась, держась на честном слове. У других спутников дела обстояли не лучше, но никто не жаловался, за исключением, разумеется, Аган. Малость сумасшедшая женщина при каждом удобном и неудобном случае не упускала возможность пожаловаться любому, кто мог ее услышать. Жаловалась она на что угодно — начиная от мировой тирании в отношении меньшинств и заканчивая отсутствием соли, без которой совершенно невозможно есть эту надоевшую ей рыбу.
Особое наслаждение женщина, видимо, испытывала в выражении ненависти ко мне. Сперва она пыталась грубить, оскорбляя меня самыми последними выражениями, которым позавидовали бы портовые шлюхи, но после того, как я не выдержал, схватив ее и швырнув в тинистую воду, немного поостыла. Точнее, перестала выражать свою ненависть открыто. Во время пути, я то и дело, ловил на себе ее ненавидящие взгляды. Впрочем, пускай смотрит — мне от ее ненависти ни жарко, ни холодно.
К середине дня мы, наконец, покинули территорию, заполненную болотами, и вышли на более сухую местность. Деревья здесь были не такими большими, а стоя достаточно далеко друг от друга, не могли создать сплошную тень, чтобы спрятать землю от солнечных лучей.
Взлетевшую впереди стаю птиц, мы заметили еще издали. Решено было остановиться, проверив дальнейший путь. В разведку отправились мы с Дарвишем, так как Клайв в этот момент шел обратно по нашим следам, проверяя, нет ли за нами погони.
Сосновая роща встретила нас запахом смолы и звуками боя. Ускорившись, мы вышли к огромной сосне, у подножья которой разворачивалась схватка. Высокий плечистый мужчина с палкой в руках отмахивался от наседающих на него троих гоблинов. Надо сказать, делал он это вполне успешно. Я даже замер на секунду с разинутым ртом, наблюдая за ходом поединка.
Мужчина прижался спиной к дереву, выставив вперед свое импровизированное оружие. Гоблины попытались напасть на него втроем, наступая одновременно. Три копейных жала устремились к человеку и, казалось, что на этом все закончится. Но мужчина даже не дрогнул. От первого копья он банально увернулся, блокируя второе локтем и отпихнув его древко, нанес свой удар третьему гоблину, как следует, врезав ему палкой по лбу.
Прошла секунда, за ней другая, человек уже должен был упасть пронзенный копьями, но он продолжал сражаться. Более того, на нем не было ни царапины, в то время
