Время совы (СИ) - Борик Пан

Бойня продолжалась до последнего кальмароса, до последнего кработоса и креветоса. Бойня продолжалась до последнего существа. Но она закончилась, и Гавр Гура воздвигла знамя Посейдона на руинах Песочных берегов. Это была её победа, но победа доставшаяся слишком высокой ценой.

Раненые стенали. Бойцы обирали убитых. Дул тёплый ветер, приносящий смрад мёртвых тел и пота.

***

Ина’нис Ине лежала неподвижно. Первая пуля раздробила ей колено, вторая пробило лёгкое. Всё что она сумела сделать — вылезти из-под трупа кальмароса, на свежий воздух и солнечный свет. Ей было холодно, кровь толстой струёй пачкала подбородок, в глазах темнело.

Некто подошёл, сел рядом.

— Сегодня на берега вторглись посейдонцы, — Ина узнала голос Шиён — Какого это, когда тебя выгоняют из дома, когда разрушают жилище, вырезают семью?

Ина не могла ответить, силы стремительно покидали её. Мумей стало противно смотреть на стенания умирающей; она ощущала себя выше этого. Совушка помогла ей — закончила страдания, одним быстрым, чётким ударом в сердце.

***

Калли вынесло на берег. К её костям прилипли водоросли, глазницы жгло ярким светом. Чьи-то руки резко подняли её, усадили в катафалк, укутали в саван.

После ≪обнажения≫ истинной сущности, иначе говоря ≪поцелуя луны≫ девушка ощущала себя ослабленной. В любой другой ситуации, она не стала бы прибегать к подобному методу, но её сила была ограничена и чтобы снять ограничения, требовалось отбросить людскую оболочку. Платой за силу, были души. Сегодня она потратила несколько тысяч, но сущность Древнего того стоила.

Ей хотелось, как можно быстрее вернутся на Чумные земли, окунутся в кровавую ванну и вновь принять человеческий облик. Но ещё остались незавершённые дела. Дела которые могут принести ей душу Таканаши Киары, и этим делами девушка не станет принебрегать.

— Эй, кто это?

— Госпожа, имею честь сообщить, что мы — рота смерти. Личный состав первого офицера Фельдиса. Мне позвать его?

— Зови.

***

Калли укуталась в саван, словно желая спрятать своё сгорбленное, костлявое, веткое тельце. Она едва передвигалась, но заставила Фельдиса уединится с ней во время стоянки. Царица мёртвых потребовала доклад.

— Ваша гостья была доставлена к берегам, — лич волновался, как волнуется слуга перед лицом повелителя — Далее пожелала отправляется одна. Мы выдали ей лошадь, снабдили снаряжением…

— Ситуация на берегах? — Калли хрипела; её голос был едва слышен.

— Флот под командованием Гав…

— К сути.

— К сути: Песочный замок уничтожен, флот Гавр Гуры захватил берега.

— Выжившие?

— Со стороны народ берегов точно нет. Их вырезали под корень. Может кто-то и выжил но…

***

— Но это не важно! Не важно вам говорю! Какое ждать?! Как ты можешь советовать ждать, когда бить нужно сейчас! Какой ты к чёрту советник после этого, если советуешь мне чушь! А ну выпороть его!

Таканаши Киара топнула ногой, как топает всегда, когда злится. Плачущего советника утащили.

Пару минут назад, к ней в тронный зал ворвалась курочка-гонец. С неё лился третий пот, зрачки безумно бегали под действием адреналина, крылья дёргались от возбуждения. Она была послана, чтобы следить за ситуацией на берегах и когда Посейдон ударил по Песочному замку, вернулась к хозяйке с докладом. Умная курочка, очень умная.

— Курочку отмыть, накормить и привести в готовность, — слуги схватили пернатого героя, выбежали из зала — Птиценот, войска готовы?

— Всегда готовы! — отвечала здоровенная детина в два метра ростом, с крепкой грудью и толстой шеей — Отдайте приказ, и войска пойдут в атаку!

— Приказ, — Таканаши Киара ухмыльнулась, облизала губы — Атаковать берега. Каждого кто станет сопротивляться, под меч!

≪Под меч!≫ — подхватили придворные. Цыпоград возбуждённо провожал героев…

Плата за месть

Удача Мумей подошла к концу. Стоило ей вогнать стилет в грудь Ина’нис Ины, как тут же послышались крики и проклятья. Это был отряд посейдонцев, то ли отставший от основных сил, то ли, что вероятно, мародёрствующий позади войска. Они, словно стая голодных псов, бежали к девушке, пророча ей не сладкое будущее. Не сладкого будущего, совушка не хотела. Встала и поспешила ретироваться. Но далеко убежать не смогла. Ещё один отряд перекрыл ей дорогу.

В яростном исступлении Мумей махала стилетом, бросалась то в одну сторону, то в другую. Враги взяли её в кольцо, пускали издёвки. Это посейдонцы, высокомерие у них в крови. Но оно закончилось, стоило девушке полоснуть одному по горлу.

Тут же воцарилась суматоха, недруги стаей налетели на Мумей. Сбили, стать бить ногами. Последнее, что запомнила девушка, это крик. Очень громкий, и ужасно знакомый крик.

***

После падения Посейдона, Гавр Гура задалась одним очень правильным вопросом: куда подевались пленники? У царицы плавучего города, был вариант, что они сбежали, а быть может утонули. Но раз сбежали, то куда, а раз утонули то где? Трупы нашли бы. Спасатели работают целое утро, вылавливая тела убитых.

Гура была уверена, что они сбежали, прихватив с собой частички Тех-Кто-Пришёл-Раньше, прародителей жителей плавучего города. Это не должно было сойти им с рук. Более того, без их энергии Посейдон не поплывёт. Несмотря на разрушения, флот сможет вновь выйти в море, если в реакторе будет энергия. Её нет, нет и культистов. Об этом царица Гавр расспрашивала Мумей. Очень больно, и достаточно долго расспрашивала. Расспрашивала используя разного рода инструменты с тупыми концами; расспрашивала вопреки крикам и заверением в невиновности.

— Это становится утомительно, — Гура отбросила погнутую железяку, отошла от пленницы — А я не люблю утомляться.

Мумей была привязана к стулу. Путы крепко держали её лодыжки и запястья. Лицо превратилось в один большой синяк. Из-под одежды выглядывали свежие кровоподтеки, проглядывались фиолетовые гематомы. Она харкнула кровью, заляпав белоснежную тунику Гуры; улыбнулась, обнажая выбитые зубы. Её взгляд бросал вызов.

Ветер волновал стены шатра. С улицы доносился гам посейдонцев.

— Я не люблю утомляться, потому что когда я утомляюсь, становлюсь поспешной. Будучи поспешной, я могу допустить ошибку, — Гура подошла к столу, схватилась найденный у виновницы стилет — И эту ошибку, уже нельзя будет исправить. Рабыня, отвечай, признавайся, где твои подельники?! Они не могли уйти на Уничтожение земли! Они где-то здесь, ждут, пережидают, готовятся. Да, да, да?!

Царица Посейдона, приставила лезвие к запястью заложницы, второй рукой схватила за волосы, потянула на себя. В её глазах играли безумные огоньки. Она была злая, уставшая, и голодная. А когда хищник голоден, он разрывает добычу на куски.

— Где. Твои, — Гура говорила медленно, с каждым словом лезвие поднималось от запястья к локтю, оставляя за собой алую дорожку — Подельники? Где они?

Мумей не смогла ответить. Она потеряла сознание.

***

Ей снился сон. А быть может это и не сон вовсе? Мумей не понимала. Она стояла перед алтарём, на коем покоилось тело Фауны. Ах, тело Фауны, это прекрасно тело лесной нимфы с тонкими губами, медовыми глазами и бархатной кожей. Совушка услаждала взор этим зрелищем, не замечая лежащих вокруг тел. Это были трупы, от которых вода вокруг их островка стала алой. Она была слепа к другим, всецело отдавая себя подруге. Ах, Фауна, как ты прекрасна…

И снова клещи вырывают её из сна. Туда, где холод и боль.

***

— Госпожа, при всём уважении если вы продолжите в том же духе, она погибнет, — медик перевязал раны Мумей, заштопал запястье, — Возможно вам следует попробовать…

— Это уже моё дело, что я буду пробовать. Перевязку закончил? Ну так проваливай отсюда!

Медик ушёл, унося с собой запах шалфея. Гавр приблизилась к заложнице, впилась взглядом. Мумей была готова ко всему.

— Ты не глупая, всё понимаешь. Понимаешь в каком положении оказалась, понимаешь что не выйдешь отсюда живой, а можешь выйти, если будешь разговорчива и…