Бакалавр 3 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

Всё, что можно, превращал наличку и в коробку её складывал. Сначала в обувную, а потом и побольше емкость потребовалась. Вроде, бумажек много у него уже было, но покупательная способность их сегодня — горькие слёзы. Доллар и немецкая марка росли, а российский рубль падал.

Перекладываться в них на месяц смысла большого не было — одна суета, только внимание к себе привлекать. Не по курсу рубли то на валюту здесь меняли — когда её покупаешь, гораздо больше русских денег отдать требовалось, а продавать надумаешь — ниже курса за неё получишь. Обменники в убыток себе не работали, разницу между покупкой и продажей для страховки большую закладывали. Конечно, если на год или на больше вкладываться, можно и дорогих долларов купить, а на месяц — смысла нет…

В квартире, что ему от бабушки досталась, кое-какая её одежда и обувь ещё была. Не всё в первые дни Бакалавр к баку вынес. Пожалел тогда выбросить некоторые вещи. Ну, пару меховых шуб, шапки из убиенных зверушек, обувь не ношеную… Что-то и из постельного белья было бабушкой накоплено, полотенца разные, скатерти… Ревизию всего имеющегося Вадик провёл, в гостиной на стол, стулья и диван всё разложил.

Посуда лишняя, бытовая техника, бижутерия — тоже на продажу.

По комиссионкам прошелся, посмотрел, за сколько аналогичные вещи там предлагают. Помогло это мало — там было всё больше какое-то убогонькое, из-за беды и безденежья сюда принесённое. У него товар был гораздо качественнее и пригляднее.

Бабушки больше нет, всё это уже никому не нужно. В смысле — Бакалавру. Поэтому — сдаем в комиссионку. Хоть какие-то ещё деньги для вложения в МММ будут.

Сумки, в которых сигареты возил, на середину комнаты выставил. Одежду бабушкину в них сложил. С неё и начнём.

Комиссионку поприличнее вчера ещё присмотрел. Трудно сказать, почему именно её выбрал.

На приемке очередь небольшая имелась. Человек десять. Тут это — мелочи. Не страшно. Подождем.

Перед Бакалавром старушка стояла. По сторонам озиралась. Видно было, что непривычно ей здесь и не уютно. Не от хорошей жизни она тут оказалась.

Очередь продвигалась довольно быстро. На приемке девица молоденькая сидела. Даже вблизи, не то, что издали большого ума в её глазах было не видно.

Кто-то сразу соглашался на назначенную ею цену продажи, кто-то спорить начинал, а некоторые и обратно с её стола свои вещи забирали. Мало де здесь дают, пойдём в другое место.

Вот очередь и до старушки впереди меня дошла. Раскрыла она свою сумочку и стала перед девицей фигурки какие-то маленькие выставлять. Каждая у неё в тряпочку аккуратно была завернута. Доставала она свои вещицы очень бережно, попортить их боялась.

Не специально, просто рядом стоял, хорошо я те вещицы рассмотрел. Нэцкэ. Про них-то я был немного в курсе. Один профессор у нас у универе такие собирал и даже выставки устраивал время от времени. Лекцию однажды нам про них как-то читал, на культурологии, кажется.

— Вот, всё, — старушка девице говорит.

Та презрительно фигурки пальчиком на столе подвигала, на сдатчицу даже глаз не подняла.

— Пластик, кооперативное творчество, — вынесла заключение. — Копейки стоят. У нас таких полно, пол витрины этим мусором забито…

— Нет, нет. Это муж покойный у меня собирал всю жизнь, — попыталась опровергнуть экспертное заключение девицы старушка. — Вещи редкие и дорогие.

— Все так говорят. — соизволила посмотреть на сдатчицу девица. — Дорого не возьму. Условия комиссии знаешь?

Старушку аж передернуло. Не привыкла, наверное, к такому обращению.

— Может быть, Вы более внимательно фигурки посмотрите? — сделала ещё одну попытку старушка-сдатчица.

— Пластмасса и пластмасса, что её смотреть. Лучше от этого она не станет… — усмехнулась девица.

— Сколько за все дадите? — вздохнув, поинтересовалась старушка.

Названная сумма её не обрадовала.

Трясущимися руками она фигурки обратно заворачивать принялась и к себе в сумку складывать.

— Следующий. — девица потеряла к хозяйке фигурок всякий интерес и на мои сумки уставилась.

Расхотелось мне этот магазин процентами со своих вещей обогащать. Сумки с пола поднял и к выходу двинулся.

На улице у входа в комиссионку старушку подождал. Выходит. На глазах слёзки блестят. Платочком их вытирать пытается, а они всё бегут, бегут, никак не остановятся…

— Сколько Вы за свои фигурки предполагали получить? — старушку спрашиваю.

Она остановилась, глазами хлопает. На меня немного испуганно пялится.

Прижали её видно новые времена конкретно — назвала сумму, в разговор с незнакомцем на улице ввязалась. Деньги ей нужны были смешные. Ну, по моим понятиям.

— Давайте, я у Вас фигурки куплю. Если, конечно, Вы их продавать не передумали, — вежливо к возрастной женщине обращаюсь.

Та чуть сумку свою не выронила. Носом шмыгнула. Глазки ещё раз платочком промокнула и в карман его спрятала.

— Конечно, конечно, с огромным удовольствием. — засуетилась старушка.

— Пойдёмте в гастроном через дорогу зайдём, там удобнее будет. — предлагаю старушке. Не перед комиссионкой же с фигурками и деньгами палиться — лишних глаз тут много.

— Пойдёмте, пойдёмте… — заторопилась хозяйка фигурок — боится, как бы я не передумал.

Посмотрели ещё раз нэцкэ, старушка даже кое-что про них рассказывать пыталась… Большинство из них из Германии после войны было вывезено. Трофей. Потом уж её муж кое-что здесь покупал. Хорошо они жили. С деньгами проблем у них не было.

Рассчитался я со старушкой. Потом в комиссионку поехал. В другую.

Глава 37

Глава 37 Нефритовые воины

Так, так. Во попал…

Очередь чуть не на улицу выходит. Много народа после праздников свои вещи на комиссию сдать желает. Почти все сейчас в деньгах нуждаются. Благодать комиссионке — чуть ли не треть с продажи она себе берет…

Может комиссионный магазин мне открыть? Наличку вкладывать в закупку товара не надо, не приобрели сразу сданную тебе вещь — через оговоренное время цену на неё снизил, а потом вообще хозяину вернул. Некоторые магазины ещё и за выкладку принесённого на свою витрину со сдатчика денежку берут… Продал или не продал комиссионный товар — всё равно в накладе не остался. Аренду заплатил и все дела. Кстати, узнавал — не такая она и большая. Сам на приемке сидишь, только ещё продавца нанять придётся.

В другой магазин ехать? Лень. Как отец говорил, она, лень-матушка, вперёд нас родилась…

Занял очередь. По торговому залу решил пройтись. Так просто. От нечего делать.

Покупать ничего не планировал — деньги для МММ надо беречь.

Мимо развешанной на плечиках одежды прогулялся, даже останавливаться не стал, на полках расставленные вазы-кастрюли тоже моего внимания не привлекли. Перед застекленными витринами только остановился. Чего только люди не сдают — у кого что есть, то и тащат.

Есть вещи и явно новые, есть и со следами бытования. Многое явно с работы принесено. Там оно плохо лежало, вот в комиссионный магазин и переместилось.

В моем прошлом двадцать первом иного из предлагаемого нигде и не увидишь. Вот, например, целая стопка вымпелов для победителей социалистического соревнования лежит. На дворе теперь самый настоящий капитализм, социалистическое соревнование отменили, а вымпелы остались. На складе предприятия они только место занимают. Поэтому и пошли под списание, а затем и сюда попали. Хозяйственный человек не дал добру пропасть — что-то нужное из них сшить можно. Знакомая одна рассказывала, как она из галстуков шелковых себе платье сшила. Купила их несколько десятков в комиссионке буквально за гроши, распорола и получилось у неё шикарное платье. Тут главное — фактуру ткани и цвета подобрать нужные. Наш народ при необходимости многое сотворить может, ещё не такое придумает…

Так, а это явно с какого-то армейского склада. Кто-то из прапорщиков своё благосостояние повышает. Коробка почти полная, в таких телевизоры здесь упаковывают, с ремнями солдатскими. Лежат, звездочками тускловато сверкают. Рядом такая же емкость с флягами зелёненькими. Вещь хорошая, надо не забыть, одну купить. Где угодно пригодится. В тот же район за хабаром ездить.