Укротители непогоды (СИ) - Семенкова Даша

— Какая я тебе пигалица, придурок? — я со злостью крошила овощи. — Ты сам меня не на много старше. Сколько тебе лет? И я дворянка! И маг! Ты должен обращаться ко мне «ваше мудрейшество».

В котле зашкворчало. Помешивая сало, Дарко усмехнулся.

— Нос подотри, мудрейшество. И я тебя старше, мне почти шестнадцать.

— Почти шестнадцать — это пятнадцать, — лук отправился к шкваркам. Я чихнула. Надо же, я думала, он взрослее. Наверное, потому что высокий. И эта его складка между бровями… Я покосилась на его профиль. Красивые у него все же брови. Широкие, черные, изогнутые, как крыло чайки. Жаль только, сам дурак. — Мне тоже шестнадцать будет осенью. Так что ничего ты меня не старше.

— А мне послезавтра. Так что старше, — он окинул меня насмешливым взглядом. — На вид ты и на пятнадцать не тянешь.

Ах ты… Стоп. Послезавтра день его рождения? Надо сказать Соколу. Он наверняка придумает, как устроить в честь этого праздник. Должна быть от невыносимого мальчишки хоть какая-то польза. Запахло жареным луком. Черт. А ведь он мне помогает. Я его даже не просила, а он помог. Искоса я посмотрела в его сторону. Он мешал угли в очаге, нагнувшись ко мне спиной. Тонкая ткань рубахи обтянула углы выпирающих лопаток. Он вдруг повернулся, поймал мой взгляд и замер на мгновение, потом словно пришел в себя.

— Чего прохлаждаешься? Клади просо и заливай водой. Только не доверху, как в прошлый раз. На три пальца где-то.

Крупа пошла в котел, позже за ней отправилась картошка. Дарко бросил туда же какие-то коренья и закрыл крышку.

— Теперь жди, пока дойдет. Учись, пигалица, — он накинул тулуп и вышел.

— Дурак, — пробормотала я ему вслед.

Вернулся он, когда я уже устала захлебываться слюной и собиралась тайком стащить немного из котелка. Вместе с ним пришел Сокол. Они увлеченно говорили об охоте на зайцев. Я разложила ужин по тарелкам.

— Вкусно, — сказал Сокол. — А говорила, что не умеешь. Спасибо, Йована.

Я перехватила насмешливый взгляд Дарко.

— Мне Дарко помогал, — призналась я, и, прежде чем Сокол успел на это что-то ответить, добавила: — Кстати, послезавтра день его рождения.

— Что же ты не сказал?

— Вы не спрашивали, — буркнул помрачневший Дарко. Сокол посмотрел на нас, задумчиво потирая висок.

— Вот что, — сказал он наконец, — утром ожидается затишье, и я до вечера уеду в долины. Узнаю, как там дела, докуплю кое-что.

— Я с вами, — сказала я, дожевывая кашу. Дарко покосился на мою тарелку.

— Ешь, как стадо вепрей. И куда в тебя столько лезет, — съехидничал он. Я залилась краской.

— А сам-то!

— Мне вес набирать надо.

— А мне силы для магии нужны. Тебе же не веса не хватает, а…

— Прекратите ругаться хотя бы за столом, — одернул нас Сокол. — В общем, завтра утром я еду вниз, вас не беру, у нас лошадей на одну меньше, чем нужно. Постарайтесь до вечера друг друга не покалечить. Йована, далеко от дома одной не ходить. Можешь отдохнуть или позаниматься немного, только сильно не увлекайся. Если что-нибудь случится, зови меня. Дарко, присматривай за ней, пожалуйста.

— Но… — воскликнули было мы, но Сокол жестом велел молчать. Это уже никуда не годится. Весь день наедине с этим придурком! И кто тут еще за кем присмотрит.

— Завтра трамонтан возьмет паузу, и твое беспокойство, Йована, тоже пока прекратится. Будет легче. Дарко я здесь одного не оставлю. Это не обсуждается.

— Я бы справился.

— Не сомневаюсь. Но решения не изменю. Вы закончили? Убирай со стола, Йована.

Я хотела проводить Сокола, но проспала. А он уехал тихо, никого из нас не потревожив. Зато с самого момента пробуждения я ощутила всю прелесть сегодняшнего дня. Первым, что я увидела, был взгляд черных глаз. Когда я с ним встретилась, глаза округлились, затем сузились в презрительные щелки.

— Ты! — я вскочила, сев на кровати. — Ты что, меня спящую разглядывал?!

— Нужна ты мне больно, — невозмутимо ответил Дарко, приподнимаясь на локте. Усмехнулся. — У тебя на голове гнездо.

— Какое еще гнездо? — я провела рукой по волосам. Во сне коса расплелась, и они непослушно торчали во все стороны.

— Воронье.

Ну все. Кое-кто напросился. Тем более, Сокол уехал, никто не будет меня сдерживать.

— Тебе конец, — мрачно выдохнула я и в два прыжка оказалась рядом, готовясь ударить. Дарко сел и поймал мое запястье, когда кулак почти коснулся его челюсти.

Я ударила было левой снизу, но он поймал и ее. Черт, когда задохлик успел стать таким ловким? Я посмотрела на его лицо. С момента нашей первой встречи появился здоровый румянец, слегка округлились щеки… А глаза смеялись. Я со злостью врезала коленом куда-то в район его живота. Дарко охнул — попала, видимо, а потом просто опрокинул меня на кровать, крепко держа запястья.

— Отпусти, — процедила я. Он склонился надо мной, держа за руки. Его бедро прижимало меня к матрасу. И он был близко. Слишком близко. Я замерла.

— Успокоилась? — я ответила полным ненависти взглядом. — Ты уже второй раз забираешься ко мне в кровать, пигалица. Мне начинает казаться…

Я взвизгнула и бросила в него маленький огненный шар. Благо, кисть руки была свободна. Огонь врезался в его плечо, как в стену, и стек вниз, не причинив антимагу никакого вреда. А вот постель поджег.

— Полоумная, — сказал Дарко, взял со стола кувшин с водой и плеснул на матрас. В окно тихонько постучались. Дарко замер. Кувшин выскользнул из его рук и разбился.

На подоконнике сидела ворона и смотрела на нас, склонив набок голову. Какая странная птица. Вся потрепанная, кривая, словно молью траченная. Больная, что ли? Глаза не блестят, а одного, кажется, и вовсе нет. Вместо него что-то белое виднеется. Черт, это же червяк! Да она не больная, она… мертвая?

— Огненка, — прошептал Дарко и сорвался с места. Я двинулась за ним. — Сиди тут!

Ага. Конечно. Я выбежала следом за ним во двор. Никого. Он бросился в конюшню. Из-за дома вылетела странная птица, и я поймала ее силовым полем, прижала к земле. К лапе был привязан маленький свиток. Я сняла его и развернула.

«Здравствуй, мой мальчик. Настало время вернуться домой. Если ты придешь сам, наказание не будет строгим. До скорой встречи, Дарко». И оттиск черными чернилами: овал с заключенной в него пентаграммой и перевернутым солнцем.

— Дай сюда! — Дарко подскочил ко мне и выдернул письмо из рук. Пробежал его глазами. Побледнел.

Птица, которая все это время билась, пытаясь вырваться, замерла. Теперь это была обычная дохлая ворона.

Весь день этот трус слонялся за мной по пятам, даже когда я хотела позаниматься на нашем с Соколом месте на горе, увязался следом. Из-за того, что он рядом, сосредоточиться на погоде не получалось. Пришлось сидеть в доме, только там Дарко оставил меня в покое. Я злилась и ждала Сокола. Казалось, не день прошел, а год.

Сокол вернулся на закате. На поводу он вел гнедую лошадь. Мы с Дарко выбежали навстречу.

— Ну, как вы тут?

— Все в порядке, — ответил Дарко.

— Ничего не в порядке, — воскликнула я и рассказала про птицу и письмо. — А когда он прочитал, она тут же сдохла, — закончила я. Сокол, хмурясь, осмотрел ворону, потом прочитал записку и вернул ее Дарко.

— Долго она тебя искала. Кажется, некромант очень хочет вернуть тебя, раз потратил столько сил на эту птичку.

— Нам нужно уехать отсюда, — сказал Дарко. В его лице ни кровинки не было. — Он придет за мной.

— Без паники. Он не придет. По крайней мере, лично. Наверняка он нанял кого-то, чтобы тебя поймать. Но о том, что ты со мной, ему не известно. Некромант думает, что ты бродишь где-то, напуганный и неприспособленный к выживанию в одиночку. А птица… все, на что она годилась — разыскать адресата письма, — он посмотрел на Дарко и добавил: — я уверен, отряд уже выехал. Мои птицы летают быстрее. Скоро все будет кончено.

13

Стрела просвистела и ударила точно в центр мишени. Вторая тут же вонзилась рядом. Третья не попала в центр самую малость.