Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Повернув голову, Ашамаэль увидел Фирисия, который держал в руках его чёрную корону. Статный маг не смотрел на своего некогда лучшего ученика. А подняв глаза, маг, наконец, увидел Кайириана Сиралионского и архимага. Вокруг них стояли эльфийские солдаты, там же были и те, кто когда-то был на стороне Ашамаэля. Среди эльдар не было только Морн-Тир. Когда два короля встретились взглядами, Ашамаэль ядовито ухмыльнулся. Правитель был хмур и разбит, кажется, он даже ещё больше осунулся. Сиралионский владыка и Аркейд о чём-то говорили.

— Он очнулся, — сухо произнёс Кайириан. — Вы всё ещё уверены в своём решении? Он слишком опасен.

— Да, друг мой, — ответил ему Аркейд, положив морщинистую руку на плечо короля. — Там, куда мы его поместим, он сможет навредить разве что себе.

— Искренне на это надеюсь, — кивнул эльф и направился к пленённому колдуну. — И так, Падаан Файон, я думаю, не стоит перечислять всё то, в чём тебе обвиняю я и весь народ Сиралиона. Ты преступник, ренегат и убийца, и тебя нужно судить со всей строгостью законов нашего королевства. Но архимаг считает иначе… К сожалению, я вынужден считаться с его мнением. Посему без лишних слов при всех присутствующих здесь я передаю тебя в руки гильдии магов. По прибытии в их дворец Аркейд Таркорад вынесет тебе приговор и исполнит его. Но всё же я даю тебе последнее слово, Падаан Файон. Что скажешь ты?

— Ооо, — засмеялся чернокнижник. — Я скажу… Явившись сюда и вырвав трон из твоих слабых рук, я хотел привести Сиралион к победе, к процветанию. Я считал, что мой народ достоин большего. И я сделал это… Но когда ваш король погибал, вы, предатели-эльдар, не сделали ничего! — и вновь голос мага переходил к крику. — Вы стояли и смотрели!!! — эхом зазвенели слова Ашамаэля под сводами зала. И вновь речь его стала тихой. — Я презираю вас, эльфы. Вы — жалкое подобие тех эльдар, что жили когда-то. Я презираю и проклинаю вас… — неожиданно для всех, маг тьмы рванулся в цепях, словно из последних сил желая дорваться до короля. Эльфы вздрогнули. — Я проклинаю тебя, Кайириан Сиралионский!!! — и тёмная энергия, накопленная Ашамаэлем, вышла вместе с его истошным криком. Слова мага не были пусты, он действительно вложил в них сильное проклятие, но с тем самым душу его заполнила холодная пустота. Ашамаэль больше не ощущал магию. — Проклинаю тебя, и весь твой род… Никогда более тебе подобным не править Сиралионом…

— Заставьте его замолчать! — испуганно бросил архимаг, но было уже поздно. Один из Морн-Тир быстро исполнил просьбу колдуна, и тяжёлый удар древком копья настиг Ашамаэля. Ренегат вновь потерял сознание, а в зале повисла гнетущая тишина. Присутствующие эльфы испуганно молчали, замер и Кайириан, со смесью презрения, отвращения и страха на лице.

— Уводите его отсюда… — лишь сказал он. — Уводите, пока я не передумал.

На сей раз, открыв глаза, маг тьмы увидел перед собой полу-зимний пейзаж перелесков Сиралиона. Слышалось фырканье лошадей и стук колёс. Ашамаэля поместили в клетку, словно зверя, и теперь увозили прочь. Впрочем, эскорт был эльфийским — рыцари-эльдар сопровождали магов.

«Надо же…» — безразлично подумал маг, взглядом находя своего брата. — «Этот сопляк тоже здесь…»

Паладин уже был облачён в свои сверкающие латы.

«О Бездна, как же глаза болят из-за этих бликов… Кажется, я начинаю понимать, для чего ни так драят свои доспехи!» — поток мыслей Ашамаэля был неторопливым, даже ленивым, чего не бывало ранее никогда. Столь же лениво он обнаружил, что посоха его поблизости нет. Но тут взгляд его наткнулся на женщину. Она была высока, выше любого из смертных мужчин. Рыжеволосая, фарфорово-бледная дева, кажется, почувствовала на себе взгляд тёмного мага.

— Вижу, у тебя полно вопросов, чернокнижник, — произнесла она. — И я готова ответить на них, раз так получилось…

— Тебя действительно послал Создатель? — равнодушно произнёс маг, хотя в его взгляде всё же читалась смесь страха и презрения. Не спеша он рассматривал Шейлин. Она была облачена в лёгкие доспехи, хотя большую часть её тела всё же скрывала ткань. И крыльев за её спиной не было. Хотя, это разумно… Ангелы в мир смертных являются не так часто, чтобы щеголять крыльями при всём народе.

— Да, — Шейлин замолчала надолго. — И у меня есть причины тебя ненавидеть. Отец уже тогда был на грани гибели, но он сказал, что моя миссия важнее. Понимаешь, чернокнижник, я бегала за тобой, когда пала ангельская рать! Я должна была быть там в тот час, когда Отец нуждался во мне. Но и здесь я не добилась успеха. Сотни лет, Боже…

— Неужели ты и правда всё это время следовала за мной? — в безразличном тоне мелькнуло недоверие, а глаза презрительно прищурились, глядя на Шейлин. Она шла пешком рядом с повозкой, а не ехала верхом.

— Да. Я пыталась как-то направить тебя… Мне пришлось сменить сотни образов. Но всё было зря. Даже побеждённый, ты сумел нанести последний удар. Из-за тебя Сиралион может даже не дожить до освобождения Низвергнутого.

— Туда ему и дорога, — сухо бросил Ашамаэль.

— Ты не говорил так год назад, — заметила ангел. — Что изменилось?

— Ты сама всё видела. Эльфы столь же равнодушны и мелочны, как и люди. Но мне казалось…

— …Казалось, что именно твой вид достоин жизни, и именно твоя раса лучше всех? — закончила за мага ангел. — Мне страшно это говорить, но я тебя понимаю. Всегда кажется, что они достойны помощи… Но многие из смертных, кажется, пытаются доказать нам обратное. И мне всегда казалось, что мы — ангелы — самый светлый и достойный род, те, кто служит Богу. Но Низвергнутый доказал всем обратное. Ангелы — те же смертные, но с бессмертными душами. Мы точно так же подвержены ссорам и сколкам. Но если ссора двух братьев здесь приводит к малым последствием, то рознь между братьями в войне богов привела к катастрофе.

— Что? — хмыкнул падший эльф. — На небесных сводах не хватает солдат?

— Да, — серьёзно кивнула Шейлин. — Мне страшно подумать, что будет, когда Он освободится. А это ведь вопрос времени, благодаря тебе, — тут голос девы сделался тише, взгляд устремился на Файрана. — И твоему брату.

— Ему? — фыркнул Ашамаэль.

— Именно. Ты же знаешь, он тоже был там. Светлому существу освободить Тьму даже проще… Он сам не ведал, что творит. Ашамаэль, послушай меня, я вижу, что помыслы твои… смутны. Ты сам не знаешь, чего хочешь. Но я прошу тебя, когда всё начнётся, и если ты вдруг останешься жив, ты должен быть на стороне смертных. Помни, ты и сам смертный, а под властью Его никому из живых не остаться при своей душе. Он желает смерти всем без исключения.