Алла Собур - Землеописание

Или могу? Интересно, а с помощью драконьей магии возможно создать, например, подчиняющий ошейник? Лэ! О чем я думаю?! Создавать ошейники, порабощать живое, разумное существо — это отвратительно!

Но что делать с целой страной, в которой это в порядке вещей? Одну, подобную — империю Зельхи — мы сумели разрушить, хоть это и далось нам дорогой ценой. Но воевать с людьми?! Это, наверное, ещё отвратительнее, чем их подчинять: даже моей силы достаточно, чтоб уничтожить всю страну…. Так что же делать? И… нужно ли?

Я не имею права вмешиваться в судьбу младших…, по крайней мере, если это судьба целых народов, а не отдельных личностей. Хотя бы по тому, что не способна представить себе, как их можно вывести из этого состояния, а вот напортить по-глупости могу достаточно. Остается надеяться, что время само все расставит по своим местам.

— Что не может не радовать, — насмешливо фыркает Нэри, — Уж извини, Ян, но правитель из тебя не получится.

— Почему? — не то, что бы я не согласна, но все-таки…. Интересно ведь. Тем более что желание впихнуть меня на трон у родичей очень даже есть. И, даже, наверное, надежда, что я, со временем наберусь ума и стану… ну, хотя бы не самой плохой правительницей…. Или, Кор прав: меня хотят видеть марионеткой на троне?

Нет, вряд ли: дед слишком хорошо меня знает, чтоб понять: никакого прямого подчинения я не приму. Ну а от интриг, можно надеяться, мне поможет уберечься помощь совета…. Хотя… лучше пусть трон достанется кому-нибудь другому. Рену, например: думаю, он с управлением прекрасно справиться.

— Почему? — насмешливо переспросил Эр, — Слишком доверчивая, слишком мягкая, слишком добрая.

— А правитель обязательно должен быть подозрительным, черствым и злым? — тихо фыркаю. Не, к обвинениям в легкомыслии я давно привыкла. И, они, кстати, вполне справедливы: до мудрости мне ещё не одно тысячелетие расти. Кстати, интересный вопрос: если старейшие драконы действительно так мудры, то почему они сами не правят? Даже в так называемом Совете Старейших, самих старейших толи почти, толи вообще нет! Но вот в излишней мягкости и доброте…. Не согласна.

— Если он не хочет стать мертвым или чьей-то марионеткой, — Эр легко пожимает плечами, и, вглядываясь в мое лицо, добавляет, — Извини, если расстроил своим замечанием какие-либо глобальные планы по захвату всемирной власти.

Хотя слова произнесены насмешливо, извинения кажутся вполне искренними. Вот только….

— Нэрит. Может быть, я действительно слишком добрая и доверчивая…. Но, скорее, слишком невнимательная и слишком мало знаю о здешней жизни. И, если с первым придется бороться самой, то во втором ты вполне мог бы мне помочь, — произношу, насколько для меня это возможно, твердо. Слишком явно? Не знаю…. Но уж хоть слегка подсказать, что лучше делать дальше ты ведь можешь? Или нет?

— Наверное, — Эр задумчиво склоняет голову, — Наверное, я действительно мог бы рассказать тебе о жизни в Торгете, но…. Сможешь ли ты это принять? Знаешь, меня ничуть не обрадует, если ты снова станешь отказываться от еды… или начнешь уничтожать всех саэ. Нет, Ян порой незнание большее благо, чем знание.

Тэ! Ты действительно говоришь то, что думаешь? И считаешь, что я не смогу спокойно принять здешнюю жизнь? Или это совет разбираться в ситуации самой? В любом случае — стоит поспорить.

— Вот как? Уверен? Что ж, — растерянно закусываю губу, — Эдар и Эдаран… в чем разница между этими именами?

Тогда, на перевале, я не придала значения странным взглядам воина. Но — запомнила. Он полагал, что его имя что-то мне скажет. Вот только что?

— Разница? — Эр бросает растерянный взгляд на застывшего в углу воина, — В Торгете окончание «ран» в имени привилегия немногих влиятельных родов… чаще всего, с сильной кровью Ша. С их любимого древнего языка переводится толи как «всеведущий», толи как «знаток душ». Так что любой «ран» состоит в Изумрудных сотнях, будучи при этом одним из влиятельнейших командиров стражи, сейчас или же в ближайшем будущем. В общем, в младших командирах Золотой сотни Эдар надолго не задержится…. Хотя…, уже не задержался: черная сотня по меркам Тогета — это гораздо более высокий уровень…. Выше которого лишь приближенные главнокомандующего, правой руки хана, и самого правителя.

Что? Эдар теперь будет в черной сотне? Лэ…. Он…? «Ты и есть «направляющий» Нэрита» — думаю на человечьем. Чтоб получить такой же мысленный ответ:

— «Да», — спокойно-безразличный. Тэ!

— Доволен? — в моем голосе против воли мешаются горечь и насмешка. Ответ звучит не сразу, и полон сомнений:

— Нет, Ян. Не доволен. Предпочел бы, чтоб этот почетный груз достался более достойному, — голос воина настороженно-холодный.

— Позволь перевести, — тихо усмехнулся Эр, — Этот предатель понимает, что вероятность свернуть шею с таким «ведомым», как я, у него чрезмерно высока. А, потому, хотел бы спихнуть меня кому-нибудь другому. Например, своему командиру, что, вполне вероятно, позволило бы ему занять место «ушедшего на повышение». Но, увы, этот таинственный командир слишком умен, и тоже торопиться поскорее избавиться от «почетного груза». Даже отправить нас собираются этим же вечером, хотя разумнее было бы дождаться назначенной Эдару замены, — устало вздохнув, Нэри вдруг продолжил, — Он… сам представился тебе полным именем?

— Да, ещё тогда, в горах, — легко пожимаю плечами. Знай я о Торгете чуть больше…. И что тогда? — Все равно, мы вряд ли могли бы вернуться в Ассиду, — устало прикусываю губу.

Хотя основной хребет мы уже пересекли: можно было бы рискнуть и перелететь через оставшиеся холмы…. Приземлиться где-нибудь в стороне от лагеря. По крайней мере, можно было бы попробовать.

Вампир устало вздохнул:

— Ты права: мне следовало бы больше рассказать тебе об этой стране.

— Может быть, ещё не поздно? — склоняю голову к плечу, — Например, что ты можешь сказать об ошейниках? У них же есть различные степени воздействия, да?

— Конечно, — грустно улыбнувшись, откликается Эр, — Самый простой, предназначенный для обыкновенных рабов — всего лишь магически дублирует приказ хозяина. Пойти куда-то, сделать что-то — не более. Сложные приказы в них вложить не возможно. То, что нацепили на тебя — гораздо более высокого уровня. Делит все действия на разрешенные и не разрешенные. На первый взгляд это может показаться более «мягким», чем простой ошейник. Если не заметить, что исполнение приказа может быть единственным разрешенным действием, а все другие — запрещенными. И, к тому же, позволяет полностью определять поведение на долгое время… даже на всю жизнь.