Гыррр Макарка - Под сенью клинка

Пора просить помощи, как ни стыдно, а придётся.

Это временные перепады. Почему не мерещится будущего? Значит ли это, что его не будет? Сейчас Дерек уйдёт, и неимоверно тяжело станет цепляться за эту ускользающую нить. Почему уйдёт Дерек? Дерек — это же я сам… Полоборота. Только не выпустить рукоять.

Стражник — худощавый юноша — даже не поинтересовался, куда и зачем. Открыл дверь, дал ключи от комнаты. Чистенькая комната, солнечная. Куда в неё в таких пыльных сапогах? И руки… грязные. Волосы, борода… Где здесь купальня?

Что за издевательство — я же только что чистил сапоги, откуда глина? Полдня в воде пролежал, а руки опять…

Дерек вцепился в клинок — лезвие пошло серыми пятнами, но рукоять пока оставалась холодной. Ещё полоборота. Ладонь — и мы дойдём до половины сферы. Заложило уши — сфера начала останавливаться. Придётся идти вдоль неё. Это лучше, чем если бы она начала ускоряться.

Ползти на коленях навстречу набегающей поверхности не слишком приятно, но это он тоже отрабатывал. Только бы не раскалилась рукоять. Нет — меч ведёт себя спокойно.

Мужчина выглядит… чистым. Ни сияния, ни свечения, ни молний или вспышек. Волосы только вымыты и расчёсаны, на одежде — ни пятнышка. Как достала эта грязь на сапогах… но в сандалиях ещё хуже…

— Мы ничем не можем тебе помочь. Если тебя утешит, могу сказать, что ты напрасно считаешь себя виноватым и напрасно взвалил на себя эту ношу. Ты и сам это знаешь, но я повторю — твоей ошибки нет. Всему своё время. Рано или поздно его убьют. Может быть, даже и ты. Но не сейчас… время не пришло. Так что можешь считать себя свободным и не мучиться. Иди.

— Хорошо, пусть не время убить — но остановить? Я готов заплатить. Или заключить договор. Или предложить обмен.

Эта грязь на руках очень мешает. И глина на сапогах. И вообще… не могу же я не вылезать из купальни? Но ведь не выталкивает?

— Зачем? За тобой… короче, претензий к тебе немного. Иди, отдыхай. Это не твоя работа.

— Я могу отказаться от боевых навыков и начать… — что б такого предложить, чтоб проняло? — вязать крючком. Или печь хлеб. Пойдёт?

Ему смешно. Чего смешного? Кем я тогда стану?

— Иди, парень, не трепи мне нервы. Никому такие жертвы не нужны. Сказал же — время ещё не пришло. Можешь вон с ловцами разбираться — у тебя неплохо получается.

— Не пойду, — упереться всеми конечностями — что ещё остаётся. — Нельзя сейчас убить — можно ограничить. И не выпускать в средние миры. Можно!

— Иди, иди. Не лезь на рожон. Придёт время — тебя позовут, обещаю. Давай, топай, а то стражников позову. Ты же не хочешь, чтобы тебя вывели?

Непривычное ощущение. Никто из его владык до сих пор не умирал долго и мучительно. Почему из владык, это же я владыка? Разве я умираю? Даже рукоять не жжётся. И какого хрена не отключаются чувства, когда ты превращаешься в идеальное лезвие? И вообще — что я вам всем должен? Кто упрекнёт меня, если я сейчас отпущу владыку и вылечу из всего этого? Кто вообще об этом узнает? Не выдержало тело у человека — вполне естественно, при таких-то временных сдвигах… Вернусь, надаю всем по морде. Если кто останется. Куда приведёт меня это непрерывное смещение по времени? Дайте мне, суки, только добраться до Гозрения, я его самого в этот бред запихаю! Я его сюда так же долго запихивать буду — и по кусочкам. По очень маленьким кусочкам. И всех его консультантов в такие дебри отправлю, не сам же он, в самом деле, до этого додумался! Почему нет будущего? Его нет, или оно не определено?!

Сидеть за воротами на траве среди бабочек и кузнечиков — одно удовольствие. Если не годами… Ты можешь выгнать меня за ворота — но сидеть перед ними никому не запрещено. Почему, интересно, никто не сидит? Тут просто замечательно, и река рядом. И тимофеевка здесь совсем обычная, жуёшь и радуешься. Успокаивает. Смешная трава.

— Долго сидеть намерен?

— Мешаю?

— Да не особенно.

— Шёл бы ты, парень, сколько ж можно!

— Мешаю?

— Не особенно.

— Ну и? Сколько ты сидеть тут будешь?!

— Пока не договоримся. Или пока не пожалеете. Или пока не надоем. Ты не выгонишь меня — меня не выталкивает.

— Ну и?

— И ну. Перед воротами сидеть не запрещено.

— Ну и сиди.

— Думаешь, ты один такой? Без тебя никак?

— Что-то я не вижу толпы у этих ворот.

— И?

— Хорошо здесь, правда? Тимофеевка, клевер… бабочки вместо комаров… благодать…

— Ладно, заходи. Убедил.

Виньетка дошла до половины сферы. Теперь пришлось подняться на ноги, пригнуться и идти вдоль экватора.

— … он почти утонул, так что хуже не будет. Проводник там… Стадеш, слышал?

— Да.

— Гнать его давно пора, но никто не берётся — кому охота лезть и мараться? Тем более он в бою очень неплох. Разводят руками — пусть себе тонет вместе с миром, другим наука. К тому же на его место желающих нет, даже не представляю, кого уговорить сможем.

— В крайнем случае могу я.

— Именно что — в крайнем. Тебе слишком часто отлучаться придётся. И носителя надолго одного оставлять опасно. Думаю, кого-нибудь упросим всё-таки. Но Стадеша оттуда ты сам выдворить должен. Справишься?

— Без проблем.

— Ну-ну. Но если всё-таки… кого б предпочёл на его место? Ну так, чтобы я знал, кого начинать уговаривать. Напарник — не напарник, но пересекаться вам иногда придётся. И лучше б без мордобоя. Конечно, если ты с ним совсем не сможешь контактировать, мы проводника постараемся поменять, но… и этого-то чуть не два века искали, а результат… Так кого бы ты предпочёл?

— Какую-нибудь бабёнку поаппетитней.

— Что ж… Ты только не раскайся потом в своём пожелании.

— Постараюсь.

Парень, принёсший отчёт о неполадках, был невысок, худощав, сероглаз и черноволос. Бледная кожа — обычная для подгорных жителей. Рилетимад, — вспомнил Гозрений, оторвавшись оловянной пластины с колонками цифр, — ответственный за стабилизацию седьмого подуровня.

— Слушаю тебя, так какие проблемы? Здесь всё в пределах нормы.

— Знаю, — слишком уж вызывающе улыбнулся парень, — я просто хотел поговорить. Ты знаешь, кто я?