Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Если я не уйду и не вкушу прелестей смертных женщин, которые они смогут предложить - я никогда не узнаю, насколько опытна ты на самом деле.

Там, на фоне подушек, под вечно сумеречным небом, Фелуриан и я смотрели друг на друга.

Она держала бабочку, а моя рука покоилась на гладком дереве моей лютни.

Два бронированных рыцаря глядящие друг на друга через кровавые поля не смогли бы соответствовать интенсивности наших взглядов.

Фелуриан говорила медленно, оценивая мою реакцию.

- Если ты уйдешь, ты закончишь ее? - Я попытался посмотреть удивленно, но не обманывать ее.

Я кивнул.

- Ты вернешься обратно ко мне и споешь?

Мое удивление стало подлинным.

Я не предполагал, что она спросит об этом.

Я знал, что не останусь во второй раз.

Я колебался, но недолго.

Половина буханки лучше, чем ничего.

Я кивнул.

- Обещаешь? - Я снова кивнул.

- Обещаешь с поцелуями? - Она откинула голову назад, как цветок, гревшийся на солнце.

Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться когда предлагают подобное.

Я двинулся к ней, привлек ее обнаженное тело к своему и поцеловал ее, насколько это позволяла моя ограниченная практика.

Казалось, что достаточно хорошо.

Когда я уже отстранился, она посмотрела на меня и вздохнула.

- Твои поцелуи, как снежинки на моих губах. - Она откинулась на подушки, положив голову на руку.

Ее свободная рука погладила мою щеку.

Сказать, что она была прекрасна, значило бы принизить то, что было на самом деле, я не могу даже сказать, насколько.

Я понял, что за последние несколько минут она не пытается заставить меня желать ее, по крайней мере в каком-то сверхъестественном смысле.

Она провела своими губами слегка по моей ладони и выпустила ее.

Затем она неподвижно лежала, пристально глядя на меня.

Я был польщен.

По сей день я знаю только один ответ на вопрос, сформулированный так вежливо.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее.

И засмеявшись, она прижала меня руками.

Глава 99

Магия иного рода.

К этому моменту моей жизни я заработал себе скромную репутацию.

Нет, это не совсем так.

Лучше сказать, что я построил себе репутацию.

Я делал это преднамеренно.

Я выращивал ее.

Три четверти историй, ходивших обо мне в Университете, были нелепыми слухами, появившимися без моего участия.

Я говорил на восьми языках.

Я мог видеть в темноте.

Когда мне было три дня мать подвесила меня в корзинке из рябины при свете полной луны.

В ту ночь фейри заложили в меня мощное обаяние, чтобы всегда хранить в безопасности.

Это превратило мои глаза из голубых в цвет зеленого листа.

Я знал как работают истории, как вы видите.

Никто не верил, что я продал полную пригоршню своей свежей крови демону в обмен на Алар, как лезвие рамстонской стали.

Но тем не менее у меня был самый высокий рейтинг дуэлянта в классе Дала.

В хороший день я мог побить двух из них вместе.

Этот поток истины протекал через все эти истории, давал им силу.

Поэтому, даже если вы не могли в это поверить, то могли рассказать это первокурснику с широко раскрытыми глазами за выпивкой с ним, чтобы понаблюдать за выражением его лица просто для удовольствия.

И если вы выпивали хотя бы с тремя, то начинали задумываться...

И так распространялись истории.

И так, вокруг Университета, по крайней мере, моя крошечная репутация росла.

Конечно, существовало и несколько правдивых историй.

Часть моей репутации я заработал честно.

Я спас Фелу из пылающего ада.

Я был высечен перед толпой и отказывался истекать кровью.

Я вызвал ветер и сломал Амброзу руку...

Тем не менее я знал, что моя репутация была покрывалом, вытащенным из-под паутины.

Эти рассказы были ерундой.

Там не было демонов, торговавшихся за кровь.

Там не было полезных фейри, подаривших мне магию очарования.

И хотя я мог делать вид, но знал, что я не Таборлин Великий.

Такими были мои мысли, когда я проснулся, запутавшись в руках Фелуриан.

Я лежал тихо среди подушек какое-то время, ее голова легко лежала на моей груди, ноги были свободно заброшены на меня.

Глядя сквозь деревья на сумеречное небо, я понял, что не могу узнать звезд.

Они были ярче, чем в небе смертных, их созвездия были незнакомы.

И только тогда я понял, что сделал шаг в новом направлении.

До сих пор я иногда играл роль молодого Таборлина.

Вокруг меня лежали нити судьбы, претендовавшие сделать меня героем сказок.

Но теперь не было смысла притворяться.

То, что я сделал, действительно стоило истории, ничуть не менее странной и прекрасной, чем любая сказка про самого Таборлина.

Я проследовал за Фелуриан в Фаэ, затем превзошел ее в магии, которую я не мог объяснить, а тем более контролировать.

Я чувствовал себя по другому.

Как-то более прочно.

Не старше, точно.

Не мудрее.

Но я знал то, чего никогда не знал раньше.

Я узнал, что Фаэ было реальным.

Я узнал, что их магия реальна.

Фелуриан поцелуем может разрушить разум человека.

Ее голос мог управлять мной, как марионеткой на ниточках.

Были знания, которые я мог узнать здесь.

Странные знания.

Мощные знания.

Тайные знания.

Знания, которым я никогда не мог бы научиться снова.

Я мягко освободил себя от сонных объятий Фелуриан и пошел в ближайший бассейн.

Я плеснул воды на свое лицо и зачерпнул несколько горстей для питья.

Я осмотрел растения, которые росли у самой кромки воды.

Я взял несколько листьев и пожевал их, которые, как я считал, могли бы помочь с решением вопроса с Фелуриан.

Мята, подслащивающая мое дыхание.

Когда я вернулся в павильон, Фелуриан стояла там, проводя бледными пальчиками по своим длинным темным волосам.

Я протянул ей фиалку темного цвета, как ее глаза.

Она улыбнулась мне и съела ее.

Я решил обратиться к теме осторожно, чтобы не обидеть ее.

- Я хочу поинтересоваться, - сказал я осторожно: - могла бы ты учить меня?

Она протянула руку, чтобы мягко коснуться моего лица.

- Глупенький сладкий, - сказала она нежно,

- разве я уже не начала?

Я почувствовал как поднимается волнение в моей груди, поразившись, что это может быть так просто.

- Готов ли я к моему следующему уроку? - спросил я.

Ее улыбка расширились, и она смерила меня взглядом, ее глаза полузакрылись и стали таинственные.

- Ты?

Я кивнул.

- Хорошо, что ты хочешь. - сказала Фелуриан своим певучим голосом с оттенком удовольствия.