Андрэ Нортон - Гаран вечный

В дороге он услышал новость о победе короля над саксами. Он с самого начала считал, что это всего лишь незначительная стычка, но даже такая небольшая победа возвысит Модреда во мнении воинов.

В трехэтажном внутреннем дворце, обнесенном каменной стеной, у Мерлина была своя комната. Он пришел туда, задержавшись лишь для того, чтобы приказать слуге принести ему котел с горячей водой для умывания. Тело и одежда у него просолились от пота.

Стоя посреди своей маленькой комнаты, Мерлин огляделся и почувствовал странное беспокойство: как будто комната ему незнакома. Вот банки с лекарствами, пучки сухих трав, подвешенные к стене, несколько книг на латинском языке. Камни, странная форма которых привлекла его внимание. Никакого богатства, никаких украшений. Кровать как грубый ящик с суровым полотном постельного белья, ни ковров на стенах, ни шкур. И он вспомнил другие комнаты — прекрасные комнаты своих снов.

Увидит ли он их когда-нибудь наяву? Людям потребуется много времени, чтобы восстановить утраченные знания и построить новые города. Даже если корабли прилетят завтра, пройдет не одно поколение, прежде чем мир снова расцветет.

А если небесный народ встретится с такими, как Гилдас? Возможно ли переубедить таких? Можно ли будет работать сними? Найдется ли достаточно людей, которые поверят Повелителям Неба и вместе с ними станут строить будущее? Или страх и благоговение перерастут в ужас и невежественные люди отвернутся от предложенного им нового мира?

Артур… Теперь Мерлин знал, почему он должен выиграть бой за Артура. Не потому, что король замечательный военачальник, не знающий равных в свое время и в своей земле, а потому, что он символ, за которым пойдут люди, в которого поверят. Поэтому Артур должен быть подготовлен к приходу со звезд.

13

Но Мерлин не попал к Артуру, потому что король пришел к нему сам. У двери послышался скребущийся звук, будто пришел кто-то с тайными намерениями. Мерлин отдернул дверной занавес и увидел короля. Одного.

Но это бы не уверенный в себе Артур из пиршественного зала. Прошли годы с тех пор, как он предложил Мерлину выпить за Модреда. Левый глаз короля дергался. Король угрожающе смотрел на Мерлина.

Артур оглянулся, как будто хотел убедиться, что его никто не видел, и резкими шагами вошел в комнату. Заговорил он почти шепотом:

— Мне рассказывали о тебе, колдун. Но я не верил этим рассказам. Может, я слишком глуп и предпочел замкнуть уши, потому что именно ты привел меня на трон. И об этом я тоже слышал! — Гнев сверкнул в его взгляде, пальцы на рукояти небесного меча сжались. — Теперь я добьюсь от тебя правды, даже если ее придется извлекать мечом! Я дошел до того, колдун, что не остановлюсь и перед этим!

— Какой правды ты хочешь, господин король? — спросил Мерлин, тоже негромко. Ясно, что короля настроили против него. И он знал, кто это сделал.

— Я на самом деле сын Утера?

Мерлин быстро принял решение. Он догадывался, какую позорную историю мог рассказать Модред и использовать ее как оружие против короля, против Мерлина, против всего дома Пендрагонов.

— Так считал он сам, — медленно сказал Мерлин.

— Значит… — лицо короля побледнело… — значит, Моргаза… и я… Модред… — Неожиданно в его взоре блеснуло понимание. — Так считал он сам, — повторил Артур. — Ты странно подбираешь слова, Мерлин. Может ли быть, что он ошибался? Если он ошибался, то кто мой отец? Голорис погиб накануне того дня, когда моя мать лежала с человеком, которого считала своим мужем.

Артур с усилием овладел собой.

— Я слышал странную историю, Мерлин. Она способна покрыть меня черным стыдом, опозорить хуже, чем предателя Вортигена, отдавшего свой народ под топоры саксов. Ты привез меня к Эктору. Только ты знаешь правду. Если я на самом деле сын Утера, то собственная похоть осудила меня на изгнание из рядов честных людей. Моя честь погибла, и если я отдам приказ поваренку на кухне, тот плюнет мне под ноги. Ты говоришь, что Утер считал меня своим сыном. Что это значит? Говорю тебе: я близок к тому, чтобы перерезать себе горло собственным мечом!

Мерлин пододвинул табурет.

— Это странная история, господин король, и уходит на много лет в прошлое.

Артур посмотрел на табурет, как будто не хотел задерживаться здесь. Но все же сел и выпалил:

— Рассказывай, и побыстрее! Если ты даже ненамного облегчишь мою тяжесть… Говори!

— Ты знаешь, что рассказывают обо мне. Это правда. — Мерлин сел на край кровати, по-прежнему говоря шепотом. Напрягая свои особые чувства, он проверил, не подслушивают ли их. — Я не сын человека…

Артур нетерпеливо пожал плечами.

— Я знаю: тебя зовут демонским отродьем. Но какое это имеет отношение…

— Не демонское отродье, — прервал Мерлин, используя всю волю, чтобы заставить короля слушать. — Я происхожу от Небесного народа. Да, в древних легендах содержится правда. Дочери человеческие некогда рожали сыновей от сошедших с неба. И от этих браков возникла могучая раса, создавшая такие чудеса, какие людям и не снились. Но в конце была жестокая война, опустошившая мир, и земля превратилась в море, а море — в землю. Горы поднялись на равнинах, все изменилось, а немногие выжившие вернулись к дикости и почти ничего не запомнили из прошлого. Они опустились ниже лесных зверей.

Но те, кто породил их, о них не забыли. И когда война, изгнавшая их снова в небо — у небесного народа есть могущественные враги, о которых мы не знаем, — когда эта война кончилась, они помнили Землю и стремились вернуться на нее. Они оставили в небе корабли, один из низ ответил на сигнал древнего маяка, установленного в наших горах. Корабль принес семя Небесного народа, и моя мать первой зачала от него…

— Ты сочинил нелепую сказку, — прервал его Артур.

— Посмотри мне в глаза, король, — приказал Мерлин. — Сочиняю я или говорю правду?

Артур смотрел ему в глаза. Потом медленно сказал:

— Хотя это кажется невероятным, ты веришь в свои слова.

— Я готов доказать, что говорю правду, — заявил Мерлин. — Одна из возложенных на меня обязанностей заключалась в воспитании могучего короля, который установил бы мир во всей Британии. Потому что когда Повелители Неба вернутся к нам, им будет необходим мир. Амброзиус был великим полководцем, но мир виделся ему лишь на римский манер. Утер хорошо справлялся с племенами, но он сам принадлежал к ним и разделял не только их достоинства, но и недостатки. Его одолевали страсти, и он не знал самодисциплины.

На коронации он увидел герцогиню Игрену и возжелал ее. Его желание было таким открытым, что муж Игрены уехал от Двора, вызвав неудовольствие Утера. Голорис оставил жену в совершенной безопасности, как он считал, в крепости на берегу моря, крепость эта никогда не сдавалась врагу, настолько мощно она была укреплена.