Софья Ролдугина - Тонкий мир

Еще около четверти часа ушло на сборы. Дариэль подбирал медикаменты на случай, если понадобится первая помощь, Максимилиан поил Пепельного князя, наотрез отказавшегося убраться в безопасное место, кровью из запястья. В сторонке Ириано что-то тихо выговаривал Айне. Пророчица слушала его рассеянно и только кивала время от времени.

А потом кто-то сказал «Пора», и все мы, за исключением Кея и оставшихся дежурить подле него алхимиков, покинули лазарет.

Я осознала это уже в коридоре. Непривычная тишина давила на уши, и даже шорох шагов не мог разбавить ее. В груди ныло противно и тоненько.

— Тут ужасно холодно, — произнес вдруг удивительно музыкальный голос, глубокий и звонкий одновременно, как звук гитары. — Никак не могу привыкнуть…

Я повернула голову. Девочка в пончо шла рядом со мной, заложив руки за спину. Лицо у нее было сосредоточенное, но без нервозности, а взгляд казался нечитаемым из-за очень темного цвета радужки.

— Да, с отоплением здесь проблемы, — ответ прозвучал шаблонно и неловко, но Поющая совершенно не обратила на это внимания. — Найта.

— А меня зовут Малин. Это значит что-то вроде «обаятельная, та, что обращает на себя внимание»… Только я людей не люблю. А производить впечатление на них — тем более, — она запнулась о выщерблину в полу, и я едва успела подхватить девочку под локоть. — Спасибо тебе, Найта, — улыбнулась она так же серьезно, как говорила до того. У Малин не было челки и лоб оставался открытым, отчего девочка казалась чуточку старше. — Я это к тому, что нам вовсе не обязательно быть тем, кем нас видят другие люди.

Я невесело усмехнулась, пряча руки в карманы. Неловкость куда-то испарилась, но волнение только усилилось.

— Ну, кажется, мне мое имя вполне подходит. То ли «нет», то ли «темнота» — словом, нечто неопределенное.

Малин внезапно рассмеялась — грудным, низким смехом, больше подходящим взрослой женщине, а не подростку.

— Я не об имени твоем говорила, Найта!

Она крутанулась на пятках и в два шага догнала Мелиссу и Риан. Ухватила их обеих за руки, как ребенок — родителей, и, обернувшись через плечо, подмигнула.

Впрочем, рядом со мной тоже были те, кто всегда готов подать руку.

Я скосила глаза.

Ну, или почти всегда. В конце концов, нести инструменты и аптечку одной рукой для Дариэля было бы неудобно, а Ксиль…

— Я здесь, — шепнул он на ухо, переплетая свои пальцы с моими.

Нервная дрожь от этого стала меньше, пусть и на капельку.

А лаборатории действительно оказались опечатанными, почти все. Удивительно, когда маги успели это проделать! В самой главной, где находилась «бездна», остался только один из дежурных магов, равейна боевого вида и кланник, которому явно было не по себе.

На входе случилась небольшая заминка. Тантаэ и Ириано прошли внутрь относительно спокойно, а вот Ксиль побледнел и некоторое время не мог переступить порог. Акери и вовсе остался снаружи, дальше по коридору, безразличным тоном сообщив, что «ситуация, боюсь, стала еще хуже» и находиться поблизости от «бездны» ему, старейшине, довольно болезненно.

Когда Максимилиан пересилил себя и прошел в лабораторию, Риан уже расчертила мелом расчищенное от столов и оборудования пространство. Четырехлучевая звезда с точкой фокуса — для нас. Большой круг, заключающий в себя эту звезду, был приготовлен для Триады Искусств. В узловых точках мы поставили стулья и положили подушки для сидения — проводить обряды стоя чревато сотрясением мозга при падении.

Холо уселся с ногами на стол в компании осунувшегося Ксиля. Дариэль, вопреки предупреждениям, вместе с ректором, кое-что смыслящим в лекарском деле, устроился поближе к месту проведения обряда.

На «бездну» я не смотрела. Достаточно было мерзкого, давящего, и уже привычного, к сожалению, ощущения, чтобы понять, где она находится.

Никакой команды «Начали!» так и не прозвучало. Просто в какой-то момент оказалось, что я вслушиваюсь не в едва различимый гул электрических приборов и вой вьюги где-то далеко за стенами, а в негромкое пение Малин. Нити не появлялись, как обычно, по щелчку, а проступали с изнанки мира, словно вода — на брошенной в лужу тряпке. И чем дальше — тем больше наполнялся силой узор.

Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Волнение, страх, дурные предчувствия — все постепенно отступало на второй план. Веяло сухим жаром и чем-то невыносимо жутким от Феникс. Расслабленная фигура Айне, различимая даже сквозь веки, источала мерцающий свет и сырую прохладу. Воздух вокруг Джайян, казалось, копил напряжение, как грозовые тучи высоко в небе. Через Этну, через ее прижатые к полу ладони я слышала, как стонут на морозе камни, а нутро гор дрожит в вечном предвкушении катастрофы, мечтая о селях, камнепадах и коварных лавинах.

Пение становилось громче. Я слышала, как позванивают медные браслеты на запястьях Риан и как шепчет что-то Мелисса…

Из глубины моего существа поднималось странное чувство. По венам словно разлилась кипящая смола. Через сорок шесть ударов сердца — мне показалось это неимоверно важным — я начала не спеша вливать в едкую тьму ту силу, которая копилась в узоре.

А потом — отправлять по нитям туда, где словно зияла дыра в пространстве.

В «бездну».

Постепенно те нити, что уходили через провал на тонкий план стали иссыхать и скручиваться. Я подхватила их и, по наитию, начала плести из мертвой, пропитанной тьмой материи кокон вокруг «бездны».

От любого случайного прикосновения накатывала отдача, с каждым разом все сильнее. Потом мертвых нитей стало не хватать.

Не задумываясь, я «открылась» — и на «бездну» хлынул поток силы от Звезды Стихий и Триады Искусств.

Через меня.

…так мокрый снег облепляет гладкий стеклянный шар — сначала почти все соскальзывает, уходит в пустоту, больно бьет отдачей. А потом за первую снежинку цепляется вторая, третья… Слой нарастает за слоем…

«Бездна» определенно обладала разумом… и не хотела «умирать».

С тонкого плана выплеснулся клуб золотистой пыли. «Снег» от него таял, но и сама пыльца исчезала. Кто кого, значит, да?

Я усилила напор, добавляя еще и своей собственной силы. Жгучие черные капли тьмы впитывали золотистые облачка — и словно испарялись. Мне казалось, что я уже не силу — свою кровь перегоняю по нитям.

Песня Малин превратилась в комариный писк на грани слуха. Немели ноги, в груди становилось тяжело… но все физические ощущения долетали словно издалека, как во сне.

Еще чуть-чуть…

…немного силы…

…еще…

— Прекратите! Шатт даккар, остановитесь!!

— Они не…